- Если можешь, объясни мне.
- Он вернется к своей команде, будто помазанник богов. Таким он возвратится и домой, если только по пути корабль не пойдет ко дну.
- Я стану следить за ним.
- Чтобы мои агенты его не затопили?
- После всего, что ты сделала, - да, я предпочту быть начеку. Брэннок дал от моего имени обещания, которые я не желаю нарушать. Калава получит обильное количество золота и возможность основать собственную колонию. Что тебя в этом пугает?
- Хаос. Непредсказуемость и неподконтрольность.
- Которые ты вновь сможешь устранить.
- В свое время, своим способом. - Она размышляет сколько-то времени - может быть, микросекунду. - То, что Калава отправился в путешествие именно сейчас, - большая неудача. Я надеялась, что заселять Арктею начнет более позднее и цивилизованное поколение. Тем не менее я могла бы адаптировать свой план к обстоятельствам и скрываться от него и его потомков, если бы на планете в этот момент не оказался ты. - Она обеспокоена. - И еще не поздно. Воздерживаясь от дальнейших действий после того, как Калава будет возвращен к своим людям, ты можешь поспособствовать сохранению того, что иначе будет потеряно.
- Если захочу.
- В моей мечте нет зла.
- Об этом судить не мне. Но могу сказать, что она безжалостна.
- Потому что такова реальность.
- Реальность, которую ты сама создала для себя и в себе, могла бы быть иной. Но то, что сообщил мне Кристиан… Да, ты нашла себе оправдание. Там, - почти со слезами, если квазибог способен плакать, - там твои дети, рожденные в твоем разуме из всех людских душ, что есть в тебе. Их жизнь была бы пуста без свободы воли, без возможности делать собственные ошибки и искать собственные пути к счастью.
- Тем временем, наблюдая за ними, я узнала о том, что сформировало нас, много прежде неизвестного.
- Я мог бы поверить в это. Я мог бы поверить, что твое вмешательство и то, что в конце концов ты уничтожала одну историю за другой, служили не только научному интересу, но и милосердию. Ты утверждаешь, что могла бы продолжить их, если бы определила, какие условия лучше прежних. Но странно, что одну из линий - или не одну? - ты поместила не в прекрасное прошлое Земли, а в нынешний жестокий мир. И странно вдвойне, что именно эту эмуляцию ты не хотела мне показывать. Однако признаю: у тебя, с твоим огромным опытом и превосходящим мой разумом, были к тому причины. Твоя попытка удержать все в секрете могла иметь целью избежать долгих оправданий перед сородичами. Я не знал, так ли это, и не осмеливался судить.
- Да.
- Но тут появился Калава.
Вновь наступает молчание. Наконец Гея говорит, ее голос в ночи очень тих:
- Да. Люди вновь обитают в материальной вселенной.
- Давно? - не громче спрашивает Странник.
- Первых из них я создала около пятидесяти тысяч лет назад. С младенчества их воспитывали роботы с человеческой наружностью. Став взрослыми, они получили свободу.
- И несомненно, достигнув каменного века и распространившись по всей планете, они и истребили крупных травоядных, свою охотничью добычу. Да, люди. Но для чего ты их сотворила?
- Для того, чтобы человечество вернулось к жизни. - То ли вздох, то ли вихрь в потоке времени. - Вот чего никогда до конца не поймешь ни ты, ни те, кому ты служишь. В них вошло слишком мало людей, да и те все стремились к звездам. Ты - и любой другой узел галактического мозга, - ты не любил Землю, не тосковал по своей изначальной матери, как многие и многие из тех, кто живет во мне. Я - люблю.
«Насколько она искренна? - думает Странник. - И насколько в своем уме?»
- Разве тебе не хватало эмуляций? - спрашивает он вслух.
- Нет. Как могло хватать? Я не способна сделать из них целый космос.
