– Это ухаживание или предложение поработать?
– А ты как думаешь? – усмехнулся он.
– Хм-м… возможно, ухаживание.
– Ты актриса?
Она беспокойно оглядела клуб, недоумевая, где же Шеп.
– Я хотела, но отец не одобрил этой идеи.
– Джордан прав. Ты бы не захотела быть актрисой – дерьмовая профессия.
– Ты – актер, – напомнила она, – и очень неплохой.
Облизнув губы, он задумчиво посмотрел на нее:
– Как я уже сказал, профессия эта – дерьмо. Мне повезло, я мог сам выбирать, что мне делать, а что – нет, но большинство актеров и актрис вынуждены хватать все, что подвернется под руку, иметь дело с паразитами-продюсерами, не говоря уж о разной шушере, ублюдках и недоучках, которые называют себя агентами и менеджерами. Бывают времена, когда даже я вынужден целовать чью-нибудь задницу.
– О Чарли, я не могу себе этого представить, – саркастически промурлыкала Джорданна.
Хитро улыбаясь, он признал:
– Когда надо, я это делаю.
– А как часто это бывает?
Он откинулся на спинку и расплылся в улыбке:
– Не слишком часто, детка. Не часто.
– Могу поспорить.
– А я слышал, – медленно произнес Чарли, – что ты совсем дикая.
– Кто тебе сказал?
– Слухом земля полнится, детка.
– Ты тоже не Мистер Чистоплюй.
– Я стар и могу безнаказанно делать, что мне вздумается.
– Как мило.
Он снова весело глянул на нее из-под полуприкрытых век.
– Не хочешь поехать сегодня ко мне домой, Джорданна? – протянул он лениво.
– У тебя вечеринка?
– Да, для двоих.
Ей не понадобилось раздумывать, она уже знала, что будет делать.
– Для двоих? – холодно переспросила она.
– Я так сказал.
– Думаю, я справлюсь.
– Я в этом уверен.
Как только Бобби решил, что совсем заблудился, он заметил неброскую вывеску, гласившую: «Хоумбейз-Сентрал».
Он подъехал прямо к швейцару, проворчав:
– Думал уже, что никогда не найду это место.
– У некоторых возникают проблемы, – ответил швейцар, подавая ему билет. – Первый раз здесь?
Бобби кивнул.
– Надеюсь, у вас есть связи. Завсегдатаи здесь очень разборчивы в знакомствах. – Он явно не узнал Бобби.
– Я чувствую, что со мной все будет в порядке, – сухо ответил тот.
Вышибала, дежуривший снаружи, узнал его, и к тому моменту, как Бобби прошел через главный вход, вызванный туда Эрни Айзек, как подобает, ждал его, чтобы приветствовать.
– Бобби! – воскликнул он, словно встречал старого друга.
– Мы разве знакомы?
– Эрни. Эрни Айзек.
– Ах, да. – Бобби смутно вспомнил это имя, но лица не узнал.
– Добро пожаловать в «Хоумбейз». – Эрни прямо лучился радушием. – Может, захотите посидеть за моим столиком?
– М-м-м… – Бобби огляделся по сторонам. Клуб был битком набит, гремела музыка, и он нигде не видел Гэри. – Я должен здесь встретиться с Гэри Манном.
Эрни нахмурился:
– Гэри Манн, Гэри Манн… не уверен, что знаю его. Почему бы вам не посидеть, не выпить? – Он придвинулся ближе, шепотом предлагая:
– Может, надо еще что-нибудь? – Подмигнул. – Понимаете, о чем я?
– Спасибо, не надо. – Бобби прекрасно понял, о чем речь. – Найдите мне Гэри, и все.
Эрни нравилось, когда звезды были у него в долгу:
– Вы уверены, Бобби?
– Совершенно.
Тут мимо прошел Чарли с Джорданной. Эрни застыл, как вкопанный.
– Куда это ты, Чарли? – обиженно проскулил он. Чарли не обратил на него внимания. Он заметил Бобби:
– Эй, Бобби, мы с тобой давненько не виделись.
– Шесть лет, – уточнил Бобби. – У меня было семь реплик и один крупный план в «Широкой улице».
– Помню. Не знал, что ты бываешь в злачных местах.
– Не бываю, – невесело улыбнулся Бобби. Чарли похлопал его по плечу.
– Поздравляю. Ты молодец. Мне понравился твой фильм.
– Комплимент от тебя вдвойне приятен.
– Я говорю их только заслуженно. Позвони мне, Бобби. Выберемся куда-нибудь на ленч.
– Обязательно.
Чарли обнял Джорданну за талию и вытолкнул ее вперед.
– Вы знакомы?
Бобби внимательно смотрел на девушку с длинными черными волосами и диковатым видом. Она была странно, необычно красива.
– Нет, не думаю, что мы знакомы.
– Спорим, ты знаешь ее отца. – Чарли хитро подмигнул. – Джордан Левитт.
– Конечно, я знаю Джордана, – быстро сказал Бобби.
