А так как муслиновая шаль Молчаливой Татьяны была заполнена новыми, вышитыми ею зимой птицами, то путешественницы поселились у нее в волосах. И так приятно было слушать, как три беглянки с банта на ее голове песней, выученной где‑то на юге, перекликаются с песней, которая перезимовала на шали.
2Магический рецепт удаления чужих теней
Надеясь на превосходство своих технологий, западные цивилизации высокомерно отбросили знания, которыми обладает оккультизм. Полные решимости объяснить с помощью математики все, что их окружает, они забыли старые умения: как снять сглаз, как приготовить приворотное зелье, превратить свинец в золото, изгнать зло, призвать духов. Поэтому Драгор обоснованно сделал вывод, что необходимый рецепт может быть найден только у тех народов, которые все еще верят в силу магии. Развитая медицина современных цивилизаций не только не смогла бы освободить Андрея от тени Эты, но она вообще усомнилась бы в возможности существования такого не столь уж редкого явления. А то, что это действительно так, подтвердила и энциклопедия «Serpentiana» в главе «Перемещение тени»:
«Члены племени бауле (Берег Слоновой Кости) утверждают, что отдельные люди и даже группы людей могут надолго попасть в чужую тень какого‑нибудь колдуна или даже обычного человека. При этом следует различать Синюю тень, которая сопровождает хозяина, защищая его от действия зла, и Серую тень, которая не движется, вследствие чего неподвижным остается и тот, кто оказался под ней и кто погибает через некоторое время, как в одиночной камере, от голода или от безумия.
С помощью особых обрядов можно переместить тень на другого хозяина. Так у врага похищают Синюю тень и помогают другу избавиться от Серой. Обрядом обычно руководит глава племени или колдун. В сопровождении ритуальных танцев он просит бога неба Ниание зажмуриться – для перемещения тени необходимо полное затмение и Солнца, и Луны, и звезд. В зависимости от степени своего мастерства колдун рано или поздно вызывает кратковременное затмение всех источников света. После исчезновения света тени теряют свою форму, и невольник Серой тени может без труда, просто шагнув в сторону, выйти из нее. В такой ситуации не трудно похитить и Синюю тень (надо только еще при свете дня запомнить, где она находилась). Когда снова станет светло, каждому будет принадлежать та тень, в которой он оказался (умышленно или случайно), а тени, оставшиеся без хозяина или пленника, как призраки блуждают по свету, надеясь на новое затмение».
3 Властелин времени
– Зачем ты зачеркиваешь числа на календаре? – спросила Саша Богомила как‑то ночью.
– Так нагляднее, точнее видно, сколько дней прошло и сколько осталось, ответил он ей.
– Прошло от чего и осталось до чего?
– От года, – удивился Богомил ее незнанию.
– Ты что, шутишь? Разве это важно? – опять спросила Саша.
– Да, это очень важно. Вот смотри. Здесь черное, это зачеркнутая часть года, она у меня за спиной. Здесь белое, это дни, которые еще только придут. На границе между черным и белым стою я. Вот так, когда я зачеркиваю, я всегда точно знаю, где нахожусь. Здесь и здесь.
Саша смущена этим ответом. Богомил представлялся ей в виде тончайшей, пульсирующей перепонки, которая отделяет черное от белого и которая испытывает давление с одной стороны от прошедших, а с другой – от грядущих дней.
– Человек как перепонка, – раздумывала вслух Саша.
– Что? – не расслышал Богомил.
– Ничего, ничего, – махнула рукой Саша, прислушиваясь, как ночь бурлит в водосточных трубах Предместья.
4Земляника
Чем больше Эстер предавалась своему новому занятию, тем сильнее чувствовала она странное волнение. Любить Богомила было делом, которое вызывало слабость в руках и ногах, легкую влажность кожи и затрудненное дыхание.
Любить Богомила было делом, которое вызывало слабость в руках и ногах, легкую влажность кожи и затрудненное дыхание. Уже одно только это свидетельствовало о том, что тело дает свое согласие на ее новый выбор, а когда на левом плече появилось родимое пятно в форме ягоды земляники (fragaria vesca), стало ясно, что и душа одобрила это решение. С того момента Эстер полностью отдалась во власть влюбленности в Богомила, в чем проявила себя чрезвычайно талантливой и прилежной особой.
Когда невероятно густое и большое облако саранчи удалилось, мы увидели, что на этом наши беды не кончились. Испуганно суетясь в полной темноте (саранча полностью затмила солнечный свет), мы перепутали все наши тени. Юный Фабиан теперь отбрасывал тень палатки, к мадам Обер прицепилась тень курицы, а тень масличной пальмы стала теперь тенью месье Обера. Поднялся страшный крик, в котором яснее всего слышался истеричный голос мадам Обер:
– О! Что это с моей тенью?! Месье Поль, почему у меня под ногами вертится какая‑то курица?!
– Без паники, – хладнокровно отреагировал наш проводник, месье Поль, который все время, пока длилось затмение, не двигался с места и который, единственный среди нас, по‑прежнему сохранял свою собственную тень. – Воюют два племени. Здешнее племя просит своих богов на короткий срок оставить мир в полной темноте. Если боги остаются глухи к их просьбам, то с помощью магии они сами создают большие и густые облака из того, что лежит под рукой, – это может быть саранча, поднятые порывом ветра сухие листья, цветы или термиты. Важно только, чтобы такое облако не пропускало свет, потому что в короткий период абсолютной темноты они стараются похитить у своих врагов нечто, что они называют Синей тенью и что представляет собой своеобразную защиту от всякого зла.
– Дикая страна! – продолжала верещать мадам Обер, тщетно пытаясь пинками ноги отбросить от себя тень курицы. – Что за дикая страна! Жорж! Мы немедленно возвращаемся во Францию.
– Мадам, боюсь, с такой тенью вам будет нелегко в Париже, – расхохотался месье Поль. – Но не волнуйтесь так. Я приглашу из соседнего села колдуна. За пару франков он вызовет новое затмение, и каждый получит свою тень обратно.
Мадам Обер беспомощно посмотрела вниз и впервые с начала путешествия не нашла что сказать.
Ил. 37. Белая женщина с тенью курицы(снято на берегу реки Комоэ). 1894. Частично раскрашенный дагерротип, 18х15. Институт колдовства, Лагос.
Третье послание
С той стороны зеркала,
декабрь
Мой уважаемый друг,
я до глубины сердца тронут твоим письмом, а также тем, что вы помните меня, желаете успешного развития моего романа и заботливо предупреждаете о возможной опасности.
В своем первом письме я упустил из виду сообщить, что нам строго запрещено раскрывать какие бы то ни было детали здешней «жизни» (или, если тебе так удобнее, «смерти»). Кроме того, нам не разрешается переписываться с «живыми», однако создается впечатление, что вода для вашего зеркала была взята из какого‑то весьма отдаленного источника, оставшегося от озера Врата миров, поэтому его не контролируют уж очень строго, так что надеюсь, никому из нас не грозят какие‑то неприятные последствия.
Твое письмо я получил, как говорится, без одной минуты двенадцать. Мы с Варюшей отложили отъезд для того, чтобы попытаться хоть что‑то разузнать о делах, которые так тебя мучают.
«Чьи же слова могут быть для тебя авторитетны?» – думал я и старался найти того, кто сумел бы ответить на твои вопросы, связанные с ростом и Заветом. Мне порекомендовали нескольких умных людей, но мне не удалось поговорить со всеми, потому что человек я здесь новый и не имею всех тех знакомств и связей, которые позволили бы мне встретиться с «мертвыми», жившими в самые разные эпохи.