Меры предосторожности объяснялись тем, что у Джека было пятеро детей, и в прошлом ему несколько раз угрожали киднэппингом. Теперь дети уже выросли, но Джек предпочитал не рисковать.
Волнующаяся Санди сидела в машине, пока шофер показывал ее приглашение охраннику. Затем автомобиль направился по длинной дороге к большому особняку колониального стиля.
Санди нервничала. Она решила, что Кэри права – ей следовало явиться сюда со спутником. Она, конечно, окажется среди незнакомых людей. После смерти Пауло Санди не любила бывать в больших компаниях. Она заранее боялась этого вечера.
Санди выглядела потрясающе в длинном черном платье с блестками, которое ей сшили для фильма в Италии. Под ним не было ничего, и ее тело представало в наивыгоднейшем виде.
Встретивший девушку дворецкий провел ее через дом к наклонным террасам, расположенным за зданием и залитым светом.
– Мисс Санди Симмонс, – объявил он через систему громкоговорителей и оставил актрису одну.
Многочисленные гости, потягивавшие напитки на террасах, повернулись в ее сторону. Имя девушки уже было им известно.
Полная женщина лет сорока подошла к Санди и протянула ей руку.
– Здравствуй, Санди, дорогая. Я Элли, жена Джека. Рада тебя видеть. Идем, я познакомлю тебя со всеми.
Санди тотчас прониклась симпатией к приветливой полноватой Элли. Вслед за хозяйкой она подошла к группе людей и быстро оказалась втянутой в непринужденную светскую беседу.
Все было не так уж плохо. После обеда она тихонько ускользнет с чувством исполненного долга.
Санди разговаривала с актером, крашеным блондином-гомосексуалистом, и пожилой рыжеволосой женщиной, державшей руку на предплечье «голубого» словно для того, чтобы он не убежал; вдруг какая-то девушка произнесла:
– Санди! Ужасно рада тебя видеть! Как поживаешь? Санди посмотрела на длинноволосую блондинку.
У нее был немного вульгарный вид; роскошное тело не помещалось в блестящем красном платье. Санди показалось, что она видела эту девушку прежде, но не могла вспомнить, где именно.
– Здравствуй, – сказала актриса. Девушка засмеялась.
– Ты меня не помнишь? Я – Динди Сайдн, подруга графа Бенно. Мы все вместе ходили на пляж в Риме. Ты и Пауло – ой, извини – наверно, мне не следовало упоминать его имя. То, что случилось, просто ужасно. Бенно страшно переживал. Ты меня вспомнила?
– Да, конечно.
Она действительно помнила ее, но очень смутно.
– Я теперь здесь, в моем родном городе, – продолжила Динди. – У нас с Бенно ничего не вышло. Мне предложили роль в фильме, и я вернулась сюда. Представляешь, надо было отправиться в Рим, чтобы получить работу здесь! Забавная штука жизнь, да? Ты выглядишь потрясающе. Наслаждаешься жизнью? Пресса уделяет тебе массу внимания. Ты уже видела Стива Магнума? Очень хочу с ним познакомиться. Ты его знаешь?
Санди покачала головой. Она, разумеется, слышала, кто такой Стив Магнум. Кинозвезда, плейбой, миллионер, четырежды женившийся на знаменитостях. Во всяком случае таким его представляла пресса.
– Он – близкий друг Джека Милана, – сообщила Динди, – так что, думаю, ты еще с ним познакомишься.
Я пока не знакома даже с Джеком. Мой спутник – жалкий оператор. Он тут никого не знает. Ума не приложу, как он получил приглашение. Где ты остановилась? Давай как-нибудь встретимся.
– В «Шато Мармонт». Но я мало появляюсь на людях, и…
– Мы это изменим. Я могу познакомить тебя с действительно живыми людьми. Здесь можно заскучать, если общаться только с тузами. Конечно, это необходимо, но никому не повредят развлечения на стороне. Я тебе позвоню, сейчас мне надо найти режиссера, за которым я охочусь уже несколько недель.
Динди в своем тесном платье удалилась, и Санди посмотрела по сторонам. Прием был в самом разгаре.
