В свое время мы и познакомились в этой стране, когда я отправилась за очередной «сенсацией»: делала репортаж о финских свалках, вернее, наших гражданах, забирающих оттуда выкинутый северными соседями товар (для них уже – хлам), а потом толкающих его в Питере. Сергей как раз и оказался одним из таких товарищей.
Он начинал как волк-одиночка. Вначале возил спиртное и сигареты вместе с толпами питерских «челноков», которые набивали чартерные автобусы и плевали на норму тех лет: литр водки, пятнадцать литров пива, блок сигарет.
Серега рассказывал, как мучимые жаждой финны встречали эти автобусы на автобусном вокзале, где те высаживали пассажиров, чтобы забрать через несколько часов и везти назад в Питер.
Поскольку «челноки» всегда брали товара больше нормы, установленной финскими властями, то каждый раз по приближении к границе гадали: какая сегодня смена на финской таможне?
Иногда удавалось провезти и по десять бутылок водки. А иногда, в одну особенно мерзкую смену (из-за некоей финки, которая, по всей вероятности, очень не любит русских), лишнюю водку приходилось сдавать, и ее выливали на глазах у «челноков». Сердце русского человека при виде такого зверства обливалось кровью, но что поделаешь? Хотя, случалось, финны оставляли водку на таможне до момента возвращения «челноков» домой. Видимо, у них рука не поднималась вылить божественную жидкость…
"Челноки" шли на различные ухищрения: например, в блок пива вставляли банки с водкой. По краям – пиво, огненная вода – в центре. Если поймают – штраф, возвращение на родину и запрещение въезда в соседнюю страну на пять лет. Серегу один раз поймали, как раз после «преобразования» блока. Вкатили штраф – пятьсот долларов – и развернули. Но нашего человека так просто не возьмешь. "Денег нет", – сказал Серега. Ему ответили, что штраф он должен заплатить в консульстве.
Поскольку «горел» бизнес, Серега решил штраф все-таки заплатить и в консульство отправился. Правда, вначале поинтересовался, дадут ли ему снова визу. Тогда и узнал, что только через пять лет. Желание быть законопослушным гражданином тут же улетучилось как дым.
Еще не хватало оказывать материальную помощь государству Финляндия. Своему-то не оказываем, а уж северным соседям тем более не будем. У русского парня Сереги, не желающего терять источник дохода, после посещения консульства тут же заработали извилины, а, также смекалка с соображалкой, выгодно отличающие русского от финна.
Серега решил сменить фамилию и превратился из Зайцева в Кулешова, взяв девичью фамилию матери. В нашем загсе проблем никаких не возникло, в заявлении, в графе «причина», он просто указал: по семейным обстоятельствам. Этого оказалось достаточно. Получил новый внутренний паспорт, сделал новый заграничный, подал документы на финскую визу и получил ее. Стал ездить дальше. Общаясь с коллегами, понял, что не один он такой умный.
Потом финны перекрыли «челнокам» кислород. Их правоохранительные органы стали еще активнее бороться за трезвость своего народа: ввели в действие новые таможенные правила, сильно ограничив ввоз алкогольных напитков и сигарет из России. Таможенники стали трясти еще больше, чем раньше, полицейские теперь способны унюхать нашего «челнока» за версту, да и конкуренция на этом самом популярном для питерцев направлении стала чересчур активной.
Но финны опять просчитались: русские парни и девчонки придумали новый способ получения денег при помощи соседней страны – финские свалки.
Сергей разнюхал эту возможность одним из первых. Потом, правда, к финским свалкам присоседилась наша братва, решив снимать свой налог с соотечественников, таким образом делающих деньги. Но вначале все было просто.
Серега возил стиральные машины, холодильники, морозильники, спутниковые антенны и прочее добро, выброшенное финнами.
Руки у моего любимого мужчины росли из того места, из которого и следует расти рукам у мужчины, он эти вещи доводил до ума, а потом продавал за очень неплохие деньги. Иногда возил что-то под заказ.
На свалке мы и познакомились. Он мне в тот раз даже помог купить (не на свалке) новый монитор для одного из моих компьютеров, который у меня полетел где-то за неделю до поездки. А я и не знала, что в Финляндии компьютерная техника значительно дешевле, чем у нас. Серега проводил меня в магазин, помог выбрать монитор (цена оказалась почти в два раза ниже, чем в Питере), а потом, когда мы оба вернулись в город, заехал, чтобы помочь его подключить. И остался;
Я наваяла несколько статей о Серегиных приключениях: они вошли в цикл "Наши в Финляндии", после которого получила массу писем читателей. В основном, с просьбой поподробнее описать, как следует делать деньги, что теперь возить, что вывозить, в каком количестве, за сколько продавать и где именно. Но разве это объяснишь каждому в письме (не говоря о том, что у меня просто нет времени подробно отвечать на все письма)? Нужно постоянно следить за ситуацией на рынке (которая часто меняется), чутко на нее реагировать и везти то, на что есть спрос. Кто на этом «сидит», тот знает, а кто не знает, того на рынок теперь уже, скорее всего, и не пустят. Вакантные места заняты. А мест под солнцем, как показывает практика, всем не хватает. Отвечать на подобные вопросы в прессе посчитала неэтичным.
В позапрошлом году Сергею пришлось отправиться под «крышу». Был выбор: или продолжать делать деньги так, как он умеет, но подконтрольно, или… Следовало ожидать один из нескольких вариантов, вплоть до строгого черного костюма и похоронного марша. Вначале он, конечно, попробовал сопротивляться.
В результате его сдали финской таможне наши же братки. Финны обожают стукачество, в особенности на наших граждан. Частенько звонят в полицию, заметив, как какая-нибудь машина с питерскими номерами превышает скорость.
Потом приходится объясняться, а там – не наши менты, они за портрет финского фольклориста [4] не станут забывать о совершенных нарушениях. А штраф за минимальное превышение скорости в Финляндии – триста марок.
Любимый в очередной раз поменял фамилию (теперь – на бабушкину). Затем новоявленный господин Татаринов Сергей Иванович получил в глаз с обещанием добавки и тогда уже решил, что родственники, друзья, знакомые и любимая женщина (то есть я) предпочтут обойтись без прослушивания траурной классической музыки в его честь, и предлагаемые условия принял. В результате выиграл в деньгах, правда, потерял в свободе передвижений.
Его таланты ценили, и он вскоре стал правой рукой своего шефа Павла Степановича Креницкого по кличке Редька. Когда Сергей объяснял мне этимологию этой клички, я долго хохотала.
Вначале Павла Степановича звали Крен, потом слово невольно преобразовалось в омоним овоща (окружение как-то непроизвольно заменяло первую букву), а в дальнейшем, видимо, после определенных усилий, приложенных самим Павлом Степановичем (я не исключала насилие, уже немного зная о Серегином начальнике), стало Редькой. Хотя и Редькой Павла Степановича обычно именовали только за глаза, лично – по имени-отчеству. Креницкий, конечно, не был самой могущественной фигурой в Питере, даже не входил в десятку, но ведал определенной частью рынка всякой техники. Настоящими «Бошами» и «Сименсами», насколько мне было известно, он если и торговал, то только уже какое-то время побывавшими в употреблении. А так к Павлу Степановичу стекался поток китайтятины, как ее называли все сотрудники «Импорт-сервиса», а также выброшенного финнами и шведами добра. Из других стран возить было невыгодно. Павел Степанович собрал группу великолепных ремонтников, из рук которых техника выходила как новая.