Впервые за все время их совместной жизни он стал встречаться с другими женщинами, напивался до ее возвращения домой, грубил ей в присутствии общих друзей.
Она не понимала, почему он стал с ней резким. Что она ему сделала?
Но он не мог объяснить свое отношение к ее успеху, признаться, что боится потерять Санди.
Она сыграла пару эпизодических ролей и получила предложение сниматься в Риме.
– Соглашайся, – с горечью сказал Раф, – у нас и так все почти кончено.
Чтобы поставить точку над I, он заявил ей, что у него есть другая женщина.
Санди имела успех в Риме; она снялась в нескольких лентах, где главная ставка делалась на ее физическую привлекательность.
Мысли о том, чтобы стать «серьезной актрисой», отошли на второй план. Она наслаждалась вниманием, которое ей уделяли везде.
Итальянские мужчины буквально осаждали девушку, но ее сердце все еще принадлежало Рафу. Он был у нее первым, она любила его. Точнее, считала, что любит.
Затем появился Пауло. Граф Пауло Дженерра Риццо. Он принес ей одни несчастья.
– Мисс Симмонс.
В дверь гримерной постучали.
– Мисс Симмонс, вас ждут на съемочной площадке.
Она машинально посмотрелась в зеркало и поняла, что пропустила ленч. Ладно, пора возвращаться к очаровательному Эйбу Стейну и неотразимому Джеку Милану, который не сказал ей ни единого слова. Славное начало ее работы в Голливуде!
На съемочной площадке царило оживление. Слух о том, что снимается эпизод с обнаженной натурой, привлек сюда многих работников студии. Санди заметила здесь мужчин с камерами, которых до ленча на площадке не было. Джек Милан и Эйб Стейн отсутствовали.
К Санди подошел гример, с которым она спорила утром. Тема пререканий, по мнению Санди, была нелепой. Она хотела самостоятельно накрасить глаза, а гример возражал. Это вызвало недовольство Санди – она знала свое лицо значительно лучше, чем человек, который видел ее пять минут. Она настояла на своем, и гример выбежал из комнаты в ярости, бормоча что-то насчет «безмозглых иностранок».
Теперь он подошел к ней с набором косметики и губкой. Предложил снять платье.
– Я должен проверить тон на теле.
Она бросила возмущенный взгляд на мужчину, который собрал вокруг них группу зевак, надеявшихся на бесплатное зрелище.
– Где женщина, которая делала это утром? – спросила Санди.
– На другой площадке. Не строй из себя скромницу, все уже видели твои сиськи!
Она почувствовала, что ее лицо вспыхнуло, бросилась прочь со съемочной площадки и налетела на Джека Милана и Эйба.
– Куда ты мчишься, милая? – спросил Эйб, схватив своими мясистыми пальцами Санди за руку. – Давай закончим съемки этой сцены.
Он вернул ее на площадку.
Санди внезапно поняла, что не сможет снять платье в присутствии всей съемочной группы. Она обратилась к Эйбу:
– Р. Италии, когда снимается подобный эпизод, на площадке остаются только самые необходимые из технических работников. Я бы хотела, чтобы здесь было так же, пожалуйста. – Неужели? Эйб откашлялся и сплюнул.
– Это не Италия, дорогая, и все эти парни мне необходимы.
Санди, редко терявшая самообладание, едва не взорвалась.
– В таком случае можете снимать сцену без меня. Я не животное, выставленное на обозрение. Я – актриса.
– Ха! – фыркнул Эйб. – Актриса, которая не в состоянии убрать из кадра свои сиськи. Не выпендривайся, детка, ты подписала контракт, помнишь?
– Да, помню. И все же я не могу работать в таких условиях. Извините.
Она покинула съемочную площадку. Это был первый случай, когда актриса отказалась сниматься в фильме Джека Милана.
3
Чарли Брик и девушка сидели рядом в темном зале ресторана на Парк-лейн. Несколько официантов ждали первого сигнала Чарли, чтобы тотчас устремиться к нему.
Чарли и его спутница потягивали кофе.
Живые, блестящие глаза девушки бегали по залу. Она была хорошенькой и юной. Чарли готовился разменять пятый десяток. Он носил очки с массивной роговой оправой. Его лицо было печальным.
