Шарикошвили поднял лицо, встретил взгляд стальных глаз: суженные зрачки были похожи на затаившихся в амбразурах стрелков.- Ну что, Шарик, вот и свиделись? - разлепил толстые губы Кротов.Вахтангу Шалвовичу было совсем неинтересно думать о том, как могли люди этого выбившегося в авторитеты отморозка снять его охрану, как они вообще могли проникнуть в особняк или даже приблизиться к нему на расстояние полета пули... Боковым зрением он разглядел мирно сидящего в кресле мужчину с высокими залысинами, усатого, похожего на борца былых времен, этакого Ивана Поддубного на пенсионе... Боль мешала быстро стемешить все расклады, но один плюс один он складывать не разучился. И пусть он не знал, на чьей кухне заварилась похлебка, но будущая судьба этого урода с "гайкой" на пальце ему представилась достаточно ясной... Как и его собственная.И все же... Надежда умирает последней... Вахтанг разлепил губы.- Нам нужно поговорить... - прохрипел он, слыша, как воздух с сипением выходит из пробитого легкого.- Уже не нужно, - осклабился Крот. - Клюв в руках моих мальчиков кололся, как сухое полено!Вахтанг Шалвович облизал пересохшие губы, выдохнул с натугой, стараясь зацепиться за жизнь последним, что оставалось, - страхом.- Резо не простит... Кострома, Роман-маленький, Жид, Колун, Афиногенчик... - начал перечислять он имена авторитетов.- Лишь бы Бог простил, - перебил его из кресла" "Поддубный". Добавил, мельком взглянув на часы: - Кончал бы ты его, Кротов, болезного. Делишек у твоих ребяток на сегодня - немерено...Кротов болезненно усмехнулся, одним движением перевернул раненого на спину, словно жука:- Что, Шарик, не забыл Краслаг? Вот и я не забыл...Удар тяжелого, обитого железом ботинка в пах был страшен: Вахтангу показалось, что его просто разорвали пополам...- Это тебе не девчушкам вставлять... - ухмыльнулся Крот. Посмотрел в мутные, полубезумные от боли глаза противника и решил не тянуть больше, опасаясь, что тот провалится в спасительное беспамятство. - Я тебе говорил, что по полу размажу? Вот и не обижайся - Крот слово держит.Последнее, что увидел в своей жизни Вахтанг Шалвович Шарикошвили, была ребристая, подкованная медными гвоздиками подошва... Она с хрустом впечаталась в лицо, дробя кости...- Будет, Кротов, будет... - Стоявший лицом к окну Панкратов повернулся. Голова лежащего превратилась в кровавое месиво, мозги забрызгали весь ковер, а Крот продолжал бить с методичной, непреходящей ненавистью. Силушку побереги.- Если б ты знал, Ильич, сколько он мне крови выпил... Каких корешей извел...- Чему быть, того уж не воротишь, - философично бросил Степан Ильич. - А силу, ее поберечь стоит. Братва готова?- А то...- Вот и славно. Пора проехаться по городку Покровску. По-хорошему так, с музычкой.- С похоронной, - ухмыльнулся Крот, сплюнул на труп и целеустремленно заспешил к выходу.Степан Ильич проводил взглядом его массивную фигуру. Верно говорят: сила есть - ума не надо. Хотя без ума люди тоже живут. Но в их профессии недолго. Очень недолго. Оно и к лучшему.Панкратов еще раз окинул взглядом помещение, сморщился, вспомнив другое расхожее изречение: "Все к лучшему в этом лучшем из миров". Хм... Если этот мир - лучший, что же происходит тогда в худшем? Спокойнее не знать совсем. Меньше знаешь - легче спишь.
Глава 5
Разглядев Крота в подъехавшем серебристом "бентли", Гвоздь радостно отмахнул братве: начали!Пацаны попрыгали в джипы, Крот двинулся на "бентли". Кавалькада получилась - загляденье.- Круто! - выдохнул водила, коренастый крепыш Сека.- А то... - отозвался Гвоздь, не выдержал, от избытка чувств выкрикнул: Й-а-а-а!- Ты чё? - удивился сидящий рядом Кадет. Он когда-то начинал карьеру в Рязанском воздушно-десантном, пока не влетел за драку с поножовщиной, но сохранил кое-какие армейские заморочки, потому и звался Кадетом.