– А я знаю Джерри Раша, – вмешалась Джорданна, разозленная тем, как ее представил Чарли.
Бобби почувствовал ее гнев и попытался исправить дело:
– Подождите минутку, – начал он.
– Как бы тебе это понравилось? – перебила она. – Бобби Раш, сын Джерри. Как, звучит?
– Я вовсе не хотел вас задеть. Чарли засмеялся:
– Это что, соревнование, у кого папаша более знаменит? Да никому до этого нет дела.
– Тебе, как видно, есть, – сердито произнесла Джорданна.
– Ну все, успокойся, милая. – Чарли крепче обнял ее. – Было приятно встретиться с тобой, Бобби. Не забудь мне позвонить. Пойдем отсюда, детка.
Эрни не верилось, что Чарли уводит с собой его любимую девушку.
– Сегодня что, вечеринка? – с надеждой спросил он.
– Ничего такого, на что я мог бы пригласить тебя, Эрни.
– Мне заскочить к тебе позже?
– Нет.
– Глазам своим не верю, – промямлил Эрни, глядя, как они уходят.
– Что такое? – поинтересовался Бобби.
– Чарли и Джорданна.
– Она, конечно, слишком молода для него.
– Ничто не «слишком» для Чарли, – горько заметил Эрни, его губы дергались от злости.
– Она прекрасно выглядит, – заявил Бобби.
– Прекрасно выглядит и совсем сошла с ума, – кисло согласился Эрни. – Последнее, что ей нужно, – это Чарли.
– Бобби! – Появился Гэри, таща за собой симпатичную девчонку. – Думал, ты уже и не появишься. Ну, как прошел обед?
– Пытка. – Бобби отошел от Эрни. – Просто настоящая пытка.
Чарли жил на Миллер-Драйв, в огромном доме с парком, большим бассейном и профессиональным теннисным кортом. Джорданна настояла на том, чтобы ехать в своей машине – она любила загодя подготовить пути к отступлению, ей не нравилось оказаться в ловушке. Она ехала за «роллсом» Чарли в своем «порше».
– Это несколько не соответствует твоем имиджу, – сказала она, когда они вышли из автомобилей посередине огромного двора.
– Какому имиджу? – удивленно спросил он.
– Знаешь, ты нечто вроде голливудского дикаря. Я не чаяла увидеть тебя за рулем «роллса».
– Комфорт – это все, детка. Когда вырастешь, ты это поймешь.
– Да я уже вижу, – отозвалась она, когда они вошли в дом.
Две большие собаки выбежали навстречу хозяину: шоколадного цвета Лабрадор и черный доберман-пинчер.
– Испугалась? – спросил Чарли так, словно втайне на это надеялся.
– Я? – Недовольно фыркнула Джорданна. – Я ничего не боюсь. – Она наклонилась, приласкала собак, почесывая им за ушами.
– Знаешь что? Ты мне начинаешь нравиться все больше и больше. – Чарли провел ее в комнату, уютно и комфортабельно обставленную громадными коричневыми кожаными кушетками: разноцветные картины висели на каждой стене. Чарли отправился прямиком к бару, налил две большие порции «Джек Дэниелс, добавил льда.
– Ну, что скажешь? Не хочешь выкурить косячок?
– Как раз то, о чем я думала, – ответила Джорданна, только сейчас заметившая двух «Оскаров», мирно стоявших на книжной полке. – Меня здесь не было в 60-х, но я очень рада, что «травка» вернулась.
Он усмехнулся:
– Знаешь, детка, я помню 60-е и, насколько я могу судить, она никуда и не уходила. – Открыв серебряную шкатулку, он достал уже скрученную сигарету, затем, взяв спички, зажег ее, затянулся и передал ей.
– Первоклассная вещь. Наслаждайся!
– Я удивлена, – иронично заметила Джорданна. – Мне казалось, что ты должен курить всякую дрянь.
– Ха! Очень забавно.
Она глубоко затянулась и медленно выдохнула. Лучше накуриться до одури, чем нюхать кокаин, хотя, если бы он предложил кокаин, она, вероятно, тоже согласилась бы.
«Черт возьми, куда делись все мои правильные решения?»
– Хочешь осмотреть дом? – лениво спросил он.
– Обожаю путешествовать, – отозвалась она.
Он ласково прикоснулся к ее длинным черным волосам:
– Ты действительно мне нравишься.
– Я польщена, – пробормотала она, твердо решив не вести себя с ним как ошалевшая от счастья поклонница.
Он повел ее за руку по выгнутой лестнице в свою спальню, неприбранную комнату, большую часть которой занимала огромная круглая кровать, покрытая меховыми покрывалами.
– Роскошно, – признала она, несмотря на то, что в комнате был страшный беспорядок, на полу валялись разбросанные газеты, везде громоздились стопки журналов. – А музыка есть?
– Хочешь послушать?
– Для того и спросила.
Он открыл шкаф, где оказалось дорогостоящее стереоборудование. Нажал несколько кнопок – комнату затопили звуки Моцарта.
– Я не люблю классику, – произнесла она. Он снова коснулся ее волос.