На большом листе бумаги мистер Полсон собственноручно нацарапал только одно слово: "Ну?" ничего многообещающего.
Маннихон и решил оставить дело -- он должен уйти,-- надо хоть раз выспаться. Однако сообщить о своем намерении партнерам все не находил удобного случая. сказать это в лицо Тагеке Ки, в общем-то безразлично далекому от него человеку, он не посмеет, но, если удастся застать Крокетта одного на минуту-другую -- ему он все скажет, тут есть шанс: в конце концов, Крокетт -- белый человек.
И начал повсюду ходить тенью за Крокеттом, поджидая его, выслеживая как мог. Возможность представилась почти через неделю: он ожидал у ресторана, куда Крокетт обычно приходил на ланч и завтракал в компании потрясающей девицы или даже нескольких. Ресторан назывался "Прекрасная провансалька", любое блюдо стоило не меньше десяти долларов -- без вина. Само собой, Маннихон там никогда не ел, а приходил на ланч в столовую компании "Фогель -- Полсон", где можно поесть всего за восемьдесят пять центов -- это ему больше всего нравилось на работе.
В этот жаркий день поблизости нет никакой тени, негде укрыться от палящего солнца. Ожидая Крокетта, Маннихон из-за постоянного головокружения качался из стороны в сторону, словно на палубе, корабля. Наконец-то, вот его "ланчия" -- подъезжает к ресторану; теперь Крокетт один... Не выключая мотора попросил служащего на автомобильной стоянке позаботиться о машине, припарковать ее и большими шагами направился к двери "Прекрасной провансальки" не замечая Маннихона, хотя проходил в трех футах от него.
-- Горшок! -- окликнул его Маннихон.
Крокетт остановился, оглянулся: его угловатые черты янки заострились от неудовольствия.
-- Что, черт подери, ты здесь делаешь?
-- Горшок! Мне нужно поговорить с тобой...
-- Послушай, какого черта ты качаешься? Ты что, пьян?
-- Вот как раз по этому поводу мне и хотелось поговорить...
Вдруг на лице Крокетта появилось странное выражение -- холодное, напряженное, оценивающее; он вглядывался куда-то вдаль, через плечо Маннихона, не обращая никакого внимания на него самого.
-- Ты только посмотри! -- воскликнул он.
-- Вы, ребята, были очень добры ко мне, очень великодушны и все такое,-- начал Маннихон, накренившись к нему,-- но мне нужно...
Крокетт грубо схватив его за плечо, повернул вокруг оси.
-- Я же сказал -- посмотри!
Тяжело вздохнув, он посмотрел -- ничего особенного: на той стороне улицы, перед баром,-- старый, разбитый фургон, нагруженный пустыми бутылками из-под имбирного эля. В него впряжена дряхлая лошадь, стоит понурив голову от жары.
-- Куда же мне глядеть, Горшок?
В глазах у него двоится, но не досаждать же коллеге своими бедами.
-- Лошадь, парень, лошадь!
-- Что с ней, с этой лошадью, Горшок?
-- Не видишь разве, какого она цвета?
-- Же-елтого... То есть... я хочу сказать -- она желтого цвета.
-- Все достается тому, кто умеет ждать,-- многозначительно произнес Крокетт и вытащил из кармана маленькую бутылочку "раствора Маннихона" -повсюду таскал ее с собой.
Все же он, что ни говори, прилежный ученый и не из тех приспособленцев, которые запирают на замок свой мозг, когда закрывают двери своего офиса. Крокетт быстро налил себе немного раствора на ладонь правой руки и передал бутылочку Маннихону -- пусть подержит, на случай если полиция начнет задавать вопросы. Осторожно, неторопливо направился через улицу к желтой лошади и фургону, заваленному пустыми бутылками из-под имбирного эля. Впервые Маннихон увидел, что Крокетт идет куда-то с такой ужасной медлительностью.
Крокетт подошел к лошади: возницы нигде не видно, улица пустынна, только проехал "бьюик" -- за рулем цветной водитель.
-- Милая старая кляча...
