Стоило одному приподняться, как более ловкий коркер врезал ему кулаком по носу. Со всех сторон толпа возмущенных коркеров сбежалась на помощь своему дружку, столько же здоровенных пиратов встало на защиту бритого. Драка началась всерьез. Мало интересуясь ее исходом, Чейз обогнул стол, взял Айвори за руку и потянул за собой.
— Покажи мне, как отсюда выйти, — прокричал он сквозь шум потасовки.
Айвори видела в своей жизни слишком много драк, чтобы интересоваться, кто победит в этой. Она вывела Чейза из казино наружу, и они оказались на обзорной площадке. Здесь, на фоне мерцающих звезд, она прислонилась спиной к перилам и глубоко вздохнула.
— Я могу сама позаботиться о себе, — сказала она. — Я не нуждаюсь в том, чтобы меня спасали всякие благонамеренные незнакомцы.
Чейз, который успел сгрести со стола свой выигрыш, теперь засовывал фишки в карман куртки.
— Трудно поверить, но ты одна из самых небрежных крупье, которых я только видел. Ты ужасно привлекательная, но это ведь не значит, что все мужчины будут смотреть только на тебя и не заметят, как ты нарушаешь правила.
Оскорбленная, Айвори повернулась к нему спиной. Она была разочарована: он оказался таким же несносным, как и все остальные мужчины, которых она знала. Даже еще отвратительнее: ведь вначале он показался ей лучше других. «Мужчины все одинаковы, — подумала она с грустью. — Ни в одном из них нет ничего хорошего».
— Зачем же ты назвал Уэйна дураком, если ты думаешь, что он прав?
— Уэйн? «Слизняк» ему бы подошло больше. Давай просто считать, что мне нравится выручать женщин из не приятностей, даже если у них не хватает хороших манер, чтобы сказать спасибо.
Айвори с негодованием посмотрела на него:
— Если бы Уэйн только прикоснулся ко мне, он был бы мертв еще прежде, чем понял, что он сделал.
Чейз оперся о перила и скрестил руки на груди:
— Что ж, ты небрежный крупье, но достаточно самоуверенная. Если бы ты как следует набила руку или, наоборот, стала бы вести дела честно, то тебе бы не понадобилась никакая защита. Вряд ли кто-то действительно верит, что в «Алмазной шахте» играют честно, но, когда их дурачат так беззастенчиво, как это делаешь ты, они имеют полное право вести себя несдержанно.
— Я бы посоветовала тебе быть поосторожнее, — ответила Айвори резко. — А не то тебе могут предоставить замечательную возможность быть похороненным в космосе.
Фотография Айвори не могла полностью передать ее такой, какой она была на самом деле. Когда она выходила из себя, сквозь ее светлую кожу проступал очаровательный румянец. То, что дочь пирата может краснеть, пусть даже от гнева, было для Чейза сюрпризом.
— Я пилот, так что похороны в космосе — это мне вполне подходит. Но я надеюсь, что ты хотя бы исполнишь мое последнее желание.
— Даже не рассчитывай на это.
Решив играть свою роль до конца, Чейз шагнул к ней, положил руки ей на плечи и повернул к себе. Он приподнял ее голову, и его палец удивительно подошел к ямочке на ее подбородке, а когда он нагнулся, чтобы ее поцеловать, то с удивлением почувствовал, что их губы подходят друг другу еще лучше. Он просто хотел заставить ее замолчать, перестать говорить резкости самым действенным и впечатляющим образом, но ее губы оказались такими сладкими, что он позабыл об этом.
Внезапно резкая боль разорвалась в его голове, колени подогнулись, и он упал ничком, растянувшись у самых кончиков серебряных туфель Айвори. Стокс с широкой ухмылкой опустил маленькую, но отлично уравновешенную металлическую дубинку, свалившую Чейза, и уже было размахнулся, чтобы со всей силы пнуть его ногой, но Айвори остановила его.
— Зачем его бить, если он все равно не почувствует? — сказала она.
— Почувствует пару сломанных ребер, когда очнется.
