- Ты свети меньше, - заметил Комиссар, - такой фонарь с воздуха видно за целую милю.
- Я предпочел бы бомбовый удар, чем укус какой-нибудь жарараки в задницу.
Что касается меня, то я предпочитал не получать ни того, ни другого, а потому промолчал. Слава Богу, ни жарарак, ни вертолетов поблизости не было, и Капитан сумел в спокойной обстановке объяснить нам, куда он нас завел.
- Вот поле, у которого мы находимся, - сказал Капитан, ткнув грязным пальцем в неправильной формы многоугольник. - С одной стороны оно упирается в кольцевую автостраду, с другой - в эту канаву, которая называется Рио де Санта-Исабель, с третьей стороны - банановая роща, дальше - угол джунглей, куда мы и вышли. Если пройти вот так, то мы выберемся на дорогу, ведущую в Лос-Панчос. Но после того как "Вос де Лос-Панчос" объявил о начале революции, я думаю, что там нам нечего делать. Если идти к автостраде, нас наверняка поймают и пристрелят. За банановой рощей дренажный канал, который сливает болотную воду с осушенных полей в эту дурацкую речку де Санта-Исабель. А вот чуть-чуть западнее, за речкой, асиенда "Лопес-23". По-моему, это та самая асиенда, на которой рубил тростник дед Вердуго, в то время как его женой занимался почтальон...
- Понятно, - ухмыльнулся Комиссар.
- Если вся эта кутерьма, - Капитан мотнул головой в сторону бензоколонки, откуда доносился гул пальбы, - продлится еще час, то нам лучше всего идти в направлении "Лопес-23".
- Ну, ты даешь! - усомнился Комиссар. - Это же собственность самого диктатора. Тут на карте помечена проволока и бронеколпаки с пулеметами. Наверняка там найдутся и охранники с овчарками.
- Прекрасно, Комиссар! - саркастически хмыкнул наш начальник, напоминая моего школьного учителя географии, который некогда уличил меня в том, что я пытался искать штат Айдахо в Северной Африке. - Может быть, ты знаешь, что всего в трехстах метрах отсюда есть подземный ход, который ведет прямо на асиенду?
Комиссар посмотрел на Капитана удивленно-влюбленным взглядом. Таким взглядом молодая жена смотрит на более зрелого и умудренного сексуальным опытом мужа, когда тот предлагает испробовать незнакомую ей позицию. Мне даже стало немного неловко, будто я помешал интимной беседе.
- Откуда ты знаешь? - выдавил наконец наш идеолог.
- Мне было видение. Явилась Пресвятая Дева и объяснила, что ход находится здесь, на маисовом поле... Если серьезно, то эти сведения я получил незадолго до вылета.
- Ну и что? На кой дьявол он нам нужен? - Комиссар тряхнул своими чегеваровскими патлами. - Ну, найдем мы этот ход, хотя это проблематично. Так ведь надо еще пролезть в него! Будь я Лопесом, то соорудил бы его так, чтобы им можно было воспользоваться только изнутри, а кроме того, установил бы сигнализацию, чтобы знать, кто и когда хочет пролезть на мою асиенду.
- Молодец! - одобрил Капитан. - Ты уже созрел, чтобы стать диктатором. Когда мы победим, тебя придется поставить Первым секретарем ЦК или даже лучше Генеральным.
- А ты, конечно, станешь президентом, - ухмыльнулся Комиссар, - а заодно и премьер-министром. Капралу придется заняться военным министерством...
- Ребята, - проворчал я вполне серьезно, - если вы собираетесь делить портфели, то я отказываюсь, а если собрались резвиться, то, ей-Богу, не вовремя. И потом я хочу жрать, а не точить лясы попусту. Вы тут болтайте, а я пошел поближе к галетам...
- Капрал, - миролюбиво сказал Капитан, - не торопись. Вся эта болтовня относится прежде всего к тебе. Именно ты пойдешь искать ход, понял?
- Сейчас? - А ты желаешь подождать до того, как взойдет солнце и тебя будет видно как на ладони? - Нет, я просто хочу жрать.
