— Что же мы с ним сделаем? Возьмем домой?
Странное существо повернуло свои длинные глаза и, посмотрев на шляпку Джейн, ехидно сказало:
— Она у вас всегда такая глупенькая, или же только эти тряпочки так вредно влияют на ее головку?
— Она не хотела вас обидеть, — кротко вступилась за младшую сестру Антея. — И, право же, никто из нас не хочет вас обижать. Вы не бойтесь, мы ничего дурного вам не сделаем.
— Мне говорят: «Не бойтесь!».. Мне милостиво обещают меня не обижать!.. Это мне нравится!!! Да вы что же: меня каким-то ничтожеством считаете?
И вся шерсть у невиданного зверька встала дыбом, словно у рассерженного кота.
— Если б мы знали, кто вы такой, — ответила Антея мягко, — то, конечно, мы не стали бы говорить того, что вас сердит. Но ведь, право же, мы не знаем кто вы!
— Не знаете? Да, мне известно, что мир совсем изменился; однако неужели до такой степени?.. Неужели, увидав Псаммиада, вы не можете его узнать?
— Самиада?.. Это что за странное имя?
— Так в старину называли нас греки. На вашем языке меня можно назвать… ну, хоть Диво Песков, что ли. Так неужели никто из вас, всех четверых, не может узнать меня?
Вид у Дива был такой обиженный и печальный, что Джейн опять поторопилась сказать:
— Ну, конечно, мы вас сразу узнали! Ведь мы и пришли сюда на вас посмотреть.
— Слышал я сейчас, как ты меня узнала! — проворчало Диво сердито и стало зарываться в песок.
— О, не уходите от нас, поговорите с нами еще немножко! — воскликнул Роберт. — Я не знал, что вы Самиад, но я знаю, что никогда в жизни не встречал такого необыкновенного существа, как вы.
Диво стало как будто немножко добрее.
— Я не прочь поговорить с вами, если вы будете держать себя как люди благовоспитанные, — сказало оно. — Только я не стану заниматься пустой болтовней; если же вы будете предлагать мне разумные вопросы, то я на них вам отвечу, а быть может, и нет. Вот спрашивайте что-нибудь.
Конечно, никто ничего не мог придумать. Наконец Роберту пришла в голову удачная мысль.
— Давно вы живете на свете? — спросил он.
— О, века! Даже целые тысячи лет.
— Расскажите нам обо всем.
— Все прошлое записано в книгах.
— О вас мы еще ничего не учили, — сказала Джейн. — Расскажите нам побольше о самом себе. Мы о вас ничего не знаем, а вы такой хороший.
Диво разгладило свои баки и улыбнулось.
— Пожалуйста, расскажите! — пристали к нему дети все разом. Удивительно, как легко привыкаешь даже к самым невероятным вещам: пять минут тому назад дети не имели ни малейшего понятия о том, что на свете существует какой-то Псаммиад, а теперь они уже разговаривали с ним, как со старым знакомым.
Диво вытянуло свои глаза на рожках и блаженно прижмурилось:
— Как солнце-то ярко светит: совсем как в прежние времена! Кстати, откуда вы теперь достаете мегатериев?
— Чего? — спросили дети разом. Нелегко ведь вспомнить, особенно когда вы удивлены или взволнованы, что спрашивать «чего?» невежливо.
— А птеродактилей теперь много водится? — продолжало Диво. Дети молчали, не зная, что сказать.
— Что же вам дают теперь на завтрак? — спросило опять Диво, теряя терпение. — И кто вас теперь кормит?
— Мама дает нам яйца, ветчину, хлеб, молоко и всякую всячину. А что это такое мега… или птеро… как это вы их назвали? И разве их кто-нибудь ест? — перебивая друг дружку, оттараторили Антея и Джейн.
— Еще бы! В мое время у каждого на завтрак был по крайней мере птеродактиль; он немного похож на птицу и немного на крокодила. Я уверен, что, слегка поджаренный на вертеле, он был очень вкусным. В старину вот как все это делалось. В те времена наше племя было многочисленно, и вот, обыкновенно ранним утром, люди выходили искать нас, Псаммиадов, и говорили нам свои желания. Большею частью для этого посылали мальчиков; и нередко старшему сыну в семье поручали, чтобы он попросил мегатерия.
