Потом
раздался приглушенный писк:
— У:у:уй! Как больно! Ты чего щиплешься?
— Врёшь, не возьмёшь!
— А вот и отниму!
— Отдай, кому говорю, а то хуже будет!
— Ой:ёй:ёй! Так ты ещё и кусаться!
Кто:то завизжал, потом зашипел, и послышался глухой звук, как будто что:то
свалилось на землю.
— Ай! Это кто ещё тут? — похолодев от страха, взвизгнул Пончик и дрожащи:
ми руками включил фонарик.
— Это я, — послышался сдавленный голосок, и из:за огромной земляники вы:
сунулась чья:то очень знакомая Пончику взъерошенная макушка.
— Ой… — тоненько захныкало что:то в траве, и прямо у ног Пончика вынырну:
ла ещё одна макушка, тоже знакомая.
Пончик наклонился, и в тусклом свете фонарика возникло поцарапанное лицо
Болтуна, а затем луч света выхватил из темноты ещё одну перекошенную раск:
расневшуюся физиономию, в которой и Пончик, и Болтун с удивлением узнали
Сиропчика.
— Ну и ну! — присвистнул Болтун. — Так это с тобой мы тут всё это время друг
друга тузили?
— Со мной… — краснея ещё гуще, прошептал Сиропчик и втянул голову в пле:
чи так, что стал похож на маленькую виноватую черепашку.
— А как это вы тут оказались, интересно? И что это вы тут делали? — полюбо:
пытствовал Пончик, едва оправившись от испуга. Сиропчик потупился и стал вни:
мательно рассматривать свои ботинки, а Болтун промямлил:
— А мы тут гуляли:гуляли и — бац! Столкнулись. В темноте, нечаянно.
— Ага, точно! — подтвердил Сиропчик. — Мы так сильно столкнулись, что на:
давали друг другу во:о:от таких тумаков!
— Ну:ка, постойте… — Пончик вдруг заметил, что земляника, растущая прямо
у него под окном, треснула посередине, как будто её с силой растаскивали в сто:
роны.
— А что это вы сотворили с моей земляникой, а? — увидев такое безобразие,
возмутился Пончик.
— А с чего ты взял, что это твоя личная земляника? — огрызнулся Болтун, од:
нако уши у него стали пунцовыми.
— У нас ведь всё общее… — робко поддержал его Сиропчик, и его круглые
глазки забегали по сторонам.
— Общее:то оно общее, только растёт:то это самое общее возле моего дома,
а не возле вашего!
— Так возле наших домов такие уж и не растут вовсе! — в один голос возрази:
ли провинившиеся коротышки.
— Постойте:ка! — хлопнул себя по лбу Пончик, Выходит, вы её украсть хотели?
— А как это — украсть? — изумились они.
— Украсть, это значит… это значит… присвоить себе чужое, — тут Пончик зап:
нулся. — Или общее…
21
И тут Пончику вдруг стало грустно до слёз. Он опять вспомнил о своих лунных
злоключениях. От этих ужасных воспоминаний Пончик совсем расстроился и размяк.
— Братцы! Так вы это... кушать, что ли, хотите?
Болтун с Сиропчиком совершенно сконфузились и сокрушённо закивали.
— Ну ладно. Идёмте:ка ко мне, поедим ватрушек с печеньицем, выспимся, а
потом уже будем разбираться, что к чему. Только учтите: я вас сегодня никуда не
отпущу. А уж завтра…
Наутро Пончик, взяв под руки незадачливых похитителей, вывел их из дому и
усадил в машину.
— Поедемте:ка на телепередачу "Лунная жизнь". Там сейчас все коротышки,
небось, собрались. Расскажете всё, как было, при всём честном народе. А не рас:
скажете, так я сам расскажу, а то вы окончательно превратитесь в воришек. Вот и
весь мой сказ!
Пока Пончик возился с автомобилем, который почему:то не хотел заводиться,
Сиропчик с Болтуном сидели грустные. Очень уж им стыдно было признаваться
коротышкам, что случилось минувшей ночью. Болтун думал о том, что если бы не
Сиропчик, то и позора никакого бы не было. А Сиропчик во всем винил Болтуна.
— И чего тебя понесло именно в этот огород! Мало других, что ли? — сердито
спросил Болтун.
— Можно подумать, что тебя понесло именно в какой:нибудь другой огород! —
съязвил Сиропчик.