Если, конечно, Спайдер разрешит ему очнуться. А если нет, то он не первый, кого мы на этой неделе выкинули из шлюза. Тогда ему уже не будет важно, насколько сильно его избили.
Айвори прекрасно знала, как ее отец ведет дела. С того момента, как новый гость попадал в «Алмазную шахту», Спайдер один решал, когда и каким образом тот уйдет. Айвори подняла руку к губам, но скорее не затем, чтобы стереть поцелуй заносчивого незнакомца, а чтобы еще раз ощутить восхитительное тепло его губ. Может быть, он и поцеловал ее без ее согласия, но он был скорее нежен, чем груб, и это было так неожиданно и приятно.
— Я не хочу, чтобы его били, — приказала она. — Просто отнеси его вниз в бункер и помести в отдельную камеру. Я хочу, чтобы мой отец взглянул на него, прежде чем решать, что с ним делать.
Стокс нагнулся и пошарил в карманах Чейза, все еще лежащего без сознания.
— Смотри-ка, довольно много выиграл. Он забрал фишки и все деньги, которые нашел в карманах, и начал рыться в остальных, застегнутых на «молнию», пока не обнаружил документы. Он внимательно изучил ламинированную карточку, затем перевернул Чейза и сравнил его лицо с фотографией.
— Чейз Данкан. Это же имя он назвал, когда парковал свой корабль в доке. Мы знаем, что его разыскивают, за него даже назначено вознаграждение. Можно было бы получить за него кое-какие деньги, и я был бы рад разделить их с тобой.
— Если ты начнешь сдавать людей за выкуп, казино тут же опустеет. Ничего не делай, просто запри его хорошенько.
Айвори подошла к двери и выглянула наружу. Вопящие коркеры и пираты с обезумевшими лицами все еще пытались искалечить друг друга. Она утомленно вздохнула:
— Еще одна ночь в раю.
— Да, но это же твой рай. Владеть им — уже достаточное утешение.
Айвори обернулась, чтобы еще раз бросить взгляд на Чейза Данкана. Она даже не сделала попытки объяснить, насколько мало для нее значат деньги ее отца; Стокс никогда бы ее не понял. Легкий поцелуй, исполненный любви, был ей гораздо дороже. Эта мысль так расстроила ее, что она поскорее поднялась на охранный ярус, где было безлюдно и пусто и ничего не напоминало ей о чувстве, настолько бесценном, что она даже не могла его назвать.
Тщательно обыскав Чейза, Стокс крепко схватил его и наполовину потащил, наполовину понес к лифту. Он спустился на нижний ярус, где Спайдер Даймонд держал тех из своих посетителей, которые нарушали его законы. Помещение было тускло освещенным и нарочно плохо отапливалось, так что здесь всегда было холодно и промозгло. Стокс отволок своего пленника в камеру, сделанную из решеток, и стащил с него одежду. На спине Чейза он заметил татуировку Ворона, но принял его за стилизованного орла. Изображение этой гордой птицы было популярно среди пилотов, поэтому он не придал этому никакого значения. Теперь, когда Айвори не могла ему помешать, он с размаху пнул Чейза ногой.
Чейз очнулся только на следующее утро. Стокс забрал у него часы, поэтому он не мог определить, сколько времени был без сознания. Голова у него раскалывалась от мучительной пульсирующей боли, а когда он сделал попытку встать, сломанные ребра напомнили о себе такой жгучей болью, что он почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота. Он закрыл глаза, чтобы справиться с ней, потом, вспомнив, где он находится, потихоньку открыл их снова. Для человека, занимающегося подобной работой, сломанные ребра были привычным делом. Нужно только не двигаться слишком быстро и не делать глубоких вздохов.
Почувствовав, что теперь в состоянии контролировать свое тело, он осторожно сел и огляделся. Голые стены — вот и все, что было с трех сторон от него. Но с четвертой стороны он увидел Спайдера Даймонда, который смотрел на него самым пристальным и холодным взглядом, который он когда-либо видел.