Кое у кого лица сморщились: у моего отца, мистера Маффета и миссис Маффет.
На Мартине был жуткий костюм (розовый, цвета лососины), белая рубашка и галстук в красный горошек. С его ростом (высоким) и телосложением (худым) он напоминал обломок гранитной скалы. Не стану врать, мой дневник, мать выглядела старой. С помощью косметики и одежды – кремовый костюм, черные аксессуары, широкополая шляпа – она сотворила чудо, но ей так и не удалось скрыть разрушения, нанесенные временем. На вид она жениху в материгодилась.
Я сделал шаг вперед и присоединился к брачующимся. Я сознавал, что все глаза устремлены на мою спину, и потому старался не чесать затылок (зуд сводил меня с ума уже несколько дней). Регистраторша напевно мурлыкала, не закрывая рта, и не успел я глазом моргнуть, как уже надо было ставить подпись и лицемерно желать матери и отчиму всех благ. Миссис Маффет тихонько плакала в уголке.
– Если я сейчас не пописаю, то обмочусь, – во всю глотку брякнул Берт Бакстер.
А Рози, которую я приподнял, чтобы показать ей регистрационную книгу, завизжала:
– Мамочка, смотри, у Адриана в волосах что-то ползает!
Все шарахнулись от нас, кроме матери, которая принялась осматривать мою шевелюру прядь за прядью.
– Твоя башка кишит погаными гнидами! – произнесла она тихим зловещим тоном. – А у некоторых из них имеются крылья! Держись подальше от Рози.
И в то время, когда все гости пировали в банкетном зале “Британского легиона”, я сидел у бабушки и мне в голову втирали вонючий лосьон “Приодерм”. Бабушка орудовала в резиновых перчатках, и выражение лица у нее было противным.
Меня нет ни на одной фотографии. Джулиан прочел вместо меня речь и был вознагражден громким смехом и аплодисментами. (Сослаться с похвалой на автора он не удосужился.) В мужском туалете возникла небольшая потасовка между моим отцом и мистером Маффетом-старшим, но ничего личного: они подрались из-за последнего обрывка глянцевой туалетной бумаги. Роки, Джулиан и Пандора заехали за мной к бабушке. В Оксфорд мы возвращались в гробовом молчании. Машина провоняла запахом лосьона, который требовалось оставить на голове на сутки. Я решил больше не вести дневник. Кому нужен этот каталог моих несчастий? Какой в нем смысл?
2 часа утра. Пандора только что призналась, что обрила голову, потому что подхватила вшей. Никогда, никогда я не прощу ее за то, что она заразила ими меня! Ни за что. Моя любовь к ней умерла. Капут. Финиш.
2) пойду к дантисту, коренной зуб все болит и болит;
3) научусь водить машину;
4) сменю работу;
5) буду вести дневник каждый день.
Заключенные тюрьмы Стрейнджвейз, объявившие забастовку, все еще торчат на крыше. Миссис Тэтчер приходится чуть ли не связывать, так она рвется залезть на крышу и вышибить им всем мозги.
– Пока рановато.
Но почему? Я взял семь уроков по вождению, по десять фунтов каждый. А ведь мои финансовые ресурсы ограниченны. Я все еще выплачиваю за костюм. Да что говорить, “Аксесс” охотится за мной: в этом месяце я им недоплатил.
– Возможно, вышли проветриться, – сострил я. – Не все же им в шкафу чахнуть.
Браун не засмеялся.
Мой роман “Гляди-ка! Плоские курганы моей Родины” находится в настоящий момент у одного малого, Дэвида Аткина, который заведует всем в Национальном театре. Я подал ему идею адаптировать роман для сцены, что будет легко сделать. Для главной роли идеально подойдет Лоуренс Оливье. В спектакле будет задействовано 144 актера, также понадобится симфонический оркестр, озеро, олений парк и полдюжины живых оленей. Я не вижу причин, по которым мое предложение может быть отклонено, – английский театр нуждается в зрелищности. Сделал фотокопию сценария на бумаге “Конкерор А-4”.
