- Это уже не Чирутти!
О'Лири тоже встал и проговорил:
- Нам придется еще раз встретиться.
- У меня много работы, - мэр ждал, пока детектив покинет кабинет.
Они обошлись без рукопожатий. Как только за О'Лири закрылась дверь, мэр тщательно вымыл руки. И долго вытирал их, перед тем как швырнуть полотенце в урну.
XII
"Думай, парень, думай! - скомандовал себе мэр. - Что они знают? Предположим, самое худшее - Айрин что-то знает и все это рассказывает. О "дядюшке" мэр не успел ей рассказать. Пусть работает, пусть даже поставляет им информацию, как и раньше. Это уже не страшно. Бедная девочка..."
- Я не помешаю? - в кабинет проскользнула Айрин, и лицо ее было напряженным.
- Садись, девочка...
Она не приняла его тона и села в кресло, и спина ее была ровная и напряженная, как и лицо.
- Я хочу вас поставить в известность, - сказала она, и у нее задрожала нижняя губа, но она закусила ее зубами. - Вчера я была у Чирутти и хотела остаться с ним сиделкой. Но они не разрешили. Они мне сказали, чтобы я продолжала работать у вас и чтобы все оставалось по-прежнему. Я хочу, чтобы вы об этом знали. Лучше всего будет, если вы меня уволите...
- Айрин! - голос мэра звучал чуть-чуть строже обычного. - Вы можете работать здесь даже после того, как не будет меня.
- Спасибо! - ответила она, но в голосе не было благодарности.
- Ну, а я поехал к Прайсу...
- Хорошо, мэр! - она вскочила и первой выбежала за дверь.
XIII
- Они будут пытаться любыми путями получить информацию о ходе работы, закончил рассказ мэр.
- Вплоть до попытки замены мэра! - сказал ПК-1. - Поэтому надо как-то убедить их в нескором завершении. Я предлагаю показать меня...
- Нет! - вмешался Прайс. - Лучше показать неподвижный ящик.
- Конечно! - согласился мэр. - Психика инерционна. Они долго еще будут связывать ПК с неподвижностью... И это даст нам время.
- Поехали в тюрьму! - предложил Прайс. - Нам для очередной накачки ПК-1 это необходимо. Если, конечно, у вас есть время! Там есть очень интересные объекты. Покажем вам человека, который совершенно непонятно для всех сидит неизвестно за что уже третий год. Я подозреваю, что его засунули вместо кого-то.
Через четверть часа вертолет приземлился на крыше 2-й городской тюрьмы, и тюремное начальство радушно приветствовало мэра.
- Пожалуйста, проведите нас в сектор В, 434-я камера, - попросил Прайс, и они двинулись к "невиновному" заключенному.
- За что он сидит? - спросил Прайс начальника бокса.
Тот недовольно сморщился, и глаза его метнулись в сторону.
Оказалось, что парня привезли сюда еще при прежней администрации, которая либо уничтожила, либо изъяла всю документацию по этому заключенному. И теперь в "деле" нет ничего. Ни одной бумажки. Неизвестно, на какой срок его посадили и за что...
- Мы писали в мэрию, но никто нам не ответил, - пояснил начальник бокса. Он был растерян и не знал, куда девать руки.
- Он смирный, но ужасно упрямый, - закончил рассказ начальник бокса.
Все замки, когда не терпится, открываются плохо. Особенно тюремные. В чреве допотопного замка что-то скрежетало, и казалось, что если замок и откроется, то дверь уж все-таки не отворится. Но дверь открылась легко и бесшумно, если не считать слабого щелчка фиксатора. Заключенный был в камере один...
Он стоял на коленях в углу и не шелохнулся ни на звук открываемой двери, ни на обращение. Видимо, он молился уже давно и впал в транс. Его подняли на ноги, и он едва не упал. Надзиратели поддержали его под мышками, и мэр увидел, что брюки на коленях мокры. Это была кровь. Мэр поднял голову, посмотрел на лицо заключенного, на него откуда-то из далекого далека спокойно и мудро смотрели два светлых глаза.