После этого оба надулись, как мышь на крупу и принялись втихаря щипать друг
друга.
Заметив, что они ссорятся, Пончик нахмурил брови:
— А ну:ка помиритесь немедленно! Не хватало ещё, чтобы вы на студийной
площадке подрались!
Коротышки, насупившись, протянули друг дружке мизинчики и, отвернувшись
в разные стороны, под диктовку Пончика уныло повторили: "Мирись, мирись и
больше не дерись…"
— Всё! Хватит уже мириться, — остановил их Пончик. — А то, пока вы тут ми:
риться будете, телепередача "Лунная жизнь" закончится!
Машина тронулась с места и понеслась в направлении парка. Вокруг студий:
ной площадки царило веселье. Все ждали начала телепередачи.
— Да здравствует Лунная жизнь! — кричали одни.
— Давай, начинай скорее! — сгорали от нетерпения другие.
А третьи устроили дискотеку. Они прыгали, тряслись, мотали головами, танце:
вали и на все лады распевали знаменитый шлягер Голоска: "Ты врала так долго
мне..." Не успел Голосок и рот открыть, чтобы объявить о начале передачи, как
послышался рёв автомобиля и душераздирающий звук тормозов. Машина оста:
новилась, как вкопанная, прямо перед площадкой и из неё выкатился Пончик,
выкрикивая:
— Внимание! Спокойствие! Прошу внимания! Тишина в зале! Важное сообще:
ние!
Пока Голосок соображал, что к чему, Пончик взгромоздился на сцену и, отоб:
рав микрофон у Голоска, провозгласил:
— Итак, уважаемые телезрители, сегодняшняя телепередача будет не совсем
обычной. Сейчас Сиропчик и Болтун сделают чистосердечное признание. Коро:
тышки захлопали в ладоши, а Сиропчик и Болтун понуро вышли из машины и,
красные как раки, взобрались на сцену.
— Слово предоставляется Сиропчику! — сказал Пончик и сунул ему микрофон
22
под нос. Коротышки опять захлопали. Собравшись с силами, Сиропчик промям:
лил:
— Братцы… Простите нас. Мы виноваты. Дело в том… Дело в том, что мы, то
есть я и Болтун… Мы с Болтуном… — и тут Сиропчик совсем сник и горько:горь:
ко расплакался. Видя, как размазывает Сиропчик слёзы по лицу, Пончик объявил:
— Поскольку у Сиропчика в данный момент глаза на мокром месте, слово пе:
редаются Болтуну! — и решительно вручил ему микрофон. Болтун повертел его в
руках, кашлянул, зачем:то его понюхал, помолчал и, наконец, произнёс:
— Братцы! В общем… Что тут говорить, тут такое дело… Мы с Сиропчиком со:
вершили очень плохой поступок. Мы хотели украсть, то есть присвоить, пончико:
ву, то есть общую, землянику.
— А как это украсть? А зачем присвоить? — наперебой загалдели коротышки.
Болтун опустил голову и прошептал:
— Мы не хотели, но так кушать хотелось, ну просто мочи не было терпеть!
Тут Голосок, воспользовавшись паузой, вырвал микрофон у Болтуна, и выпа:
лил:
— Стыд! Позор! А теперь все вместе!
Коротышки тут же хором дружно проскандировали: "Стыд:по:зор! Cтыд:по.
зор!", однако как:то уж очень вяло и неуверенно.
Тогда Голосок сказал:
— Поблагодарим наших гостей за выступление, то есть за важное сообщение,
и поздравим их, потому что чистосердечное признание это геройский поступок!
А мы продолжаем нашу передачу. Оставайтесь с нами! — Ну не:е:ет! Мы тоже хо:
тим совершить геройский поступок! Мы тоже хотим сделать чистосердечное
признание! — послышались взволнованные голоса, и коротышки, расталкивая
друг друга, стали карабкаться на сцену.
Голосок совсем растерялся и, не дожидаясь, пока у него кто:нибудь отнимет
микрофон, с виноватым видом быстренько добавил:
— В таком случае и я хочу признаться! Я тоже… это… присваивал себе овощи
из палисадника Буковки!
После этого начался такой шум, гам и неразбериха, что Пончик заткнул уши и
что есть силы воскликнул:
— Прекратите безобразие! Как вам не стыдно!
— А разве мы виноваты в том, что кушать хочется, а на всех еды не хватает? Мы
почти голодаем! — разнервничались коротышки.