Сергей СНЕГОВ
Впервые опубликовано в журнале «Одессей», №2, Одесса, 1993
1
Фантастика – разновидность художественной литературы, то есть не более, чем один из многочисленных литературных жанров. Это самое главное в ней, истинная ее сущность, которая, к сожалению, далеко не всеми любителями фантастики отчетливо понимается. А подобное непонимание – особенно у писателей-фантастов и также у бессчетного числа энтузиастов фэнов – порождает свои особые трудности, определенно препятствующие ее развитию. Недаром уже давно идут разговоры о кризисе фантастики, в частности, о кризисе той ее разновидности, которая – по-моему, неправомерно – названа «фантастикой научной». Что до меня лично, то я глубоко убежден, что этот кризис народился уже давно и в настоящее время подходит к своему апогею, и выразительным симптомом такого процесса является то, что читательский интерес к фантастике, еще недавно столь огромный, явственно слабеет. Несомненно утихающее влечение к фантастическим книгам можно расценивать и как вырождение этого рода литературы. Но такое суждение будет облегченно поверхностным и потому неправильным. Речь, по-моему надо вести о творческом кризисе, о том, что в фантастике наступил естественный возрастной перелом – период подъема, а не упадка.
В этой непростой проблеме надо разобраться.
2
В основе каждого фантастического произведения лежит вымысел. Фантастика в этом смысле является прямой противоположностью литературы реального факта, то есть живописанию реальных событий, в частности, той литературы, которая названа документальной и которую точней и шире надо было назвать фотографичной. Фотография и фантастика – антиподы. Даже если фотографируется – в смысле описывается – совершенно нам неизвестный, но реально существующий мир и события этого мира нам покажутся невероятными, воистину фантастическими, то настоящей фантастикой здесь даже и не пахнет. Фантастика немыслима без вымысла, это ее реальный литературный фундамент. Как не поставить сложной машины не подготовив для нее бетонного фундамента, так и не сотворить фантастического произведения, еслине создать предварительно фундаментирующего его вымысла.
И тут возникает первое серьезное затруднение.
Все виды художественной литературы немыслимы без вымысла. Если даже сюжет и описывает фотографично ккие-либо реальные события, то герои сюжета – люди вымышленные. Но еще гораздо чаще и сюжет и герои художественного произведения представляют собой вымысел создавшего их автора. СамаяСамая реалистическая из всех форм художественной литературы – натуралистическая – живоописует вымышленных героев во вполне естественных ситуациях. Тем натурализм, собственно, и отличается от документализма или просто фотографизма, где герои реальны, а не вымышленны. И все великие творения художественной литературы, с самогоначала ее письменного появления – о дописменных сказаниях не говорю, они насквозь вымышленны – содержали в себе вымысел и выстраивались из вымысла, как дома из кирпичей. Не было в реальной древности ни Ахилла, ни Одиссея, ни Ифигении, ни Клитемнестры, ни Ореста – даже если происходящие с ними истории и обосновывались на реально происходивших событиях. Не было в реальной жизни новой истории ни адмирала Отелло, ни короля Лира, ни толстого распутника Фальстафа, ни злого Шейлока. А если и существовали реально – например, у Шиллера – герои исторических трагедий – испанец Филипп, Жанна д’Арк, королева Мария Стюарт, полководец Валленштейн, герцог Фиеско – то говорят они в пьесах отнюдь не то, что в реальном своем бытии произносили, лишь то, что своевольно примыслил для них гениальный автор.
И уж не стоит говорить о благородном преступнике Жане Вальжане, ни о хитроумном аббате Жероме Куаньяре, ни о трагически влюбившейся Анне Карениной, ни о запутавшемся в жестоких раздумьях Пьере Безухове, ни о покаранном за близорукость Евгении Онегине – все это литературный вымысел, мастерски расписанный великими авторами. Без вымысла их произведения даже не могли быть написаны.
Больше того. Самые великие произведения так называемой «большой литературы», вечно сохраняющиеся шедевры человеческой культуры еще ближе относятся к тому, что иначе чем «типичной фантастикой» и не назвать. К ним надо причислить почти все творчество древних Эсхила, Софокла, Еврипида, Вергилия, многие произведения Лукиана, роман «Золотой осел» Апулея. А в литературе поновей разве не фантастикой являются «Гаргантюа и пантагрюэль» Рабле, «Приключения Гулливера» Свифта, «Восстание ангелов» Франса, «Портрет Дориана Грея» Уайльда, «Осень патриарха» Маркеса? Список фантастических бессмертных книг в «большой литературе», можно, при желании, еще далеко вытянуть.
Таким образом, фантастика проникает в поры самых великих произведений мировой художественной литературы. Книги, которыми мы зачитываемся с детства и которые, нетленные, сохраняются с нами всю нашу жизнь, без умения их создателей использовать фантастические сюжеты и фантастических героев никогда бы не могли быть написаны.Вместе с тем любой из любителей современной фантастики, даже самый малоразвитый из фэнов, отлично понимает что фантастические произведения «большой литературы» и та фантастика, которой он увлекается, между собой различны. Это как бы совсем несхожие между собой течения художественного творчества. Смовременная фантастика настолько отлична от прочей литературы, что образует в ней свой особый феномен. В этой особостифантастики нашего времени и причина ее продолжающего шумного успеха у читателей и зародыш начинающегося неизбежного упадка.
3
Феномен современной фантастики состоит в том, что она появилась в то время, когда вся человеческая жизнь вдруг стала воистину фантастичной. Фантастика в литературе – своеобразное литературное зеркало внезапно возникшей фантастичности самой реальной жизни.
История человечества идет по очень неровной дороге. Ее можно изобразить, как очень длинную веревку с повторяющимися – и учащающимися – толстыми узлами – ровное движение, прерываемое бурей схлестнувшихся проблем. Долгое время общество развивалось от неандертальцев и питекантропов, лишь постепенно и монотонно преобразовывающихся в нынешнего человека. А затем неторопливое развитие преобразуется в быстрое движение, появляются сгущения культуры, плотные узлы на веревке цивилизации – первые цивилизации античности. Всего за какие-нибудь тысячу лет история пробегает от форменной общественной дикости до высокого материального духовного совершенства – примером того было появление письменности и развитие ее от букварного уровня до великих художественных и философских творений, превращение пещерного и хижинного бытия в шумный городской быт, в великие творения архитектуры. И снова полутысячелетнее топтание на месте, упадок мысли и удобств жизни. И, примерно, к середине нашего тысячелетия снова шаг вместо топтания, пеший бег истории, быстро превращающийся в ошалелую конную гонку, а конная гонка становится чуть ли не полетом снаряда. За последние сто лет человечество накопило больше знаний, больше совершило открытий, больше произвело изобретений- и количественно, и качественно – чем, думаю, за все предшествующее развитие от пещерной бытности. В ХХ столетии мы воистину вступили в мир реальной фантастики.
Мне могут возразить:
- Вы преувеличиваете.