— Больше нет. Если он был в этом доме, он…
— Кто-нибудь знает, что случилось?
— Чей это был дом?
Барри лишь смутно слышала какие-то голоса. Из ближайших домов повыскакивали жители. Тротуар и дорогу запрудили любопытные. Вдали послышался вой сирен.
Когда добросердечные соседи убедились, что Барри не собирается бросаться в пламя, ее освободили, и все разбрелись кто куда. Она забралась на изгородь между лужайками и, съежившись, с ужасом наблюдала, как ее владение разваливается на части. Никто не обращал на девушку внимания, прохожие переговаривались друг с другом, стараясь восстановить ход событий.
— Вон приехали пожарные. Интересно, во двор въедут?
— Хоть бы полили и нашу крышу.
— А внутри кто-нибудь был?
— Только собака. Говорят, пес хозяина. Барри неслышно всхлипнула:
— Кронкрайт…
Это было последнее, что она успела произнести, прежде чем огромная ладонь зажала ей рот и ее перебросили через ограду. Барри попыталась закричать, но ладонь лишь увеличила давление. Она кинулась было к газону соседа, но похититель сбил ее с ног. Когда они достигли аллеи за домом, Барри удалось довольно-таки сильно пнуть его по голени, он ослабил хватку, но лишь на время; она же упала на асфальт и ободрала колени. Девушка вскрикнула, но разве можно было услышать ее крик среди этого шума и хаоса?!
Она умудрилась подняться на ноги, но снова попала в удушающие медвежьи объятия.
— Заткнись или я тебя ударю!
Поверив ему, Барри прекратила сопротивление; ее тащили через какой-то двор, затем через аллею и еще один двор. Наконец они достигли машины, припаркованной у обочины, улицы за две от ее авто.
Когда похититель дотянулся до дверной ручки, Барри вонзилась зубами ему в ладонь и двинула локтем в живот. Он отступил и прорычал ругательства. Барри со всех ног бросилась в сторону.
Но свобода оказалась недолгой. Он схватил ее сзади за волосы и притянул к себе. Затем развернул и тряхнул так сильно, что она испугалась возможности развалиться.
— Кончайте воевать со мной, черт побери! Я пытаюсь сохранить вам жизнь.
Когда голова ее перестала кружиться, стало ясно, что она находится в компании Срэя Бондюранта.
— У вас с собой есть очки?
Грэй держал направление к пригороду Мэриленда. Он вел машину умело, точно в пределах ограничения скорости. Чего ему меньше всего хотелось, так это быть остановленным за нарушение правил дорожного движения. Время от времени Бондюрант посматривал в зеркало заднего вида, впрочем, уже через несколько кварталов успокоился — погони не было.
Никто не следил за ними. Пока.
Поняв, что его вопрос до пассажира не дошел, Грэй взглянул на Барри. Она не моргая ошеломленно глядела прямо перед собой.
— У вас есть очки? — повторил он.
Барри повернулась к нему, непонимающе уставилась прямо в глаза, затем кивнула. Странно, и как это она умудрилась удержать на плече свою сумку?
— Выньте из глаз контактные линзы и наденьте очки, — приказал Грэй.
Барри облизала пересохшие губы, потом сглотнула.
— Как вы узнали?
— Не важно. Делайте, что я говорю. Соберите волосы под эту бейсбольную шапочку. — Он достал шапочку и положил на сиденье между ними.
— Что… Почему?..
— Не стоит рисковать. Вас могут узнать.
— Кто?
— Ребята, которые разнесли ваш дом на мелкие кусочки. А кто, вы думаете?
— Мой пес умер.
Голос Барри сорвался. Огни движущихся навстречу машин отражались в ее глазах. Она тихо заплакала. Грэй молчал. Он не был силен в такого рода вещах, но она ему больше нравилась плачущей, чем действующей как зомби.
Он продолжал движение, не выделяясь из потока машин. Когда она немного успокоилась, он припарковался к круглосуточно работающему кафе.
— Нам нужно о многом поговорить, — начал Грэй. — Я не пойду с вами в кафе, если вы собираетесь скандалить и привлекать внимание.
Он не двигался, пока она удаляла контактные линзы и надевала очки. Очки Грэй заметил, когда обыскивал ее сумочку, в то время как Барри спала на софе.
— У вас есть платок?
— Нет.
Барри вытерла нос рукавом.
— Пожалуй, я готова. Но шапочку я не надену. Меня и так никто не узнает.
И прежде чем Грэй опомнился, Барри уже открыла дверь и вылезла из машины. Он нагнал ее в тот момент, когда улыбающаяся хозяйка выскочила им навстречу. Грэй отказался от вложенного в пластик меню.