-- Влажной ладонью он похлопал лошадь по морде; так же неторопливо вернулся к Маннихону, прошептал: -- Ну-ка, засунь эту проклятую бутылку в карман! -- И, взяв коллегу за руку, вытер последние капли жидкости о его рукав.
С виду жест казался таким дружеским, но Крокетт впился ему в руку пальцами словно железными крюками. Маннихон сунул бутылку в карман, и они пошли рядышком к ресторану.
Бар "Прекрасной провансальки" располагался параллельно витрине -бутылки с крепкими напитками выстроились рядами на стеклянных полках напротив и при свете с улицы сияли как драгоценности хорошо рассчитанный психологический эффект. В темной глубине ресторана видно довольно много посетителей -- безмолвно поглощают дорогую французскую снедь -- свои ланчи по десять долларов; зато в баре, кроме них двоих, никого. В салоне довольно прохладно -- работает кондишна -- и Маннихона охватила невольная дрожь, когда он усаживался на высокий стул у стойки, поглядывая на улицу через строй поблескивающих бутылок. Желтая лошадь отлично просматривается в зазоре между бутылками "Шартреза" и "Нойли-Пра": не двигается, по-прежнему клонит голову -- жара совсем одолела.
-- Что будете пить, мистер Крокетт? -- осведомился бармен.-- Как обычно?
Здесь его прекрасно знают...
-- Как обычно, Бенни,-- ответил Крокетт.-- И один "Александер" для моего приятеля.
-- Крокетт никогда ничего не забывает. Стали наблюдать за недвижной лошадью через бутылки, пока Бенни готовил "Джэка Дэниела" и "Александера". Бармен поставил перед ними напитки, и Крокетт одним глотком выпил половину стаканчика. Маннихон медленно тянул свой "Александер".
-- Горшок,-- начал он,-- мне в самом деле нужно с тобой поговорить. Вся эта наша затея сказывается на мне...
-- Погоди! -- оборвал его Крокетт.
На той стороне улицы возница фургона выходил из бара; забрался на козлы, взялся за вожжи -- и в это мгновение лошадь медленно опустилась на колени и рухнула, в упряжке, на землю.
-- Принеси-ка нам сюда еще по стаканчику,-- попросил Крокетт.-- Пошли, Флокс, ставлю тебе ланч.-- И заказал жаркое из рубца по-кайенски и бутылку, крепкого сидра.
Да, этот Крокетт явно не типичный янки. Как только Маннихон увидел поданное блюдо, ощутил его аромат,-- понял: теперь все внимание желудку. Когда ему приходилось пробовать такой деликатес? В результате так и не сказал ничего Крокетту по поводу своего намерения уйти.
-- А теперь предпримем следующий шаг,-- заговорил Тагека Ки.
Вся троица работала в его лаборатории на чердаке; было еще сравнительно рано -- только полтретьего ночи. Тагека воспринял новости об эксперименте с желтой лошадью без удивления, хотя, по его мнению, плохо, что не сумели получить срезы.
-- Мы продвинулись, экспериментируя на низших позвоночных, ровно настолько, насколько необходимо, продолжал хозяин.-- Следующий наш эксперимент неизбежно напрашивается сам собой.
Маннихон не чувствовал, однако, никакой нависшей над ними неизбежности и потому поинтересовался:
-- Что же это за эксперимент?
Впервые Тагека Ки прямо ответил на один из поставленных Маннихоном вопросов -- просто, как ни в чем не бывало.
-- Человек.
Тот, изумленный, широко открыл рот, да так и закрыл. Крокетт сделал гримасу, призывая к вниманию, и заявил:
-- Предвижу кое-какие осложнения.
-- Ничего серьезного,-- возразил Тагека Ки.-- Нам понадобится только одно -- доступ в больницу, где имеется приличный набор пигментированных субъектов.
-- Ну, я знаю всех в "Лейквью дженерал" в Даун-таун,-- проинформировал его Крокетт,-- но не думаю, что мы найдем там нужных подопытных. В конце концов, живем на Среднем Западе. Вряд ли нам удастся найти даже двух-трех индейцев в год,-- весьма сомнительно.
-- Лично я не доверяю этим ребятам из "Лейквью дженерал",-- признался Тагека Ки,-- неряшливы, небрежны.