Самолет вошел в низко нависшее облако, и в редких разрывах уже почти ничего нельзя было разглядеть. Скоро Москва окончательно скрылась из виду.
25
О'Брайен стоял на углу улицы в конце проулка, ведущего к дому Варвары Сафоновой, поставив между ног металлический кейс и уткнувшись в карту.
— Как вы думаете, скоро мы туда доберемся? За пару часов?
Келсо оглянулся на деревянный домик. Старушка все еще стояла у открытой двери, опираясь на палку, и наблюдала за ними. Он попрощался, подняв вверх руку, и дверь медленно закрылась.
— Куда?
— К Чижиковым, — сказал О'Брайен. — Сколько это займет времени?
— В такую-то погоду? — Келсо поднял глаза к тяжелым тучам, заслонившим небо. — Вы хотите найти их сейчас?
— Туда ведет только одна дорога. Смотрите сами. Она сказала, что это деревня, так? Если это деревня, она должна быть на дороге. — Он смахнул снежинки с карты и протянул ее Келсо. — По-моему, часа два.
— Это не дорога, — сказал Келсо. — Вы же видите, тут пунктирная линия. Это тропа. — Линия тянулась на восток через лес, параллельно Двине на протяжении километров восьмидесяти, затем поворачивала к северу и обрывалась посреди тайги километров через триста. — Оглядитесь вокруг, дружище. Дороги не проложены даже в городе. Вы представляете себе, какие они там?
Келсо отдал карту О'Брайену и двинулся к «тойоте». О'Брайен шел за ним.
— У нас все четыре ведущие, Непредсказуемый. И есть цепи противоскольжения.
— А если машина сломается?
— У нас много еды, топливо, чтобы развести костер, и дров — хоть целый лес. Мы всегда сможем растопить снег для питья. У нас есть спутниковый телефон. — Он потрепал Келсо по плечу. — Вот что я предлагаю. Если вам станет страшно, вы всегда сможете позвонить мамочке. Идет?
— Моя мамочка умерла.
— Тогда Зинаиде.
— Скажите мне, вы с ней спали, О'Брайен? Мне просто любопытно.
— Какое это имеет значение?
— Я просто хочу понять, почему она вам не доверяет. И права ли она. Это связано с сексом или с чем-то еще?
— О-го-го. Только и всего? — О'Брайен ухмыльнулся. — Будет вам, Непредсказуемый. Вы же знаете правила. Джентльмен о подобных вещах не распространяется.
Келсо плотнее застегнул куртку и зашагал быстрее.
— Дело не в том, что я чего-то боюсь.
— Неужели?
Машина была уже недалеко. Келсо остановился и повернулся лицом к О'Брайену.
— Хорошо, скажу честно. Я боюсь. И знаете, что пугает меня больше всего? Тот факт, что вас ничего не пугает. Вот это пугает меня по-настоящему.
— Чепуха. Немножко навалило снега...
— Забудьте про снег. Снег меня нисколько не беспокоит. — Келсо посмотрел на покосившиеся дома. Все было окрашено в коричневые, белые и серые тона. И тишина, как в старом немом кино. — Вы просто не отдаете себе отчета, — сказал он. — Вы не понимаете. У вас нет чувства истории, в этом все дело. Ну, скажем, эта фамилия — Чижиков. Она вам что-нибудь говорит?
— Нет. Фамилия как фамилия.
— А ведь это не так. Фамилия Чижиков была одним из псевдонимов Сталина до революции. Паспорт на имя Чижикова Сталину выдали в девятьсот одиннадцатом году.
(«Вы взволнованы, доктор Келсо? Почувствовали силу товарища Сталина, хоть он уже и в могиле?» Да, конечно. Чувствую. Он чувствовал эту силу, точно из снега высунулась рука и прикоснулась к его плечу.)
О'Брайен помолчал, а затем решительно помахал металлическим кейсом.
— Что ж, можете торчать здесь и общаться с историей, если вам это доставляет удовольствие. А я отправляюсь на поиски. — Он перешел на другую сторону улицы и оглянулся. — Идете или нет? Поезд в Москву отходит в десять минут девятого. Или поедете со мной? Выбирайте.
Келсо снова посмотрел на грозное небо. Это не было похоже на снегопад, какой случался в Англии или в Штатах. Как будто разверзлось что-то наверху — разлетелось на кусочки и обрушилось на землю.
Выбор? — подумал он. Для человека без визы и без денег, без постоянной работы, без книги, которая до сих пор не написана? Для человека, который зашел уже так далеко? Что же это за выбор, в конце концов?
Медленно, неохотно он направился к машине.
Они выехали из города по незаметной улице и повернули на север, по крайней мере им не пришлось проезжать пост ГАИ и уговаривать инспектора.
Было, вероятно, около часа дня.
