Я не собирался ничего скрывать от твоей матери, но если бы она узнала, что я помолвлен, она не стала бы со мной встречаться. Чем дольше я откладывал этот разговор, тем сильнее любил ее и тем тяжелее было признаться. Я сказал ей правду только тогда, когда мы вернулись в Новый Орлеан, все равно она бы узнала.
– И что она сказала? Что мама сказала, когда узнала, что ты помолвлен?
– Я ждал, что она устроит скандал, как сделала бы Хетти, но она просто спросила, собираюсь ли я жениться на Хетти теперь, после того как мы вместе провели лето. И я сказал, что придется.
– Ты не любил ее.
– Ты не понимаешь. Ты не знала моего отца. Когда я сказал, что хотел бы отложить свадьбу, поскольку я не уверен в своих чувствах, он пригрозил, что лишит меня наследства. – Гордон вздохнул. – Может быть, у меня нашлось бы мужество настоять на своем, если бы я знал что Памела ждет ребенка.
– Как, ты не знал?
Этого Алиса не ожидала. Гордон покачал головой:
– Нет. Потом Памела объяснила, что не хотела принуждать меня к браку с ней, что она счастлива и не хочет иметь со мной ничего общего.
Неожиданно Алисе стало жаль его. Одинокий беззащитный человек, который не посмел сам распорядиться своей судьбой, а теперь жизнь прошла, и ему не на что надеяться.
– А почему ты не рассказал мне все, когда я переехала к вам жить?
– Поверь, я очень хотел рассказать, но ты же знаешь Хетти. – Он провел рукой по редеющим волосам. – Она ничего не знала о тебе, пока твоя мать была жива. После катастрофы у тебя не осталось никого, кроме Теодоры, но она жила в Италии со смертельно больным мужем. Словом, Хетти согласилась, чтобы ты переехала к нам только при условии, что я тебе ничего не скажу.
Можно себе представить, какой скандал устроила Хетти. Ничего удивительного, что Феб такая истеричная, это у нее от матери.
– Я получил то, что заслужил. За свою слабость я наказан на всю жизнь.
«Совсем как Клай», – подумала Алиса. Удивительно, как ее жизнь напоминает жизнь ее матери.
– Но ты в любой момент мог уйти от нее.
– Мог. Но я остался, чтобы защитить вас, детей. Если бы я ушел, она выместила бы свою ярость на вас. Ты помнишь, что Уайта пришлось отдать в военную школу.
– Да. Это был правильный шаг, – согласилась Адлиса. – Он стал намного спокойнее, когда уехал из дома.
– Мне кажется, Феб нездорова, – озабоченно сказал Гордон. – Ее нужно показать психиатру. Как ты считаешь?
– По-моему, это бросается в глаза. Она умная и красивая, но живет в мире своих иллюзий, например, никак не может понять, что мне не нужен ее муж.
– Мне не удалось защитить ее от Хетти.
– Тебя никогда не было дома. У Феб не было возможности узнать тебя поближе.
Гордон встал и походил по комнате:
– Да, ты права. Феб страдала, ей не хватало отца. Может быть, поэтому она так… увлекается пожилыми мужчинами.
Он снова сел рядом с Алисой:
– Вообще-то я позвал тебя, чтобы сказать, как горжусь тобой и твоими успехами.
– Я тоже иногда горжусь собой. Нищая Золушка превратилась в известного дизайнера.
– Поверь мне, может быть, и не так плохо, что ты жила внизу, со слугами. Это намного легче, чем находиться рядом с Хетти. Она разрушила психику Феб и разрушила бы твою.
– Почему же ты сейчас не уходишь от нее?
Гордон пожал плечами:
– Какое это имеет значение теперь? Что это изменит? Мне не нужна свобода, и о ней кто-то должен заботиться.
Как трагично. Алиса попыталась представить себе жизнь с человеком, которого не любишь. Ужасно.
– Я хочу сказать тебе еще одну вещь: я никогда не верил, что ты взяла Патрика.
– Счастье, что тетя Тео появилась тогда, когда в это верил весь город.
– Мне жаль, что я не защитил тебя, но я не знал, что думать. Все это было так странно. Если я могу для тебя что-нибудь сделать сейчас…
– Например?
