Или двенадцатая? Нет, все-таки одиннадцатая... Наташа ещё чуть-чуть постонала для виду и привычно перевела количество отработанных клиентов в доллары.
Получилась вполне приличная сумма. Дома за такие деньги пришлось бы неделю кувыркаться.
В детстве, ещё до школы, Наташа иногда оказывалась с отцом у пивного ларька. И на всю жизнь запомнила толстую прокуренную "хозяйку" - как та с утра до вечера равнодушно принимала от длинной очереди заводских мужиков рубли и мелочь, выдавая им через мокрый прилавок кружку за кружкой.
Одному за другим: на - тебе, на - тебе, на - тебе...
В принципе то, чем занималась теперь Наташа, с её точки зрения, ничем не отличалось от торговли пивом в рабочем поселке - такое же удовлетворение одной из многочисленных мужских потребностей.
Если бы Наташу спросили, что ей не нравится в избранной профессии, то она, пожалуй, прежде всего продемонстрировала бы свои вечно искусанные и измятые соски: почти каждый клиент почему-то считал необходимым доказать свою страстность и темперамент именно таким идиотским способом. Козлы... А в остальном - работа как работа. Довольно вредная, но кому сейчас легко? Даром деньги у нас только депутаты получают.
- О-у, йес... о-у, шокран16!
Что же, на этот раз дело, кажется, близилось к завершению. Колебания стали чаще и судорожнее, клиент уже не пытался демонстрировать мужские достоинства, а просто раз за разом наваливался на Наташу всей своей разгоряченной тушей, рыча и яростно вминая её в скрипучий матрас.
Дышать стало совсем невозможно.
- Оу! О-о-х! - Наташа приподняла и тут же опять опустила ресницы: усы, полуоткрытый слюнявый рот и глазки, подернутые пленочкой надвигающегося блаженства... Видение оказалось настолько мерзким, что её передернуло.
Впрочем, "магазинщик" принял это движение распластанной под ним женщины за любовную судорогу - и с новыми силами ринулся в бой:
- О, Наташа...
Hеожиданно по ушам ударил протяжный, пронзительный крик муэдзина - и тут же крик этот заполнил все окружающее пространство неестественным напряжением.
- Алла-а-аху акбар!
В общем-то, ничего особенного, пора бы привыкнуть: просто Всемогущий и Магомет, пророк его, зовут правоверных на раннюю утреннюю молитву.
Еще не рассыпалось по городу эхо от первого стиха, а мужчина уже торопливо сползал с Наташи. Повернулся спиной, накинул что-то. Вытянул из-за тумбочки специальный молитвенный коврик и, расстелив его, плюхнулся на колени.
Наташа вздохнула и почесалась. А потом только нехотя приоткрыла глаза.
За окном, на фоне ещё не начавших таять сумерек, белела стрела минарета.
Раньше, говорят, туда, на головокружительную высоту, кто-то изо дня в день забирался и распевал положенные суры Корана. Разумеется, в меру своих исполнительских данных... Но теперь с самодеятельностью покончено! Мечети города давным-давно обзавелись акустическими стереосистемами и правоверных будят централизованно, по высшим мировым стандартам.
Часы на стене показывали самое начало пятого.
По обоям, не обращая внимания на шум, прополз ленивый и плохо выспавшийся таракан - коренной обитатель всех дешевых гостиниц планеты.
Да уж, это точно не "Шератон" или "Невский палас": грязные стены, текущий бачок в туалете за перегородкой и допотопный кондиционер. Мебель в номере тоже трудно было назвать шикарной - кровать, два заваленных одеждой стула, тумбочка с настольной лампой. Пепельница, сигареты, кусок обертки от уже использованного презерватива, и все! Даже телевизора нет.
Наташа подняла с пола мятую простыню. Кое-как прикрывшись, она стала ждать, пока мужчина выяснит свои отношения с Аллахом. И вернется к получению оплаченного удовольствия...