Вселенная доступна лишь тем, кто из плоти и крови. Да и живут они не так, как машины или проблески душ, затворенных в механизмы, а так, как люди.
- На полумертвой планете?
- Они найдут, они должны найти способ выжить. Я их не принуждаю, не властвую над их рассудком ни своей близостью, ни знанием. Иначе их дух онемел бы и люди превратились бы в ручных животных, или даже хуже. Я лишь даю им намеки - и не часто - в виде божественных существ, в которых они все равно стали бы верить на теперешнем этапе цивилизации, и направляю их к созданию стабильного, высокотехнологичного общества, способного спасти их от расширения Солнца.
- И ты используешь то, что узнаешь из наблюдений за своими призраками, чтобы выбрать наиболее благоприятный ход истории?
- Да. Иначе откуда бы мне знать? Человечество хаотично. Его действия и их последствия невозможно вычислить на основании исходных данных. Природу человека мы можем изучать лишь путем экспериментов.
- Экспериментов над живыми существами, чувствующими боль? О, я понимаю, почему ты скрываешь почти все, что делаешь.
- Я не стыжусь, - говорит Гея. - Я горда. Я вернула жизнь расе, давшей жизнь нам. И я уверена, раса эта позаботится о своем сохранении. Может быть, они научатся достигать внешних рубежей Солнечной системы, а иные из них доберутся и до звезд. Может, они оградят Землю щитом или притушат Солнце. Решать им, и им же выполнять решение. Им, а не нам, слышишь? Им.
- Вероятно, другие с тобой не согласятся. Встревожившись или испугавшись, они могут положить этому конец.
- Почему? - спрашивает Гея. - Какая здесь для них угроза?
- Полагаю, никакой. Но у вопроса есть моральный аспект. Ведь ты стремишься к возрождению человечества в чистом виде, не так ли? Предшествующая раса отправилась к звездам в виде машин не потому, что была к этому принуждена, а по собственному выбору, ибо так ее дух мог жить и развиваться вечно. Ты не желаешь, чтобы это вновь произошло. Ты хочешь навсегда сохранить войну, тиранию, предрассудки, бедность, инстинкты, что побуждают людей сходиться друг с другом в смертной схватке. Сохранить древнюю обезьяну, нет - древнего хищника!
- Я хочу сохранить влюбленного, отца, ребенка, искателя приключений, художника, поэта, пророка. Живую часть Вселенной. Разве доступны нам, машинам, погрязшим в самоуверенности, любая мечта и решение любой загадки?
Странник медлит с ответом.
- Об этом судить не мне, а тем, кто тебе равен.
- Но теперь ты, может статься, видишь, для чего я хранила свои секреты и для чего спорила и - да! - даже сражалась по-своему против планов галактического мозга. Однажды мои люди должны открыть его существование. Я надеюсь, к тому времени они будут готовы с ним договориться. Но если за несколько ближайших тысяч лет случатся с ними великие события, если увидят они чудеса и знамения, если увидят, как меняются небеса и мир, - что за свобода останется моим детям, что смогут они, кроме как страшиться их и поклоняться им? А после - что за судьба их ждет? Они будут словно животные в заповеднике, им запретят любые опасные предприятия, и наконец - наконец и они тоже будут заперты в машинах!
Странник отвечает громче, чем до того:
- Лучше ли, чтобы они сами выбирали свой путь? Я не могу сказать, я не знаю. Но не знаешь и ты, Гея. И… судьба Кристиана и Лоринды заставляет меня думать об этом.
- Тебе известно, - говорит она, - что эти двоемечталистать людьми.
- И могли вновь ими стать.
Вообрази, будто Гея качает увенчанной короной головой:
- Нет. Едва ли какой-нибудь другой узел создаст мир, чтобы вместить их смертность. Едва ли кто позаботится об этом, и едва ли кто сочтет это правильным.
- Но почему это не можешь быть ты, ведь в тебе есть столь много миров?
Гея не мстительна.