– Я не знаю. Я сделаю все, что ты скажешь.
В его голосе прозвучало отчаяние. Бедный слабый Гордон!
– Я не смогу спокойно жить, пока я под подозрением. Ты не знаешь, что на самом деле случилось с Патриком?
– Мне очень жаль, но я ничего не знаю. Мне остается только надеяться, что мой единственный внук жив и здоров.
Алиса поверила ему. Что ж, они все сказали друг другу. Не стоит сожалеть об утраченных возможностях. Прошлого не вернуть, как ни банально это звучит.
– Я хочу тебя кое о чем попросить, – тихо сказал отец. – Я бы хотел, чтобы вы с Феб помирились. Она здесь, в комнате рядом.
– Я тоже этого хотела. И даже приезжала вчера к вам домой, но из этого ничего не вышло. Она снова обвинила меня в том, что я хочу отнять у нее Клая.
Гордон виновато вздохнул:
– Попробуй еще раз, прошу тебя.
Как будто он имел право просить ее о чем-то! Ладно, если сестричка начнет кидаться тяжелыми предметами, она всегда успеет выскочить из комнаты. Алиса неохотно встала и молча пошла к выходу.
– Спасибо, – обрадованно сказал Гордон. – Первая дверь слева.
В холле не было никого, кроме призрака, весело помахавшего Алисе рукой. Она неохотно подошла к двери и постучала.
Именно сюда полчаса назад вошел Макс. Интересно, он еще там? Она пригласила Макса на танец, чтобы свидетелей заявить, что знает, кто организовал нападение на нее. Он, конечно, отпирался и даже изображал возмущение, но Алиса не поверила ни единому его слову.
– Это я, Алиса, – сказала она.
– Входи, – послышалось через некоторое время. Феб была одна. Она сидела за письменным столом, на котором горела настольная лампа – единственное освещение кабинета. Французское окно в сад было открыто и потревоженная занавеска колыхалась, словно через его-то только что вышел. Макс?
Алиса осторожно вошла, не зная, чего ей ожидать от сестры.
– Я разговаривала с отцом, – осторожно начала эна. – И Гордон предложил, чтобы мы…
– Помирились?
– Да, именно так он и сказал.
Феб встала, подошла к окну и выглянула в сад.
– Папа прав. Пора забыть прошлое. Меня ждут большие перемены, – задумчиво сказала она.
Алиса решила, что сестра имеет в виду развод с Клаем, но побоялась произнести это вслух. Вдруг она снова разозлится как вчера?
Феб повернулась к Алисе и улыбнулась.
– Я развожусь с Клаем, – сказала она.
Алиса молча кивнула. Пусть сами разбираются, кому нужнее этот развод, она не собиралась задавать никаких вопросов.
– Я еще молода. Я могу начать все сначала, начать новую жизнь.
– С твоей красотой и умом ты можешь добиться всего, чего захочешь, – искренне сказала Алиса.
– У меня грандиозные планы, я не собираюсь больше жить от карнавала до карнавала.
Алиса снова кивнула, не зная, что на это ответить.
Разговаривать с Феб – все равно что идти по минному полю: никогда не знаешь, когда вокруг тебя все начнет взрываться.
– Можешь мне не верить, но я жалею, что так плохо обращалась с тобой, – продолжала Феб. – Я знала, что я красивее, но я ревновала папу к тебе. Он любил твою маму, а не мою, поэтому я считала, что он любит тебя больше, чем меня.
– Я даже не знала, что он мой отец. Он не обращал на меня никакого внимания, ни разу не сделал ничего, чтобы показать, что отличает меня от слуг.
– Я знаю, он жалеет об этом. Понимаешь, он просто не умеет любить.
Алиса согласно кивнула, стараясь не терять бдительности. Кто знает, что скрывается за этой необычной кротостью.
– Можешь забирать себе Клая, – продолжала удивлять ее Феб. – Он мне больше не нужен.
Что это, провокация? Или правда?
– Мне он тоже не нужен, – ответила Алиса. – Я люблю Джейка Уильямса.
Как только она произнесла эти слова, Алиса сама с удивлением поняла, что говорит правду. Она любит Джейка.
– Ты умнее, чем я думала, – похвалила ее Феб. – Клай тебя не стоит.