Дорога бежала вдоль заброшенного и заросшего железнодорожного полотна, уставленного ветхими товарными вагонами, и сначала покрытие показалось им не столь уж плохим. В соответствующей компании поездка могла быть даже романтичной.
Они обогнали красочно разрисованную повозку, которую тащила низкорослая лошадка, низко склонившая голову от ветра, и вскоре возле дороги появились новые деревянные дома, выкрашенные в синий, зеленый и красный цвет, живописно расположившиеся на берегу вблизи деревянного мола. Под снегом не было видно, где кончается твердый грунт и начинается вода. Лодки, машины, навесы, курятники, козы на привязи — все сбилось в кучу. Даже большой деревообрабатывающий завод на другой стороне широченной Двины, на южном мысу, отличался какой-то эпической красотой, его краны и трубы возвышались на фоне свинцового неба.
Но вскоре дома исчезли, а потом и река. Одновременно кончилось и относительно плотное покрытие, и колеса начали прыгать в разбитых колеях. Березы и ели как бы сомкнулись над ними. Менее чем через пятнадцать минут они оказались словно в тысяче километров от Архангельска, на самом деле отъехав всего лишь десять. Дорога шла, извиваясь в глухом лесу. Время от времени лес редел и они попадали на вырубку с обожженными пнями, напоминавшую поле после бомбардировки. Или же — и это было более тревожно — дорога вела через сплошную рощу антенн.
Посты радио прослушивания, сказал О'Брайен, подслушивают северный фланг НАТО.
Он начал что-то напевать.
Келсо смог выдержать только два куплета.
— Это обязательно? — спросил он. О'Брайен замолк.
— Мрачный тип, — еле слышно пробормотал он.
А снег продолжал методично падать. Где-то вдали раздавалось эхо выстрелов, очевидно, охотничьих, от этих звуков испуганные птицы поднимались в воздух и с криками летели вдоль дороги.
Они проехали несколько деревень, одна меньше и заброшенней другой, какой-то барак со стенами, испещренными надписями, и спутниковой антенной на крыше — кусок Архангельска посреди пустоты. Людей не было видно, кроме двух детей, изумленно глазевших на машину, и женщины в черном, которая стояла на обочине и подавала им знак остановиться. О'Брайен даже не сбавил скорость, и она замахала кулаком и закричала им вслед.
— Ведьма. — О'Брайен посмотрел на женщину в зеркало заднего вида. — Чем она недовольна? И, кстати, где все мужчины? Валяются пьяные? — пошутил он.
— Скорее всего.
— Ну да? Все? Неужели все?
— Большинство, полагаю. Домашний самогон. А что еще делать?
— Господи Иисусе, что за страна!
Вскоре О'Брайен снова начал что-то напевать, но едва слышно и не столь самоуверенно, как раньше:
— Я брожу по снежной сказочной стране...
Прошел час, за ним второй.
Несколько раз в поле зрения снова оказывалась река, но ненадолго, и это, сказал О'Брайен, потрясающий вид — неохватная масса воды, медленно текущей к морю, а вдали темная зелень лесного массива, по-- степенно растворяющаяся в волнах падающего снега. Первобытный пейзаж, подумал Келсо. И представил себе динозавра, бредущего по снежному полю.
По карте трудно было определить, где они находятся. Никаких поселков, никаких ориентиров. Он предложил остановиться в следующей деревне и проверить маршрут.
— Как скажете.
Но следующей деревни все не было. Она так и не появилась, и Келсо обратил внимание, что снег на дороге нетронутый: выходит, много часов ею никто не пользовался. В первый раз машину занесло, они попали в яму, скрытую под снегом, и «тойота» забуксовала, пока колеса не зацепились за твердый грунт. Машину швыряло из стороны в сторону. О'Брайен судорожно крутил руль, пока не выбрался на ровное место. И расхохотался.
— Вот потеха! — Но в его голосе прозвучали нотки неуверенности. Он снизил обороты двигателя, включил фары, весь подался вперед чтобы лучше видеть дорогу сквозь падающий снег.
— Бензина мало. Думаю, у нас не больше пятнадцати минут.
— И что потом?
— Либо возвращаться в Архангельск, либо искать ночлег где-то дальше.
— Вот как? Вы, конечно, имеете в виду «Холидей-инн»?
— Да будет вам. Непредсказуемый!
— Послушайте, если мы рискнем где-то здесь переночевать, мы застрянем в тайге на всю зиму.
— Да ладно вам, за нами пришлют бульдозер. Рано или поздно.
— Рано или поздно! — повторил Келсо. Он покачал головой. И, конечно, вспыхнула бы новая ссора, если бы они, сделав крутой поворот, не увидели дымок над верхушками покрытых снегом деревьев.
Стоя у открытой дверцы «тойоты» и опираясь локтем о ее крышу, О'Брайен разглядывал лес в бинокль. Создается впечатление, что где-то там есть поселок, сказал он, меньше километра от дороги. И показал на едва заметную просеку.