- Детство в заднице булькает?- Веселуха. Опух я болванчиком, как мерин, в вагоне торчать! - Покосился на сидящего в джипе молодого человека явно не братанского вида, а самого что ни на есть гэбэшного, закончил, пародируя киношный акцент Владимира Ильича: - Конспигация, конспигация и еще газ конспигация! Агхиважно!Молодой человек в лице не изменился, и Гвоздю в который уже раз стало не по себе. Эти ребята Шерифа - так они промеж себя окрестили крупного с залысинами, усатого неторопливого мужика - были мутными, как молочные бутылки, и скользкими, как ящерицы. И у него, Гвоздя, не было сомнений, что при случае их нужно класть рядком вместе с Шерифом - от греха.Крот, расслабленно прикрывший веки на заднем сиденье неимоверно дорогого бронированного "бентли", был того же мнения. Не нравился ему этот порученец Филина. Как и сам Филин. Как и блондинчик-банкир, этот розовощекий козелок с замашками пидора и видом отличника-стукача. Ну да нужда заставит не только хлеб с маслом кушать, но и с чертом в чехарду играть.Москва стала слишком тесной для Крота. Целенаправленная разборочная стрельба прошлого года в столице и самом ближнем Подмосковье поставила его перед небогатым выбором: идти под Резо или Романа-маленького. Первое было плохо, второе - очень плохо. Набравший авторитет спортсмен с волей, склонностью к лидерству и манерами отморозка не нужен никому из московских крестных. А потому шишкастая, коротко стриженая голова Крота, казалось, годная лишь для того, чтобы вышибать ею двери и крошить чужие челюсти, на самом деле напряженно кумекала последние полгода над вопросом: как выжить? Понимая, что при отсутствии нужных связей любому из крутых паханчиков он с пацанами может понадобиться только как пушечное мясо, да и то ненадолго, Крот порой впадал в тоскливую депрессию, подсаживался на иглу, дурковал по-глупому - чем еще объяснить покупку такой авторитетной "гайки" или такого авто?Не, для пацанов это было в самый раз, круто, но для людей серьезных детский сад, ребячество; как говорится, битый фраер спекся, пора выносить.Тут-то на него и вышел Степан Ильич Панкратов, пару раз поболтали о том о сем... Потом, по принципу - куй железо не отходя от кассы, Ильич притащил его в особняк к Филину, и тот - карты "рубашкой" вниз:так, мол, и так, у нас свои дела в Покровске, заводишки нас интересуют, много не обещаем, но долю малую дадим; а на хозяйстве по городу - свой человек нужен, с авторитетом, но без глупых заморочек, вроде "закона" или "понятий"... Складно так у него выходило, но...Чуял Крот за всеми этими словесами какую-то муть, потом стал прикидывать: Покровск - городишко аховый, ясно, не Москва и не Питер, но много там чего хорошего, вроде автозаправок, кабаков, рынков... И без заводишков - бабки немереные... И не поучаствовать в предложенном "блицкриге" - это как себе в суп плюнуть! Подмять под себя губернский городок - дело не маленькое; впрочем, и на Москве он ничего бросать не собирался, оставит положенцев, пока суд да дело... А там... Будут бабки, будет и песня!Чутью своему он верил; потому, как только дельце провернется, Панкратова с его серыми волками - в расход, и вся недолга. Силу все уважают. И допустить, чтобы у тебя за спиной маячила какая-то шестерка, пусть и козырная, - бездарно и опасно. На этом столько пацанов головы потеряли, что и не перечесть. Кротов свою терять не собирался.Панкратов организовал все так, как привык в своей конторе, а уж на какую контору он гнул поясницу до пенсиона, один черт ведает. Действительно, загрузил боевую братву вместе с джипами в закрытые вагоны, похожие на железнодорожные автозаки, закрыл вглухую, запечатал; вот в таком виде, как Ленин со товарищи из Неметчины, они и прибыли в Покровск.