— Только кофе, пожалуйста.
Здесь было полутемно.
В основном столики пустовали. Ползала было перегорожено, запах вымытого до блеска линолеума конкурировал с запахами отбивной и кондитерского сиропа.
— Мистер Бондюрант, как получилось, что вы похищаете меня через несколько секунд после того, как мой дом взорвали?
Он воздержался от ответа, пока официантка, налив им кофе, не отошла.
— Я не делал этого, если вы меня имеете в виду.
— Именно это я и имею в виду.
— Вы ошибаетесь, — опустив глаза, он добавил:
— Жаль вашу собаку.
— И это я слышу от человека, который даже кличек не дает своим лошадям?! — удивилась Барри.
— Слушайте, я оказал вам услугу, вытащив вас оттуда.
— Но почему «вытащив»? Почему вы просто не попросили меня пройтись?
— Потому что вы были не в состоянии прислушаться к доводам. Я должен был вас увести оттуда, и это был скорейший путь. Я предполагал, что они возьмутся за вас, и был прав. Но если вы хотите, чтобы мы расстались, возражать не буду.
— О чем вы говорите! — воскликнула она тихим голосом, чтобы не привлекать внимания.
— Так почему бы вам не заткнуться и не дать мне объяснить?!
Она откинулась на спинку пластмассового стула и скрестила руки на груди. Он отпил из чашки.
— Во-первых, я хочу точно знать, что произошло. Логично предположить, что Бринкли…
— Кронкрайт.
— Кронкрайт вошел в дом первым.
— Там… был…лаз для собаки, в двери с обратной стороны дома.
— Именно через нее вы обычно входите, через заднюю дверь?
— Обычно да.
— Тогда, возможно, они поставили взрывное устройство туда.
Барри перегнулась через стол.
— Кто? И что здесь делаете вы? Почему преследовали меня до самого Вашингтона? Вы ведь преследовали меня, да?
— Я приехал предупредить вас, что вы задаете не те вопросы и не тем людям. Вы унюхали запах какой-то истории, которую президент не хочет афишировать.
Барри слегка побледнела и нервно закусила губу.
— Откуда вы знаете?
— Меньше чем через двадцать четыре часа после вашего отъезда меня посетил Спенсер Мартин.
— Он как-то связан с Белым домом?
— Можно сказать и так. После Дэвида Меррита он самый влиятельный человек в стране.
— Так почему же мы не слышим и не видим его?
— Потому что он не хочет, чтобы вы его видели и слышали. Он передвигается по Белому дому, как призрак, и именно это его устраивает, потому что неизвестность делает его еще могущественнее. Он держится в тени, но он главный советник Меррита.
— Вы что-то путаете, мистер Бондюрант. Главным советником президента является…
— Забудьте о Фрэнке Монтгомери. Он подставное лицо, лакей. Меррит кидает ему кость, он ее ловит. Он получил титул, красивый офис и привилегии, на самом деле Спенсер — второе «я» Дэвида. Дэвид в туалет не сходит, не посоветовавшись со Спенсом. Мартин участвует во всех решениях, не важно, больших или малых. Он является тем, кого вы назвали бы чистильщиком.
— И чем же он занимается?
— Грязной работенкой. Барри выгнула бровь.
— Той, которая могла бы скомпрометировать президента, если бы он занялся ею сам. Он мог бы и не произносить этого.
— Другими словами, существуют темные пятна в обязанностях, выполняемых Спенсером Мартином для президента. И вы знаете это, потому что сами были…
— Чистильщиком.
— Понятно.
Глаза ее, словно зеркало его совести, взирали на него сквозь стекла очков.
— Но я уволился. Я не видел и не слышал о Спенсе больше года, с тех пор, как покинул Вашингтон. Но на следующий день после вашего визита он явился.
— Совпадение?
— Нет. Он приехал повидать меня, потому что догадывался или знал, что вы здесь были и задавали вопросы о Ванессе.
— Что вы ему сказали? Обо мне, я имею в виду.
Грэй понял, почему она спросила, — девушка хотела знать, хвастался ли он своей последней сексуальной победой перед своим дружком. Рука Бондюранта там, где она его укусила, здорово ныла. Через несколько секунд после их встречи она залепила ему пощечину. В некоторых случаях эта самая Барри Трэвис была очень даже мужественной и храброй. Но в данный момент она выглядела очень беззащитной, и, черт возьми, ее собаку только что убили, поэтому, несмотря на прекрасную возможность обнять ее снова, он воздержался.
— Я сказал Спенсу, что вы приезжали вынюхивать о Ванессе с безумной мыслью о том, что она убила своего ребенка и выдала это за СВДС.