- Мы пришли сказать, что вы свободны! - объявил мэр, но вдруг понял, что слова эти нелепы.
Надо было соблюсти форму, и мэр добавил все, что было нужно.
- Спасибо вам, - ответил человек, но это тоже была форма, просто он не хотел обидеть мэра. - Всех вешать нужно! - внезапно просипел заключенный, и лицо его исказилось.
- Почему вешать? - не сразу догадался мэр.
Он, вернувшись в камеру, внимательно оглядел стены и потолок. В двух углах торчали маленькие металлические цилиндрики. И стало ясно, что заточили его сюда именно потому, что он такой. Кому-то надо доказать, что его устройство воздействует на психику эффективней, и для этого нужно сломать именно такого человека. А то, что таких на всем земном шаре, может быть, и не осталось вообще, - на это наплевать.
- У вас нет никаких документов? - обратился к освобожденному мэр.
- Их отобрали, - прошептал тот.
- Вы умеете водить машину?
- Да, - односложно ответил мученик.
- Вам следует сразу же выехать из города. Машину, правда, не очень новую, муниципалитет вам выделит.
В освещенной кабине землистое лицо узника резко контрастировало с глазами.
- Наденьте темные очки, переоденьтесь, иначе вас засекут около первой же бензоколонки, - советовал мэр. - Уезжайте.
Мэр даже почувствовал какую-то неожиданную детскую робость. И радостно стало, что можно помочь несчастному узнику.
И этот душевный подъем, это чувство "святого дела" новой волной затопило мэра на следующий день, когда он узнал, что все в порядке и бывший узник обосновался ненадолго в чьем-то доме и ночью покинет Город.
Весь день дул упорный ветер, и после долгого пребывания на улице казалось, что тебя толкает кто-то прохладной рукой в лоб. Мэр подошел к окну. Закат багровел, вспухал, заполняя небо, и тревогой затекал в душу. И в это время раздался голос Айрин, и было в нем что-то необычное:
- На проводе министр обороны!
- Ну вот, - тихо сказал мэр. Он положил руку на кнопку. - Сейчас он мне расскажет о нашем брате во Христе! - мэр держал палец на кнопке и не нажимал ее.
XIV
Ночь съежилась, и ее последняя капля упала и куда-то спряталась, чтобы дождаться своего часа и опять вырасти огромным черным бархатным цветком, на лепестках которого дрожат звезды.
Мэр проснулся очень рано (результат разговора с министром) и сейчас с удовольствием копался в огороде. Цветник требовал постоянного внимания, но зато сторицей возвращал и равновесие, и настроение. Да и физическую форму надо поддерживать.
"Сейчас пойду нарежу опят!" - с удовольствием подумал мэр. В прошлом году попалась на глаза статья о выращивании опят в условиях небольшого сада, и он уже ждал второй урожай.
"Вечером поедим маринованных грибов!" - подумал мэр и проглотил слюну, срезая и укладывая в соломенную корзину тугие грибки. И когда довольный подходил к дому, то услыхал трель телефона. В это время его обычно не беспокоили. Он ускорил шаги, может быть, жена еще спит, но она шла ему навстречу и глаза у нее были ошалевшие:
- Президент! - быстро прошептала она. - С президентами мы разговариваем не каждый день. Но если ты мужчина, а не дерьмо, делающее карьеру, ты останешься самим собой, разговаривая даже с Богом.
- Добрый день, сэр! Подождите, пожалуйста, несколько секунд, и я соединю вас с Президентом! - почти пропел сладкий голос.
- Доброе утро! - раздался знакомый холеный баритон Президента.- А почему у вас не видеофон?
И мэр представил себе лицо Президента в эту минуту и увидел равнодушные глаза и тщательно скрываемые складки недовольства в углах рта.
- Я привык к этому аппарату.
- Хочется видеть лицо собеседника. Я вас прошу, - Президент надавил на это слово, как на педаль, - устранить одну группу... Подумайте. И помогите! добавил Президент.
Далее в трубке расцвел сладкий голос:
- Президент благодарит вас за время, которое вы ему уделили, и желает здоровья вам и вашей семье и процветания вашему бизнесу.