Но проверке не суждено было состояться.
Как только игла коснулась кожи на шее стоматолога, того затрясло, глаза вылезли из орбит, и от лица мгновенно отхлынула кровь. Антончик посерел, втянул носом воздух и вытянулся в струнку.
Влад положил шприц на стол.
Сердечный приступ избавил его от необходимости убивать связанного человека.
Хотя иного выхода все равно не было. Оставленный в живых стоматолог представлял для Рокотова серьезнейшую угрозу. Можно было дать тысячу против одного, что хирург не преминул бы еще раз позвонить Йозефу и сообщить о случившемся.
Смерть Антончика сразу решила несколько проблем.
Владислав развязал стоматолога, снял с его лица пластырь, протер кожу возле губ смоченной в спирте ваткой и уничтожил следы борьбы в кабинете. Затем порылся на полке с лекарствами и достал флакончик с нитроглицерином. Одна таблетка отправилась под язык трупу, остальные биолог рассыпал по полу и закатил под стол стеклянный цилиндрик упаковки, как будто почувствовавший себя плохо хирург выронил пузырек с лекарством.
Завершила композицию свесившаяся с кресла правая рука Антончика.
Именно правая.
Многие имитаторы несчастных случаев прокалываются на мелочах, известных любому студенту-медику. Во время сердечного приступа левая рука немеет, ею больной не может достать таблетки, а чаще всего рефлекторно прижимает к груди. Так что и после смерти рука в большинстве случаев остается согнутой.
Антончик полулежал на спине, и упавшая с кресла правая рука красноречиво свидетельствовала о происшедшем.
Подозрения судмедэкспертов в умышленном убийстве Владу были ни к чему.
Он окинул внимательным взглядом получившийся натюрморт, аккуратно упаковал шприц, предварительно сняв с него иглу, отомкнул замок на двери, прислушался, перевалил мычащего Кур-балевича через подоконник, спрыгнул во внутренний дворик и потащил тело к полуоткрытым воротам в дальнем углу.
По причине раннего часа двор был совершенно пуст.
ГЛАВА 3. МЕЛОЧИ ЖИЗНИ
Богданкович сверился со списком.
- Саша, - сидящий напротив Потупчик поднял голову, - обгисуй, пожалуйста, ситуацию...
Председатель наблюдательного совета "Белорусской Правозащитной Конвенции" страдальчески поморщился. Вчера он сильно перебрал перцовой настойки с приехавшим в гости с Украины коллегой - главой националистической организации "Шлях Булави" Орестом Педюком - и с утра мучился страшным похмельем. Принятая сразу после пробуждения рюмка сизого картофельного самогона не помогла, а только усугубила состояние Потупчика.
Александр даже не успел вскочить с постели и добежать до туалета.
Его сначала вывернуло прямо на просыпающуюся супругу, а потом организм внезапно сжался в пароксизме желудочной колики и вместе с мощнейшей струёй газов выбросил из себя солидную порцию жидких фекалий.
Матрац, простыня и одеяло отправились на помойку, а Потупчик перед выходом из дома полчаса замазывал царапины на роже и синяк под глазом, которыми его наградила жена, разбуженная столь авангардистским способом.
Педюку, к слову сказать, было не лучше.
Посреди ночи Орест выполз в ванную комнату, где заблевал не только стены, но даже светильник над зеркалом, а в финале извержения, аналогично Потупчику, навалил в штаны. Дело происходило в гостинице, и горничная наутро отказалась входить в номер Педюка без противогаза.
Виной всему была плохо промытая бочка, из которой в далекой Осетии в бутылки с самопальной и потому дешевой "перцовкой" наливали воду. Стальной двухсотлитровый сосуд приобрели на химкомбинате и не поинтересовались, что в нем ранее хранили.
А зря.
Ибо в течение пяти лет в бочку сливали остатки самых разнообразных жидкостей - от ди-хлорэтана до белесой взвеси из прополаскиваемой толстостенной бутыли, в которой лаборанты держали токсичные реактивы. За эти годы содержимое бочки превратилось в сверхсложную гремучую смесь, сплошь состоящую из длинных молекулярных цепочек и бензольных колец.
