Понедельник, 17 июля
Мама,
Сегодня в 11 утра мне позвонил отец, пребывавший в некотором расстройстве чувств. Он стал невольным свидетелем возмутительного зрелища: ты и Мартин Маффет бок о бок в постели последнего. Твои объяснения о “проверке теплоемкости” представляются, по крайней мере на поверхностный взгляд, несколько надуманными. (Особенно если учесть, что такой жары, как сейчас, не было с 1976 года. Прошлой ночью термометр показывал 93\circ по Фаренгейту, или 34\circ по Цельсию, я был вынужден спать без пижамы.)
Живя дома, я постоянно жаловался на мое тонкое одеяло. Однако ты ни разу не забралась в мою постель, дабы изучить факты на месте. Посему мы с отцом убеждены, что твои отношения с Мартином Маффетом носят сексуальный характер. Хотя как ты могла допустить близость с человеком, который держит у изголовья кровати полное собрание сочинений Уилбура Смита, я понимать отказываюсь. (Кстати, ты так и не поблагодарила за томик “Писем” Кафки, посланный мною тебе на день рождения.) Надо ли напоминать, что ты воспитываешь невинного ребенка, а именно мою младшую сестру Рози? Домашние и интеллектуальные обязательства удерживают меня в Оксфорде, но как только я исполню свой долг здесь, немедленно поспешу к вам и приложу все усилия, дабы покончить с творящимся безобразием.
Настоятельно прошу тебя усмирить порывы страсти, столь не подобающие женщине в возрасте.
Твой сын Адриан.
P.S. Осмелюсь напомнить, что Маффету всего двадцать два, тебе же сорок пять.
Не суйся в мои дела, ты, обормот напыщенный! Мы с Мартином любим друг друга. Его абсолютно не волнует, что я на двадцать три года старше его. Он обожает меня. Говорит, что я – дух свободы и что это преступление – обрекать меня на прозябание в захолустье. Когда Мартин получит диплом инженера, он будет строить мосты в бассейне Амазонки, а я буду рядом с ним, стану подавать ему логарифмическую линейку или чем там пользуются инженеры.
Рози тоже любит Мартина. Отца она почти не видит, а когда видит, он только и делает, что жалуется на ее пронзительный голос; якобы голосок дочки действует ему на нервы.
Посылаю тебе фотокопию школьного сочинения Рози на дурацкую тему “Моя семья”. Между прочим, тебе известно, что Шарон Боттс беременна? Я встретила ее в “Теско”, и она сказала, что она уже на третьем месяце. Спрашивала, как связаться с тобой. Я ответила, что не помню твоего адреса, но она непременно зайдет ко мне, будь уверен.
Твоя Полин.
сочинение Рози Моул, 6 лет и 8 месяцев
Мамочка и мартин играют в карты вечером и весело смеются. Папочка кричит им, чтобы вели себя потише. Адриан с нами не живет. Он живет в другом доме. Я рада. Он все время ноет. У него прыщи на лице.
Вечер. Наконец-то! Мучения Кена Додда () закончились, Налоговое управление от него отстало. Ему вернули право прятать на чердаке 336 000 фунтов наличными. Додд плакал, давая показания, и говорил, что мамуля наказывала ему не доверять банкам. 336 тысяч! Будь у меня такие деньги, разве я связался бы с Шарон Боттс!
Пандора (вдруг узнает про Шарон)
супружеская измена матери
бабушка (вдруг узнает про Шарон)
перерасход банковского счета на 129 фунтов 8 пенсов
кожа
Ближний Восток
предательство Рози
пес скоро умрет
стук в трубах
"третий мир"
озоновый слой
дырявые ботинки
холодильник барахлит
– Ради бога, Адриан, – воскликнула она, – смотри на вещи в перспективе!
Утерев слезы, я указал ей на тот факт, что я не могу позволить себе выбрасывать еду, особенно в преддверии финансового краха.
– Но речь идет о пожухлых салатных листьях и трех размякших помидорах, – возразила она и добавила: – Надеюсь, ты сознаешь, Адриан, что находишься на грани нервного срыва.
