-Можно?- Не дожидаясь разрешения, Ясмин направилась ккожаному
c`pmhrspsиздиванаи кресел, который Белль подариласупругукего
последнему дню рождения.
- Конечно же, Ясмин, присаживайтесь. Мисс Бэйнз, вы извините нас?
- О да, разумеется. Что вы пожелаете? Кофе? Чай?
- Спасибо, ничего, - ответила Ясмин, ослепительно улыбнувшись. - Но
выможете предложить что-нибудь моей свите. - Она сняла с плеча изящную
сумочку и положила ее на колени.
-Свите?-слабым голосом переспросил Алистер. Боже, сколькоже
людей знают о ее визите сюда? Она что, черт возьми, прошлась парадомпо
Пенсильвания-авеню?
-Свиду похожи на телохранителей, - прошептала мисс Бэйнз.-Я
уверена, что из-за своей популярности ей приходится таскать их засобой
повсюду.
Ясминлишьбезмятежноулыбалась,великодушнопозволяяженщине
делать свои исполненные драматизма выводы. Секретарша, очумело улыбаясь,
попятилась к выходу, закрыв за собой дверь.
Алистерсжалкулаки. Сейчас больше всего ему хотелоськакможно
больнее ударить по ее восхитительному личику.
-Какогочерта ты позволяешь себе подобные выходки? - Он старался
говоритьтихо,но зверское выражение лица в полной меревыдавалоего
ярость.
Если он и позволял себе грубо разговаривать с ней, то лишь иногда в
постелиипритомшутя.Но в квартале, гдеонавыросла,вульгарное
обращениебыло в порядке вещей, и этим ее было не запугать.Онарезко
вскочиласкресла, уронив сумочку на пол. Шарф, соскользнувсплеча,
тоже упал к ее ногам.
-Вчем дело, дорогой? - презрительно ухмыльнулась она. - Неужели
ты не рад меня видеть?
- Я хочу знать - ты в самом деле рехнулась? Ты что, хочешь погубить
меня?Кто-нибудь видел, как ты ввалилась сюда? Господи, неужелипресса
ужеразнюхалачто-нибудь?- Он прикрылрукойлицо,словнопытаясь
отогнать ужасные мысли, которые одна за другой проносились в его голове.
- Что ты здесь делаешь?
-Вношусвойвклад в избирательную кампанию. -Онарасстегнула
пуговицынаманжетахрукавов и, не успелоносознать,чтожеона
собираласьделать,стянуласплечплатье.Оноповислонаталии,
поддерживаемое широким поясом. Улыбаясь, Ясмин медленно высвободила руки
из рукавов.
Егогневуступил место страстному желанию. Взглядзастылнаее
упругих грудях. Соски были темные и напряженные, жадно взывающиекего
чувственности.
-Ятак скучала по тебе, сладкий мой, - замурлыкала она, медленно
приподнимая юбку.
Сердцебешеноколотилось, дышать стало тяжело,ладонивспотели,
покаАлистернеотрывноследилза медленнымидвижениямирукЯсмин.
Алистерневольнозастонал,когда она обнажиламаленькийтреугольник
кружев, едва прикрывавший густые темные завитки.
- Господи, - пробормотал он. Пот градом катился со лба. - Если кто-
нибудь войдет...
- Никто не войдет. Даже президент не сможет проскочить мимо Ганса и
Франца,которых я оставила снаружи. Я предупредила их, что никто-ни
одна живая душа - не должен пройти через эту дверь.
Алистервсеещебыл в прострации, и Ясмин, просунувпальцыпод
эластичный пояс трусиков, медленно спустила их. Перешагнув, онаподняла
их и нацепила на указательный палец, покрутив ими перед носом Алистера.
-Тебелучшесесть,дорогой.Тынемногобледен.Онаслегка
подтолкнула его, и он попятился назад, приземлившись на кожаный диван-
подароксупруги. Об этом он уже не думал. Он не думал ни очем,кроме
как о всепоглощающем желании. Алистер потянулся к Ясмин.
-Неторопись.- Она стояла перед ним, уперевкулакивбедра,
слегкарасставивноги. - Почему ты не искал встречсомной,мерзкий
ублюдок?
-Ясмин, пойми, - умоляюще произнес он. - Ты представитьсебене
lnfex|,насколькозабитомое расписание. Яведьведуизбирательную
кампанию, черт побери.
- Со своей милой женушкой под боком?
- Что же я, должен оставить ее дома?
- Да! - со злостью прошипела она.
- Не вызовет ли это у всех, особенно у нее, подозрений? Ты подумала
об этом?
ОнопятьпотянулсякЯсмин, и на этотразонапозволилаему
обхватить ее бедра.
- Неужели ты думаешь, я так легко пережил эту разлуку? Господи, это
безумие- то, что ты здесь, но ты и представить себе не можешь,какя
тебе рад.
- Поначалу ты не казался очень радостным, - напомнила она. - Я даже
подумала, что тебя вот-вот хватит удар.
-Я был шокирован, изумлен. Это же чертовски опасно, но... О боже,
твойзапах! - Он наклонился и уткнулся лицом в ложбинку межеебедер,
нюхая, впиваясь зубами, бешено целуя ее.
Длинными тонкими руками Ясмин обхватила его голову.
-Милый, я так страдала, не могла есть. Не могла спать. Жилалишь
ожиданием телефонного звонка.
- Я не мог рисковать. - Он прижался к ее груди, взяв в рот сосок.
-Хорошо, - простонала она. - Сильнее, малыш, сильнее. Он сжалее
груди обеими руками и так впился в сосок, что заныла челюсть. Ясмин села
ему на колени и стала стаскивать с него одежду.
Онпросунул руки ей под подол, пальцы впились в ее бедра, ссилой
прижимаяих, пока он входил в нее. Полетели пуговицы с егорубашки,и
длинныеногтиЯсминвонзилисьв его грудь.Онхрюкнул,охваченный
восторгомиболью, и потерся щетинистым подбородком оеесоски.Они
загорелись от грубого прикосновения.
Ясминпредаваласьстрасти, словно дорвавшисьнаконец,словнов
бреду.Какв дурмане, Алистер услышал телефонный звонокзадверьюи
бормотаниесекретарши:“ПриемнаяконгрессменаПетри.