Скоро, с надеждой подумала она, подадут обед, и ее испытание завершится.
Она чувствовала себя одиноко, но это ощущение не покидало ее со дня смерти Пауло. В течение нескольких месяцев до этого события она наблюдала за его падением. Забудет ли она когда-нибудь, на какие уловки он шел, скрывая от нее наркотики? Засовывал их за кафельные плитки в ванной, прятал под матрасом, в электроприборах, даже под наружным подоконником. В конце концов, она задумалась о разводе, и за неделю до смерти Пауло пригрозила ему уходом. Он плакал, как ребенок, клялся исправиться, уверял, что на сей раз обязательно вылечится.
– Санди, дорогая, – обратилась к ней Элли Милан, – я посажу тебя рядом с Джеком. Стол номер два, ты увидишь табличку с твоей фамилией. Я пытаюсь разместить всех.
Санди улыбнулась.
– Спасибо.
Она последовала за людьми, потянувшимися к столам. Динди сидела за столом с серьезным видом. Ее рука лежала на предплечье полного мужчины.
– Сюда, Санди, – Джек Милан помахал ей рукой от второго стола.
Она подошла к Джеку, улыбнулась ему в ответ и пожала руки уже сидевшим там людям, с которыми он познакомил девушку. Среди них находился Эйб Стейн и его жена – дама с лошадиным лицом, которая бросила на Санди взгляд, полный ненависти.
Санди усадили возле Джека; два кресла с другой стороны от девушки оставались незанятыми.
– Ты выглядишь замечательно, – сказал он. – И пресса тебя нахваливает. Я так полагаю, «Радиант» подписывает с тобой контракт.
– Да, они предложили мне контракт, но я отказалась. Я считаю долгосрочные контракты невыгодными, они ограничивают свободу актера.
Все вдруг смолкли в изумлении.
– Я бы на твоем месте подписал его, – сказал Эйб.
– Я не оказался в проигрыше, – мягко заметил Джек. – Я работаю с «Радиант» уже семнадцать лет.
– Нет, малышка права, – заявил Стив Магнум, подошедший со своей последней постоянной спутницей Анджелой Картер. Он сел рядом с Санди. – Забудьте о долгосрочных контрактах. Они уходят в прошлое. «Радиант» – последняя киностудия, которая заключает их; они не понимают ситуации. Не дай им уговорить себя, детка.
– Не дам, – отозвалась она, пытаясь оторвать свой взгляд от Стива. Его лицо было ей хорошо знакомо. В Рио, когда Санди училась в школе, он был ее любимым киноактером.
Стив Магнум прекрасно сохранился. В пятьдесят лет он совсем не потерял своей привлекательности. Его рост не превышал ста восьмидесяти сантиметров, он был худым – недоброжелательные критики называли Стива тощим – но лицо актера по-прежнему обладало магнетизмом, которое двадцать пять лет делало его звездой первой величины. В свое время Стив был легендой. Женщины сходили по нему с ума. Четыре бывшие жены не уставали повторять, что хотели бы вернуть его. Последние восемь лет он жил один; газетчики обсуждали, кто станет очередной миссис Магнум. Претенденток хватало, но сведущие люди утверждали, что новой миссис Магнум не будет вовсе. Кое-кто поговаривал, что он может вернуться к первой жене, родившей ему трех детей.
– Знаете, – он посмотрел на Санди своими знаменитыми бледно-голубыми глазами, – пока что вы вели себя очень грамотно. Недавно появились в городе и сразу наделали много шуму. Даже поставили на место старину Эйба и Джека.
Джек засмеялся, но Эйб нахмурился. Режиссер не отреагировал на легкий толчок локтем со стороны своей жены, которая хотела, чтобы он что-нибудь сказал.
– Кэри Сент-Мартин опекает меня. Она великолепна. Я должна быть благодарна ей за все предложения, которые мне делают. Если бы не она, я бы уже давно улетела в Рим.
Анджела игриво рассмеялась.
– Очаровательно. Все из-за какой-то несчастной сцены с обнаженной натурой. Дорогая, да они просто помешались на этом. Хочешь заниматься этим бизнесом, научись раздеваться.