Ответственный за разбодяжку спирта осетин чистоплотностью и глубокими познаниями в неорганической химии не отличался и потому ничтоже сумняшеся сунул шланг в посудину, даже не заглянув внутрь. В результате оставшиеся на дне бочки два литра раствора благополучно смешались с водой из-под крана.
- Пусть лучше Толя расскажет, - простонал Потупчик, - он все знает...
- А ты не можешь? - ворчливо спросил Бог-данкович.
- Не-ет.
- Хогошо. Толя, мы тебя слушаем... Голубко недовольно покосился на покачивающегося в кресле Потупчика.
- Пить надо меньше. Тоже мне, жертва несвежей водки.
- Попрошу без амикошонства... - еле слышно прошелестел председатель правозащитников.
- К делу, к делу! - Богданкович захлопал в ладоши, со стороны напоминая дурацкую пародию на образ Ленина из фильма "Человек с ружьем".
- Да что докладывать-то? - Голубко бросил испепеляющий взгляд на держащегося за голову Потупчика. - Все в норме...
- Конкгетнее...
- Да готово все. Плакаты сделаны, народ заряжен. Статьи с завтрашнего дня будут выходить.
- К-какие плакаты? - живо заинтересовался заместитель председателя "Белорусского Народного Фронта" Вячорка, маленький, похожий на дистрофичного гнома человечек.
Во времена СССР сей типчик подвизался на профсоюзной работе и чудом избежал отправки в зону за скотоложество во вверенном ему совхозе. Женщины не мывшегося месяцами подряд Вячорку не любили и постоянно отказывали ему в плотских утехах. Оттого профсоюзный лидер начал хиреть и по ночам повадился заглядывать в сарай к соседу, где тот держал двух козочек.
Спустя месяц с начала регулярных визитов Вячорки к рогатым любовницам у тех начались проблемы с удоем.
Сосед поначалу ничего не мог понять.
Вроде и выпасает козочек на сочных лугах, и шерстку расчесывает, и в тепле они у него содержатся. Местный ветеринар предположил, что коз кто-то пугает. Владелец скотины возвел напраслину на волков из ближайшего леса и засел с берданкой на чердаке сарая.
На вторую ночь Вячорка был пойман на месте преступления.
Возмущенный сосед избил визжащего профсоюзного босса, загнал в зад вырванную с грядки огромную и грязную морковь и в таком виде доставил в сельсовет. Как оказалось, морковь была лишней. Если б не овощ, торчащий у Вячорки из заднего прохода, тот бы сел. А так перед участковым встала дилемма. Либо привлечь обоих - одного за скотоложество, второго за нанесение тяжких телесных повреждений в особо циничной форме, либо спустить дело на тормозах. Милиционер выбрал второй вариант.
Естественно, что после такого происшествия из родного совхоза Вячорке пришлось уехать.
Помыкавшись в Минске без работы, он примкнул к нарождающемуся националистическому движению и, благодаря опыту профсоюзной болтовни, быстро выдвинулся в лидеры. "Белорусский Народный Фронт" почти полностью скомплектовался из психопатов, извращенцев всех мастей, включая даже мастурбаторов-копрофантастов, и мелкого хулиганья, так что на их фоне Вячорка выглядел вполне нормально.
- "Долой тирана!", "Мы с тобой, Ичкерия!", "Да здравствует Шамиль Басаев!", "Русские, вон с нашей земли!", "Лукашенко - под трибунал!", "НАТО, не молчи!",- Голубко принялся зачитывать список,- "Диктатора на виселицу!", "Масхадова - в президенты Беларуси!", "Смерть банде пахана Луки!"..,
- Хорошо! - восхитился Вячорка. - Только надо добавить побольше про "нациянальна свядомые" силы...
- Добавим, Виня, нет вопросов, - согласился манерный глава "Ассоциации Молодых Политиков".