Самым неприятным при этом было то, что древние артефакты, превосходно работающие в руках необразованных, слабых и неумелых шаманов, и дарующих им могущество, позволяющее вполне успешно сражаться с боевыми магистрами Академии, в руках других магов работать отказывались категорически, так и норовя обжечь, отравить, или иным способом как-либо навредить владельцам, в жилах которых не было шемской крови. Да и задерживались они в руках магов недолго, вскоре теряя все свои магические свойства и превращаясь просто в самые обыкновенные чаши, мечи, шлемы, или другие предметы.
Именно по этой причине, строгие инструкции предписывали проводить исследования попавших в руки магов артефактов Шамтриэля максимально быстро, прямо на месте обнаружения, привлекая всех возможных владельцев магического дара. Составлявший данную инструкцию милорд Альфрани не оставлял надежды разгадать секрет подобной сверхнадежной защиты. Да и иные свойства этих артефактов были весьма и весьма интересны для современной магической науки.
Начало исследований и сейчас не внушало особой надежды. Артефакт, как пояснил один из магов, высокий, седобородый воздушник, представившийся Вероном Исским, по всей видимости, относился к классу так называемых 'Чаш Гнева'.
Предположительно, он обладал возможностями многократно увеличивать магические силы шаманов, а также давать им возможность пользоваться несколькими чрезвычайно могущественными боевыми заклинаниями, скорее всего заложенными в саму структуру артефакта при его создании..
До прихода Олега, при попытках прикоснуться, артефакт уже успел сильно обжечь руку одного неосторожного малефика, и буквально испепелть всю верхнюю половину натравленной на него исследовательской химеры.
Таким образом, исследования зашли в тупик, и имперские маги надеялись, что рассказ мага, вынесшего на себе основные тяготы противостояния с шаманами пользовавшимися поддержкой этого артефакта хоть немного прояснит ситуацию.
Надежда их не оправдалась. Рассказ Олега, подробно описавшего энергетические характеристики примененных против него заклинаний, и использованные им методы защиты ясности не внес. Когда же кое-кто из магов поинтересовался способом, благодаря которому ему удалось открыть портал в инферно, и самое главное, провести за собой туда защитников, сохранив их жизни, отвечать он отказался, сославшись на якобы выданные ему по этому поводу распоряжения лорда Альфрани.
Поскольку архимаг, связь с которым была немедленно установлена посредством кристалла дальноречи, заявление Олега подтвердил, все вопросы были немедленно сняты.
Впрочем, некоторая польза от его рассказа все же была. Описывая последнюю, самую страшную атаку шаманов, пурпурно-алое облако, от которого им и пришлось прятаться в Инферионе, Олег припомнил, что самым первым нарушению подверглись невидимые управляющие связи с поднятым им в качестве зомби отрядом шемцев.
Отсюда был сделан вывод, о возможной причастности Чаши Гнева к некромантской составляющей темного дара. Разумеется, это было всего лишь неподтвержденное предположение, подобное поведение заклинания контроля можно было объяснить еще десятком причин, но это было хоть что-то!
Одним из фактов, возможно подтверждающих это предположение, было то, что поднятый Олегом в виде примитивнейшего зомби один из шемских воинов (на что-либо более сложное у Олега элементарно не хватало сил) смог не только совершенно безбоязненно прикоснуться к артефакту, но даже более того, - с каждой секундой, что его руки соприкасались с гладкой поверхностью артефакта, он словно набирался все новых, и новых сил.
- Осторожно, - почувствовав, как истончается и исчезает управляющий тяж силы, вскричал Олег. Но было поздно. Не подчиняющийся более ничьим приказам зомби выпрямился.
Глаза его вспыхнули темно-бордовым, зловещим пламенем, и зомби, нет, теперь уже полноценное, и весьма сильное умертвие, все так же, держа в руках налившуюся яростным свечением Чашу Гнева, шагнул к оторопевшим магам.
Судорожно брошенное Олегом простенькое заклинание упокоения, - все, на что хватило остатков сил некроманта, он даже не заметил. Увернувшись от брошенного Лиссой файербола, мертвяк 'Чашей' отбил в сторону 'Воздушный молот' Верона Исского, и быстро прыгнул к опешившему от такого воздушнику.
Растерянность мага могла стоить ему жизни, если бы не заглянувший в это самое время по какому-то делу в палатку магов Семецкий. Увидев прыжок шемца, бывший комендант Берста не колебался ни мгновения. Удар облаченного в рыцарскую перчатку кулака сбил летящее тело, а через мгновение мертвецы сплелись в бою.
Упавшая чаша гнева немного прокатилась по матерчатому полу и сиротливо замерла несколько в стороне от основной схватки.
Умертвия быстры и сильны, - глядя на мельтешащий клубок, из которого то и дело вылетали то обрывки шемской одежды, то клочки кольчуги двойного плетения, в которую был облачен Семецкий, а то и куски серой, иссохшей плоти умертвий, - припомнил вдруг Олег. Менее быстры, чем высшие вампиры, но куда быстрее и сильнее обычных людей. Глядя на метающиеся по полу, с невообразимой скоростью рвущие друг друга, или точнее враг-врага тела, он в полной мере оценил эти строки из учебника. Ни он, да по видимому и никто другой из присутствующих в палатке магов просто не успевали прицелится, наложить заклятие, которое бы могло уничтожить шемца, не повредив их доблестному защитнику.
Олег хотел было даже, наплевав на конспирацию, принять демонический облик и кинуться в рукопашную, на помощь Семецкому, которому, судя по активно вылетавшим стальным клочьям явно приходилось нелегко, но жуткий голод, мгновенно проявившийся, стоило только начать преобразование его остановил. И впрямь, обещание демона сожрать любого, кто под руку попадется, если его разбудят раньше чем он восстановится похоже было дано на полном серьезе. А если даже и нет, то все равно, риск в таком деле был крайне нежелателен.
Впрочем, драка уже заканчивалась. Вот, Триан с трудом уклонился от пролетевшей ноги, оторванной у колена и обутой в характерной формы шемский сапог с круто загнутым носком. Вот, мимо уха молодого мага огня, чье имя Олег не запомнил, поскольку представился тот крайне неразборчиво, просвистела кисть руки в тяжелой латной перчатке. Затем раздался жуткий вой, а за ним треск, и из сплетенного клубка тел выкатилась изрядно порванная, лишеная нижней челюсти, волос и одного уха голова шемца, закатившись точно в раскрытый зев валявшейся на боку 'чаши гнева'.
Битва замерла, и маги во все глаза уставились на открывшуюся картину. Гордый Семецкий, полыхая изумрудным огнем из одной глазницы (во второй у него торчал неровно оторванный палец шемца) и придерживая собственную голову на месте единственной оставшейся рукой восседал на обезглавленном и лишенном трех конечностей теле, упираясь ногой о землю в том самом месте, где когда-то располагалась голова его противника. По всей видимости, именно ногой, молодецким ударом он её и снес.
Несмотря на всю трагичность происходящего Олег не смог удержать мелькнувшую где-то на задворках сознания мысль: - Какой футболист пропадает! Его бы сборную России!
Все кубки нашими бы были!
- Я победил! - Довольно возвестил Семецкий. - Хороший доспех, - он завсегда в драке полезен. - Только вот попортил он мне его, вражина клятый... - печально добавил Юрайя, критическим взором оглядывая металлические обрывки на своем теле.
На отсутствующую руку, и другие, менее крупные повреждения, он как будто и вовсе не обращал внимания.