- Вот вернешься и поешь. Или нет, мы тебе дадим с собой провиант... Постарайся не заблудиться и не попасть в лапы службы безопасности.
Найдешь сразу же радируй нам, не найдешь до света - возвращайся. У тебя еще два часа. Вперед!
Утренняя прогулка по кукурузе
Итак, меня выгнали в маисовые джунгли. Небо над головой в просветах между листьями было каким-то зловещим, лилово-багровым и нагоняло вполне понятные мысли о том, что неплохо бы, выкрутившись из этого бедлама, сменить ремесло на более спокойную профессию: например, заняться уборкой мусора, мытьем стекол или стать санитаром в доме престарелых. Боеспособность в такие минуты у меня резко снижалась. Оторвавшись от коллектива, всерьез игравшего в коммунистических партизан, я не без удивления подумал, как хорошо было бы с ним больше не встречаться. Не будь у меня сильно развитого чувства самосохранения, благодаря которому я предвидел на несколько ходов вперед возможные неприятности - не все, конечно, но многие! - то, возможно, поддался бы искушению и попытался найти способ выбраться с острова в одиночку. До моря было не так уж далеко - миль пять. Я вполне еще до рассвета мог добраться до какой-нибудь рыбацкой деревушки, раздобыть там лодку и с божьей помощью уплыть на какой-нибудь из близлежащих островов, благо в Карибском море этого добра хватает...
Однако, когда я слышал, как бухают пушки и тарахтят пулеметы, авантюрные мысли сразу сменялись трезвыми. Мне было вовсе не жалко хайдийские вооруженные силы, которым взбрело в голову заняться самоистреблением, но мне было жалко себя. Уж слишком мы разворошили этот сонный гадючник, чтобы отделаться легким испугом. Мне было ясно, что, разобравшись, наконец, между собой, разъяренные хайдийские генералы бросятся прочесывать местность и, конечно, прихлопнут меня, как мышонка в мышеловке. Служба безопасности в здешних местах умеет великолепно пытать, прямо-таки артистически. Она применяет не только устаревшие плетки из акульей кожи, но и кое-что поновее: инфракрасные лучи, ультразвук, всякие препараты и наркотики. Причем, как я понял еще во время подготовки к операции, их волнует не столько то, какую информацию надо получить от пытаемого, сколько то, как его больше помучить. Мысль о Лопесовых специалистах, которая так некстати пришла мне в голову, засела в ней крепко, и вышибить ее оттуда я не мог, как ни старался. Другой, послабее, от этой безысходности наверняка застрелился бы, но я, повторяю, обладал хорошим чувством самосохранения.
Задание, полученное от Капитана, безусловно, было не из легких. В принципе, лаз подземного хода мог оказаться под любым из нескольких сотен тысяч маисовых стеблей, торчавших, словно лес, - они были не менее двенадцати футов ростом. Вряд ли можно было рассчитывать, что на поверхности почвы будут какие-то хорошо заметные признаки, по которым удастся что-то определить. Повыдергивать весь маис я смог бы только через месяц - не ранее. Поэтому я решил немного напрячь извилины.
Первое, что мне пришло в голову - это то, что поле засеяно культурой, которую в этих местах убирают два раза в год. Вряд ли этим здоровенным полем занимается сам Лопес единолично, даже если у него или у его родственников есть хобби проводить досуг за рулем трактора. Значит, для уборки кукурузы, да и для других работ нужны рабочие, и в немалом числе. Даже если на сто процентов механизировать труд, то нужно не меньше двух десятков человек. И каждый из них должен быть посвящен в тайну? Опасно! Из всего этого я сделал вывод: либо лаз хода так глубоко укрыт под почвой, что его не может случайно зацепить плуг или культиватор, либо он, этот выход, расположен не на самом поле, а где-то с краю, под каким-нибудь валуном. Такие валуны я видел рядом с нашей недавней стоянкой. Вполне могло быть, что под одним из них - лаз.
Отчего-то мне взбрело в голову, что лаз должен быть где-то у дороги.