Мне дали струны, чтобы я его вывела. Теперь надо научиться играть. На скрипке. Тогда я смогу найти брата. И смогу его вывести.
— То место, откуда ты пришла, — сказал Аспирин, внезапно озаренный, — это, случайно, не Рай?
Девочка странно на него взглянула:
— Я этого не говорила.
— Но имела в виду? А твой брат — может, он падший ангел?
Алена смотрела в свою чашку.
— Очень хорошо, — сказал Аспирин, и в самом деле весьма довольный. — Расскажи про своего Мишутку. Что случилось, когда пришли те нехорошие люди? Грабители, я имею в виду?
Ему показалось, что Алена смотрит с укоризной.
— Мишутка на них напал... И они тебя не ограбили. А ты хоть бы спасибо сказал.
— Спасибо, Мишутка! — настроение у Аспирина улучшалось с каждой минутой. — А кто у тебя в Первомайске? Ты там когда-нибудь бывала?
Алена не поднимала глаз.
— Скажи, — подначивал Аспирин. Алена молчала.
— Хорошо, последний вопрос... Тот человек, который к нам приходил босиком... Ты его знаешь?
— Он не человек.
— А кто?
— Он... ты не поймешь.
— Ты его боишься?
— Здесь — да. А там... я ничего не боюсь. Там вообще нет страха. И голода нет, — добавила она тихо и потерла живот. — Знаешь, я вчера так хотела есть...
Аспирин поспешно выключил диктофон. На часах было пять минут девятого, до работы еще несколько часов, надо поскорее узнать, есть ли в психиатрических больницах детские отделения. По идее, должны быть.
— Замечательно, — он бодро поднялся из-за стола. — Помой пока посуду, мне надо кое-кому позвонить.
Он плотно закрыл дверь спальни, служившей также и кабинетом, и включил диктофон. Эта замечательная штучка размером с губную помаду никогда его не подводила — обширная электронная память, отличное качество записи, даже самый тихий шепот и бормотание удается потом расшифровать.
— Ты говорила, у вас там нет смерти, — сказал диктофон голосом Аспирина. — Правда?
Молчание. Аспирин, как ни вслушивался, не мог разобрать ни звука.
— Такая музыка не всем нравится, — послышался голос опять-таки Аспирина. — И... ты сказала, что откуда-то пришла. Откуда?
Он поднес диктофон к глазам. Остановил воспроизведение. Включил заново.
— Ты говорила, у вас там нет смерти. Правда?
Пауза. Тишина. Шум ветра за окном.
— Такая музыка не всем нравится. И... ты сказала, что откуда-то пришла. Откуда?
Пауза. Тишина. Кошачье мяуканье.
— Почему?
Пауза.
— А почему ты сбежала, если там так хорошо, а здесь так плохо?
Аспирин остановил воспроизведение. Еще оставалась, как спасательный круг, версия узконаправленной записи (такая функция у диктофона была, и Аспирин мог включить ее по ошибке). Но как тогда быть с шумами? С этим орущим котом?
Алена вытирала стол. Вернее, просто терла тряпкой — стол давно был чистый.
— Скажи, пожалуйста, — Аспирин вытянул руку с диктофоном, — раз, два, три...
— Раз, два, три, — послушно повторила девочка. Аспирин включил воспроизведение — и услышал сначала свой голос, потом голос Алены: «Раз, два, три»...
— Спасибо, — сказал он и ушел в спальню.
* * *
Вечером в «Зеленой фее» к нему подкатился редактор журнала «Мачо».
— Слушай, хорошо пошла твоя статейка... Нет, не про женский оргазм, не льсти себе. Про функции.
— А-а, — сказал Аспирин. Месяц назад он под влиянием чистого вдохновения написал для «Мачо» статью, называвшуюся просто и безыскусно: «Женщина: основные и сопутствующие функции».
— Теперь надо письма читателей, — сказал редактор. — Причем баб. Одно письмо чтобы с философией, чтобы там были Бодлер и Ницше и чтобы баба была синий чулок и звала автора жопой с ушами. Другое от блондинки, чтобы она по ходу дела нахваливала свои основные функции. А третье от домохозяйки, из тех, что ты обозвал «пылесосиками», и чтобы она предлагала тебе сделать минет...