– Но речь идет о пожухлых салатных листьях и трех размякших помидорах, – возразила она и добавила: – Надеюсь, ты сознаешь, Адриан, что находишься на грани нервного срыва.
Ей ли не знать! Почти у всех ее друзей либо нервный срыв, либо они от него лечатся, либо пишут о нем книги.
От Шарон Боттс никаких вестей.
Ладно, похоже, дружбы у нас с тобой не получилось, так? Знаю, в твоих глазах я немногого стою, потому что учусь на инженера. Но вот что я тебе скажу, парень: по мне, безрукие как бы интеллектуалы вообще ничего не стоят, они только и умеют, что скулить целыми днями да читать свои паршивые книжонки.
А то, что происходит между мной и твоей матерью, тебя не касается. Полин – взрослая женщина.
Я заменил прокладки во всех кранах, перевесил дверцы на кухонных шкафах. Продул все батареи и починил газонокосилку. А что до духовки, то теперь твоя мама может пользоваться ею сколько душе угодно.
Твой отец – ленивый придурок, как и ты. Ты хоть знаешь, что, когда я въехал в ваш дом, там не было даже отвертки? Хорошо, что у меня всегда при себе отличный набор инструментов.
Когда-нибудь я стану твоим отчимом, так что как ни крути, а нам придется ладить. Твой отец ищет квартиру. Вчера вечером мы с ним поговорили и решили, что все к лучшему. В декабре мы планируем пожениться (не с твоим отцом, разумеется, а с матерью). Надеюсь, к тому времени ты поднимешь забрало и проглотишь пилюлю.
Всего хорошего,
Мартин Маффет (постоялец).
P.S. Уилбур Смит, возможно, не Кафка, но скажи на милость, разве Кафке ведомо хоть что-нибудь о законе джунглей? И знает ли Кафка, из какого ружья нужно стрелять, чтобы уложить слона с 500 шагов? Черта с два!
– Вот тут я с ним согласна, – заявила она. – Кафка меня достал, ему не хватает мускулистости.
Джулиан Твайселтон Пятый, проходя мимо, шепнул:
– Наша возлюбленная Пандора что-то задумала, Айди. Она подружилась с этими толстошеими парнями в спортивном зале, я чую беду.
– Она твоя жена, – возмутился я. – Запрети ей ходить в спортивный зал.
– О-хо-хо, – вздохнул Джулиан. – Мы живем в постфеминистские времена, забыл? Ты становишься совсем как герои Уилбура Смита. Скоро начнешь разгуливать в костюме для сафари.
– Ты одержим стиркой! Вспомни, какой скандал ты закатил, потеряв один-единственный носовой платок.
– Если ты опять заведешься насчет этого голубого платочка, – вставил Джулиан, – я просто озверею.
Я заткнулся но, откровенно говоря, дорогой дневник, до сих пор чрезвычайно взбешен. Платок был из набора: семь штук разного цвета для каждого дня недели. Пандора считает, что мне пора приобщаться к цивилизации “Клинекса”. Говорит, что в наши дни уже никто не пользуется вонючими, измазанными в соплях тряпками. Пусть она расскажет об этом мистеру Брауну из Управления охраны окружающей среды. От него ушла жена только потому, что он запрещал ей пользоваться одноразовыми подгузниками.
– Если вдруг спина разболится, кресло придется очень кстати, – заметил отец.
Я опустился на пластиковый стул и попытался сказать что-нибудь утешительное, но в голову ничего не приходило. Отец оглядел свое жилье:
– Выходит, за двадцать лет женитьбы я толком ничего и не нажил.
Он предложил мне банку “Пилза”, но я отказался. (Стоит мне сделать несколько глотков пива, как я чувствую, что превращаюсь в отпетого хулигана: так и хочется раскурочить какую-нибудь телефонную будку!)
– А белого вина у тебя нет? – спросил я.
– Белого вина? – усмехнулся он. – Ну как же, есть белое вино, я его ящиками закупаю.