Несмотря на то, что из-за перерыва работать с клиентом пришлось опять едва ли не с самого начала, Наташа управилась быстро - ведь в любом деле есть свои маленькие профессиональные хитрости. Время - деньги!
Впрочем, судя по всему, "магазинщик" свое уже получил. Прохрипев что-то невразумительное, он откинулся на спину и тяжело задышал.
- Лежи! Я сейчас... - сказала Наташа по-русски.
Встала, прошла за перегородку и, прежде чем прополоскать рот, обернулась:
- Доволен?
Мужчина не понял, но все-таки молча, не открывая глаз, кивнул и оскалился в потолок.
- Ну и радуйся...
Вот ведь козлы! В такие минуты все они выглядят одинаково: волосатая потная кожа, дряблые руки и - пузо. Пузо, которое переваливается с боку на бок, шумно втягивая в себя и выдыхая наружу воздух.
Через четверть часа Наташа уже была полностью одета и готова к выходу.
- Все? Пока! Счастливо оставаться.
Но лежащий поверх простыни мужчина вопреки её ожиданиям открыл глаза и произнес довольно длинную фразу.
- Чего еще?
Он повторил, улыбнулся и несколько раз недвусмысленно поцокал языком. Потом поманил Наташу к себе и не без труда дотянул руку до свесившихся со стула брюк. Достал бумажник, порылся в нем и вытащил купюру.
- Наташа...
- Нет-нет, нельзя!
Мужчина удивленно поднял брови и что-то спросил.
- Мурат! - громким шепотом пояснила Наташа. Сделала большие испуганные глаза и подняла их вверх:
- Мурат... Нельзя!
Клиент задумался. Понял, кивнул, но потом все-таки оттопырил палец с огромным перстнем и приложил его к губам - сначала к Наташиным, потом к своим.
- Да я верю, что никто не узнает!
Вообще-то брать чаевые строжайше запрещалось. Мурат считал, что это плохо сказывается на репутации заведения и подрывает "трудовую дисциплину" - ведь неконтролируемые доходы могли породить у его подопечных иллюзию независимости.
А там и до беды недалеко!
Поэтому хозяин все расчеты с клиентами производил самостоятельно. Прежде чем отправить девочек на очередную "программу", он каждой называл сумму в египетских фунтах, о которой заранее договорился, выдавал красавице немного денег на обратную дорогу и вызывал такси.
Чего же еще? Оставалось только честно и добросовестно сделать свое дело. Заработок обязательно заносился на "лицевой счет", суммировался и вместе с авиабилетами подлежал выдаче - но только за день до возвращения на Родину.
От каждого по способностям, каждому по труду...
Мурат брал фиксированную плату только за койко-место в своем "приюте", остальные траты его подопечных учитывались индивидуально и состояли в основном из разнообразных "штрафов", расходов на питание, на презервативы и на закупаемые мелким оптом предметы женской гигиены. Также из их кармана оплачивались многочисленные взятки хозяина в полицию и каким-то местным бандитам.
Но даже за минусом всех этих вычетов перед отъездом у каждой из девочек набиралась очень даже приличная сумма. Разумеется, не рублями и даже не египетскими фунтами: конвертация в доллары осуществлялась также самим Муратом по курсу, который больше зависел от его настроения, чем от биржевых сводок...
Нет, нельзя. - Наташа покачала головой и скрестила на груди очаровательные ладошки. - Нельзя нам, понял?
Однако мужчина уже сунул деньги в кармашек её сарафана и с раздражением отмахнулся: мол, ступай, хватит!
- Ну что же... ладно.
Наташа изобразила смущение, наклонилась и коротко чмокнула подкрашенными губами куда-то в дремучую поросль на груди клиента:
- Мерси!
После чего каблучки её застучали через всю комнату к двери, а потом и далее - вниз по лестнице.
Электричество, разумеется, никто не подумал включить, но и без него все было видно. Тускло-молочный свет утренних сумерек уже проникал снаружи через решетчатые окна, повторявшие формой своей очертания окрестных арок и куполов.