Это животное было ростом со слона и мяса на нем было, конечно, очень много. Когда хотели рыбы, то просили ихтиозавра: он был от двадцати до сорока футов длиною, значит, его вполне хватало на завтрак. Если нужна была птица, то просили птеродактиля: в нем тоже было чего поесть. Иные дети высказывали порой и разные другие желания; но когда в семье ожидали гостей, то обыкновенно просили мегатерия или ихтиозавра: у последнего плавники считались очень тонким лакомством, а из хвоста приготовлялась прекрасная уха.
— Должно быть, тогда оставались целые кучи холодного мяса? — вообразила Антея, у которой уже проявлялись задатки будущей хорошей хозяйки.
— О, нет! — разочаровало ее Диво. — Этого не могло случиться, ведь вечером, после захода солнца, все остатки обращались в камни. Мне говорили, что и теперь еще здесь повсюду находят окаменелые кости.
— Кто же вам это говорил? — спросил Кирилл.
Диво вдруг нахмурилось и начало зарываться в песок.
— Нет, нет, пожалуйста, не уходите! — закричали дети. — Расскажите нам, что еще было, когда на завтрак давали мегатериев. Было ли тогда на свете все так же, как и теперь?
— Ничего подобного, — вздохнуло Диво. — Здесь кругом был песок; на деревьях рос уголь, а цветы барвинка были величиной с тарелку, они и теперь тут встречаются, окаменелые, конечно. Наше племя жило на берегу моря. Дети часто приходили к нам со своими кремневыми лопатками и каменными ведерками и строили для нас песочные замки. Вот уж много тысяч лет минуло с тех пор, а, говорят, дети и теперь еще строят замки из песка. Да, трудно отстать от старой привычки!
— Но почему же вы перестали жить в замках? — спросил Роберт.
— Это грустная история, — опять вздохнуло Диво, запечалившись. — Людям пришла фантазия окружать замки рвом, и вот противное шумное море стало заливаться в эти рвы. Наше древнее племя, порожденное горячим первобытным солнцем, сырости не выносит. Поэтому многие из нас стали простужаться и умирать. Так нас оставалось все меньше и меньше; пришла, наконец, такая пора, что люди уже не просили у нас никакой другой дичи, а только одних лишь мегатериев и ели про запас вдвое больше, чем хотелось: ведь могли пройти целые недели, прежде чем удастся встретить другого Псаммиада, который исполнит просьбу.
— А вас море ни разу не вымочило? — спросил Роберт. Дрожь пробежала по телу Дива.
— Единственный раз в моей жизни, и то лишь один кончик двенадцатого волоска моей левой баки. Это место до сих пор дает себя знать в дурную погоду. Но и одного такого случая было вполне достаточно для меня. Высушив свою бедную левую баку, я тотчас же ушел подальше от моря и выкопал себе дом в теплом сухом песке. Так я с тех пор и живу. Потом и море отсюда отступило. А теперь я расскажу вам кое-что другое.
— Будьте добры, ответьте еще на один вопрос, — сказала Антея. — А сейчас вы может исполнять чужие желания?
— Разумеется, — подтвердило Диво. — Разве я не исполнил вашего желания несколько минут тому назад? Кто-то из вас сказал: «Мы желали бы с вами познакомиться», и вот я теперь с вами беседую.
— Пожалуйста, исполните еще что-нибудь!
— Хорошо, но только говорите скорее, я уже устал.
Наверное, вы часто думали о том, чего бы вы пожелали, если бы кто-нибудь вдруг обещал исполнить три ваших желания. Конечно, вы смеялись над стариком и старухой в известной немецкой сказке, которые неосторожно попросили у феи блюдо сосисок; и вы были уверены, что если бы к вам явилась добрая фея и согласилась исполнить три ваших просьбы, то уж вы-то, конечно, знали бы чего пожелать. Дети часто обсуждали между собой этот вопрос, но вот теперь, когда вдруг представился такой редкий случай, у них все мысли из головы вылетели.
— Скорее же! — торопило их Диво. А придумать никто ничего не мог.