– Я бы хотела, чтобы моя мамочка увидела меня сейчас! – внезапно заявила девушка.
– Что, моя милая?
Чарли придвинулся к девушке, взял ее за руку.
– Моя мама, – радостно произнесла она, – не поверила бы своим глазам, увидев меня сидящей в таком месте с тобой.
– Почему?
Он чуть сильнее сжал ее руку.
– Ну, понимаешь, – девушка захихикала, – они отказывались поверить, что я победила на конкурсе красоты и оказалась в Лондоне; там, где я родилась, люди страдают узостью взглядов и консерватизмом. Так что можешь представить, что они подумали бы, узнав, что я сижу в роскошном ресторане с настоящей живой кинозвездой!
– Ты очень хорошенькая.
На ее лице появилось довольное выражение.
– Ты так считаешь?
Она накрыла его кисть своей рукой.
– Моя мама всегда говорила, что я должна сниматься в кино.
Девушка с надеждой посмотрела на Чарли.
– А что думаешь ты?
Он отпустил ее руку и подозвал ближайшего официанта.
– Кажется, нам пора уходить. У меня есть дела рано утром.
– О, – разочарованно протянула она, – а я думала, что ты покажешь мне в отеле свои новые фотографии.
– Как-нибудь в другой раз.
Его отношение к ней изменилось; он вдруг стал холодным, заторопился.
К нему подошел старший официант.
– Все в порядке, мистер Брик? Чарли встал.
– Спасибо, Луиджи, все было отлично.
– На прошлой неделе я видел ваш последний фильм, мистер Брик. Он очень, очень смешной. Мы счастливы видеть вас сегодня тут.
– Спасибо, Луиджи.
Они шагнули из ресторана в холодную лондонскую ночь. Шел дождь. Швейцар вытянулся в струнку.
– Добрый вечер, мистер Брик, ваш автомобиль сейчас подъедет.
Длинный черный «бентли» подкатил к подъезду. Они сели в машину.
– Спасибо, сэр, большое спасибо, – пробормотал швейцар, получив щедрые чаевые.
Автомобиль бесшумно тронулся с места.
– Куда едем? – спросил водитель.
– Высади меня у отеля, Джордж, а потом отвези мисс Мэримонт домой.
– Хорошо, сэр.
Джордж позволил себе на мгновение улыбнуться. Очередную птичку отправляют восвояси!
Они молча добрались до гостиницы. Девушка была так подавлена неожиданной переменой в настроении Чарли, что не могла вымолвить ни слова.
– Ты уверен, что не хочешь, чтобы я поднялась к тебе?
– Уже поздно, дорогая. Я позвоню тебе на следующей неделе.
Он быстро покинул машину.
– Пока.
Чарли проводил взглядом автомобиль, выруливший на дорогу. Глупая девчонка, подумал он. Неужели они встречаются с ним только по одной-единственной причине? Похоже, они действительно считают, что его можно использовать, чтобы попасть на киноэкран.
В который раз он слышал это? Просьба звучала по-разному. Лобовой подход: «Ты бы не мог организовать мне кинопробу?» Осторожный намек: «Я всегда мечтала играть». Слова актрисы: «Мой агент утверждает, что я идеально подхожу на женскую роль в твоем следующем фильме».
Лорна предупреждала его, смеялась над ним: «Ну да, конечно, – говорила она, – девушки выстраиваются в очередь, чтобы запрыгнуть к тебе в постель. Но спроси себя, дорогой, кто им нужен. Ты или знаменитый Чарли Брик?»
Со дня развода прошел месяц. Позади двенадцать лет брака. Лорна с другим мужчиной. Дети, мечущиеся между родителями, и тягостное, ничем не заполняемое одиночество, которое не исчезало, со сколькими бы людьми он ни встречался.
Он зашел в отель. Администратор тотчас направил к нему коридорного.
– Вам звонят из Голливуда, мистер Брик.
– Я буду говорить из номера, – сказал Чарли. Лифтер обрадовался, увидев его.
– Моя девочка просто обезумела от счастья, получив вашу фотографию.