Надеюсь, мистер Аткин оценит мою идею по заслугам.
Слава богу, потеплело. Ванесса сменила черные шерстяные колготки на прозрачные чулки. Сегодня я с трудом управлял собой, не говоря уж об этой сволочной машине. От уроков вождения у меня голова идет кругом.
Спасибо за рукопись “Гляди-ка! Плоские курганы моей Родины”. Я прочел ее с огромным интересом. Однако нас подвергли суровым финансовым ограничениям, и посему мы не имеем возможности нанять 144 актера и шесть оленей.
От всей души желаю вам удачи.
Дэвид Аткин.
P.S. Видимо, с вашим компьютером что-то не в порядке. Он не желает печатать гласные?
Сделал трехколенную “змейку”. С пятнадцатого захода. Спросил Ванессу, близок ли я к сдаче экзамена.
– Так же близок, как Юпитер к Земле, – ответила она.
А я и не знал, что она увлекается астрономией.
На записи “С удовольствием представляем” Барри Кент нес полную чушь. Знаменитые актер и актриса читали его любимые произведения в стихах и прозе. Актер, здоровенный малый, играет в телесериале про шизанутого полицейского с корявой фамилией. А актриса в сериале все время плачет про тяжелую жизнь слуг в прошлом веке. Под конец Барри провыл свое стихотворение “Дятел”.
Cолнце, секс, смех и “Сангрия”!
Салют тебе!
Мамуля и Мартин.
– Моя сестра – добрая, чувствительная девочка, и не смейте подавлять ее эмоции! – возмутился я.
Прочел билетерше лекцию о недопустимости подавления чужих чувств и как это может привести к запорам, язве и помешательству.
– Да ты и сам чокнутый, как я погляжу. И если не заткнешь свою поганую глотку, то отправишься в кабинет директора.
Засушливая погода по-прежнему преобладает. Англия похожа на выжженные районы Туниса.
– Кто учил тебя водить? Ничего не понимаю, – продолжил он, когда я ответил. – Ванесса Партридж – великолепный инструктор. Ее ученики почти поголовно сдают экзамен с первого захода.
– Извини, Адриан, – сказал он на прощанье, – но я ухожу из автошколы. Это слишком опасное занятие. Лучше буду обучать парашютистов прыжку в свободном падении.
И почему в Англии развелось столько бесхребетныхмужчин?
Мистер Салман отсоветовал мне покупать подержанную машину:
– Это было бы преждевременным решением, мистер Моул.
– Короче, – подытожил я, – Роки хочет заниматься сексом, и, если ты не предоставляешь ему такой возможности, он – что естественно – ищет ее на стороне, а именно у Карли Пик, администратора нового спортивного зала Роки в Маркет-Харбор.
Пандора вызвала такси; в ее глазах явственно читалось: “Убью!” Когда шофер спросил, куда ехать, она прорычала:
– Маркет-Харбор, и побыстрее. Я доктор, а этот случай не терпит отлагательств.
Она не уточнила, чего она доктор, – философии.
Увы, увы! Такова жизнь. Или ура, ура?
Семь раз за ночь! До меня только сейчас дошло. А я лишь пять раз за два года. Отныне стану ежедневно писать в дневник обо всем, что делаю.
Кое-кто предсказывает, что миссис Тэтчер уйдет в отставку. Размечтались!
встретила сегодня Шарон Боттс с сыном. Ну прямо вылитый ты: те же губы, нос, уши и волосы так же странно растут.
Понимаю, неловко об этом спрашивать, но все-таки бабушка я или нет? Думаю, я должна знать. Ты что-то от меня скрываешь? Мартин шлет тебе привет и спрашивает, когда ты приедешь. Почему у тебя нет телефона, как у всех нормальных людей?
Бабушка теперь ходит по магазинам на костылях.
Тебе не жалко миссис Тэтчер? Хорошо бы Джон Мейджор сделал что-нибудь со своей прической.