Были и такие искатели приключений, которые не раз перебегали в Тушино, а потом возвращались обратно в Москву. При каждом своем переезде они обыкновенно выпрашивали себе у того царя, к которому они приехали, чины и звания за „приезд“, за то, что познали „истинного государя“ и явились к нему служить. Таких негодяев москвичи едко называли „перелетами“.
Можно провести и далеко идущую параллель между двумя деятелями, стоявшими в центре событий прошлого и настоящего Смутного времени: Василием Ивановичем Шуйским и Михаилом Сергеевичем Горбачевым. Оба показали себя выдающимися тактиками в борьбе в высшем слое иерархии, способными быстро перестраиваться, менять свои взгляды. Князь В. И. Шуйский, производивший при Годунове следствие о смерти царевича Дмитрия в Угличе и давший соответствующее заключение, при приближении войск самозванца стал говорить, что Дмитрий жив и сам идет к Москве. Когда же москвичи возмутились против Годуновых и убили 16-летнего царя Федора Борисовича Годунова с матерью, В. И. Шуйский, стремясь получить власть, стал называть самозванца, подходившего к Москве, обманщиком. Но вот Лжедмитрий провозглашен царем, и публично покаявшийся Шуйский помилован и вновь начинает действовать с целью завоевания власти. В наши дни М. С. Горбачев, возглавлявший КПСС, руководивший ею, отрекается от партии и приостанавливает ее деятельность. Оба лидера обладали способностью использовать любые благоприятные шансы. В. И. Шуйский был избран на царство узким кругом поддерживавших его бояр и криком толпы, а Горбачев прошел в Верховный Совет по списку ЦК КПСС, которым он руководил. После отстранения обоих от власти (Шуйского при свержении постригли в монахи) развал страны достигает апогея. Само же отстранение в обоих случаях происходит после решающего подрыва сил защиты страны. В прошлом это — скоропостижная кончина талантливейшего полководца того времени Михаила ВасильевичаСкопина-Шуйского (племянника В. И. Шуйского), а в настоящем — дело ГКЧП. И в том и в другом случае часть современников полагали участие Шуйских в отравлении Скопина, а М. С. Горбачева в разработке ГКЧП. Практически совпадал и возраст, в котором они были отстранены от власти.
Интересно, что у обоих деятелей во главу угла ставятся «права человека». Осудив тоталитарный режим Ивана Грозного и Бориса Годунова, Василий Шуйский поцеловал крест на том, что он никого не будет казнить, «не осудя истинным судом со бояры своими», ни на кого не будет налагать опалы безвинно и не будет слушать бездоказательных доносов [3]. Но, как отмечал Платонов, клятва Шуйского осталась только на словах, потому что он был очень самовластен и мстителен. Также и в настоящем вряд ли имеют смысл слова о правах человека для армянских или азербайджанских беженцев, для русскоязычного населения в Латвии, для подавляющего большинства народа, подошедшего к грани нищеты.
Бедствия Смутного времени XVII века потрясли ум и душу русских людей. Современники винили во всем проклятых самозванцев, сыпавшихся как из рога изобилия, в них видели орудие иноземного вмешательства. Но это была лишь часть правды. Существовал клубок противоречий, раздиравших русское общество. Люди теряли ориентацию, и в этих условиях характерным явлением были массовые выступления низов за «доброго царя». Самозванца поддержало боярство, ненавидевшее Годунова и не желавшее ему подчиняться; самозванец имел также широкую поддержку из-за рубежа. Но главный успех обеспечили ему русские люди с южных окраин Московского государства. Все они были выходцами из центральных областей, где страдали от опричнины и крепостной зависимости.
Все они ненавидели московские порядки и поднялись против Бориса, надеясь, что «истинный» царь Дмитрий улучшит их положение и усмирит «лихих бояр», угнетавших простой народ [3].
А сейчас? Та же потеря ориентации основной массой людей, та же, по существу, слепая вера в «доброго царя», то же расползание мифов о лидерах, несущих избавление. Возникновение иррациональности в обществе привело в свое время к усилению и обогащению боярской верхушки, а также к разрушению нормальной жизни. Так и сейчас, иррациональные действия людей приводят к результатам, резко отличающимся от ожидаемых.
Из сказанного выше видно внутреннее единство, общность закономерностей двух периодов истории, разделенных 400-летним промежутком. Платонов делил Смутное время на три стадии. На первой — до воцарения В. И. Шуйского — шла дворцовая борьба за царский венец. Подставив против Бориса-самозванца, бояре вызвали народное движение. На второй стадии началась междоусобная борьба, главным образом казачества и низших слоев населения, против бояр и землевладельцев. На третьей — иноземцы воспользовались московской «разрухой», открыто вмешались в московские дела. Поляки заняли Смоленск, шведы — Новгород, а московские бояре, боявшиеся бунта «черни», обратились к сыну польского короля Сигизмунда Ш Владиславу и предложили ему царский престол. Тогда на Руси началось патриотическое движение против иноземного господства.
Сейчас, в наши дни, можно говорить о втором периоде Смутного времени — периоде междоусобной борьбы, которая носит характер региональной (в значительной мере националистической). Уже намечается, как и в далеком прошлом, переход к третьей стадии. Идет процесс распада государства, на окраинные земли предъявляют претензии иноземные державы, печать говорит о нецивилизованности, даже о неполноценности русских, некоторые иностранцы уже чувствуют себя, как в завоеванной стране. Ситуация приближается к событиям 400-летней давности.
«Никакого правительства не существовало, и русские люди, не желавшие повиноваться ни полякам в Москве, ни казакам под Москвой, были предоставлены самим себе. Города… теперь не знали, что делать и откуда ждать совета и приказа. Отчаяние русских людей было полное: оплакивая свое погибшее царство, они просили Бога, чтобы Он сохранил хотя бы остаток народа русского от зол смуты и от насилия врагов. Казалось, всему приходил конец. В эти ужасные дни раздавались, однако, голоса мужественных представителей духовенства. Города, разобщенные друг от друга и лишенные всякого иного руководства, кроме увещаний духовных отцов, вступали в сношения между собой, посылали друг другу разные вести, отправляли из города в город послов для общего совета. Ждали, кто возьмет на себя почин объединения земских сил. Почин взяли, наконец, нижегородцы»[3].
Тогда Россия и ее народы были спасены. Решающую роль в переходе к Смутному времени как в начале XVI века, так и в конце XX века сыграло состояние общественного сознания. И тогда, и теперь шел поиск выхода из обострившихся противоречий. И тогда, и теперь в начальный период массы людей восторженно относились к переменам. Это в первую очередь касалось населения Москвы. Вот как описывается въезд самозванца (Лжедмитрия I) в Москву [4]:
«Узкие городские улицы были забиты жителями. Чтобы лучше разглядеть процессию, люди забирались на заборы, крыши домов и даже на колокольни. При появлении Самозванца толпа сотрясала воздух криками: „Дай, господи, государь, тебе здоровья!“ Колокольный звон и приветствия москвичей катились за царской каретой, подобно волне. Как писал один из участников процессии, люди оглохли от колокольного звона и воплей».
Нечто подобное происходило и в Москве на рубеже 80 и 90-х годов нашего века.