На боку коробки написано: “Тестер”. А ниже бредятина какая-то: “Доверьтесь нам. Точнее прогноза не бывает”. Интересно, тестер – это что? Уж не связалась ли мама с какой-нибудь подпольной сектой? Или еще того хлеще – ударилась в черную магию.
– Положительный, Джордж. – Это мама.
А папа в ответ:
– Святые угодники! Уволь, Полин. В моем возрасте скакать целыми ночами? Да я копыта отброшу.
Гнездо разврата, а не дом родной. Отец – сексуальный маньяк, и мама туда же. Предъявляет к нему явно завышенные сексуальные требования.
Совсем ты у нас исстрадался, бедняжечка, верно? Послушай-ка, что скажет Тетушка Клара. Тебе пятнадцать, ты растешь, взрослеешь, гормоны бушуют. Эмоции то взмывают под небеса, то летят вниз, точно на качелях. Тебе хочется секса. Еще бы. Все твои ровесники об этом мечтают. Но, дорогой мой, мало ли кому чего хочется! Некоторые, например, желают жить во дворце и отдыхать на сказочном острове. Увы, не все наши желания сбываются. Если я правильно поняла, тебе очень повезло с подружкой; вот и радуйтесь обществу друг друга. Найди себе хобби по душе, тренируй тело и ум, учись правильно дышать. Секс, мой мальчик, – это еще не вся жизнь, а лишь часть ее. Ты на пороге юности, так наслаждайся же этим чудным возрастом.
Искренне твоя
Тетушка Клара.
Кросс она, что ли, давала? Задохнулась, аж глаза из орбит вылезли. А когда отец вышел на крыльцо, стала ни с того ни с сего пальто расстегивать. Это вместо приветствия! Потом распахнула пальто (она здорово поправилась, но ей идет) и брякнула:
– Думаю, ты должен знать, Джордж!
Развернулась и двинула обратно к калитке.
Я заметил отцу, что Дорин выглядит цветущей, но он почему-то не захотел поддержать чисто мужской разговор.
– Угу, цветет и пахнет, – буркнул в ответ, сграбастал с вешалки пальто и рванул за Стрекозой.
Через пять минут вернулась мама со своей аэробики по методу Джейн Фонды – до смерти довольная вернулась. Кажется, преодолела болевой барьер. Ей, конечно, хотелось поделиться своими успехами с отцом, но того-то дома не оказалось. Обыскала весь дом и до меня добралась.
– Адриан, давно папу видел?
Я, само собой, молчок. Что мне, больше всех надо? У мамы крыша едет, если кто-нибудь произносит при ней имя Стрекозы Сушеной.
После школы ходил к зубному делать слепок дырки. Он напихал мне полный рот какой-то дряни и обозвал “Матильдой моей”. Пришлось терпеть, чтобы не подавиться его чертовой пастой.
Луна в первой четверти.
Плохой знак. Не к добру все это.
Авиация Британии произвела бомбардировку Порт-Стэнли. Городской аэропорт полностью разрушен.
Третье после Пасхи.
Найджел со мной полностью согласен. Он спросил, нельзя ли остаться у нас. Я предупредил насчет нашего низкого уровня жизни, но его это не пугает. Он обещал захватить с собой все необходимые предметы длительного пользования.
Народный майский праздник (по всей Великобритании, кроме Шотландии). Выходной день (только в Шотландии).
Вот черт. Я и не догадывался, до каких безобразных размеров вымахал мой носяра. Теперь присмотрелся и пришел к неутешительному выводу: Найджел если и заливал, то самую малость. У меня не нос, а настоящий шнобель.
До вечера, наверное, проторчал бы в ванной, если бы мама в дверь не затарабанила:
– Ты чем там занимаешься? Живо закругляйся и завтракать! Овсянка уже к тарелке прилипла.
На кухне спросил у мамы, не напоминает ли ее сын Дастина Хоффмана. А она сказала:
– Если бы, котик.
– Из больницы беспокоят. Вы записаны на пятницу, миссис Моул. В четырнадцать ноль-ноль вас устроит?
Я пискнул, что устроит. А тетка продолжает шпарить, будто робот:
– Вы проведете у нас два часа. За это время вас осмотрят два врача и юрист, специализирующийся именно на вашей проблеме, миссис Моул.
Я пискляво-препискляво выдавил:
– Спасибочки.
– Будьте добры, принесите анализ мочи. В баночке. Убедительно просим, миссис Моул, в маленькой баночке, а не в трехлитровом пузыре.
– Ладно, – каркнул я.
Тетка, кажется, растрогалась, сюсюкать начала:
– Ну-ну, миссис Моул, успокойтесь. Все будет хорошо, мы вам поможем. Да, и не забудьте об оплате. Сорок два фунта за первую консультацию.
– Не, не забуду – просипел я.
– Итак, ждем вас в пятницу ровно в два часа дня. Просьба не опаздывать. – И отключилась.
Что все это значит? Мама ведь даже не заикнулась о болезни. Какая такая “проблема”? Какая такая больница?
СТРАДАНИЯ ПО ВУЛЬВЕРХЭМПТОНУ
Джейсон хрустнул оставшимися пальцами, поднес к глазам и придирчиво рассмотрел их. Несчастный случай с цепной пилой положил конец его блестящей карьере электронщика. Теперь в его жизни не было места любимым микрочипам, и в сердце отныне зияла черная дыра тоски. Чтобы заткнуть ее, он и отправился в путешествие, нырнул в океан наслаждений, но ничто не могло вычеркнуть из памяти непорочный образ Гардении Фэзерингтон – пластического хирурга из больницы св. Бупа, что в его родном Вульверхэмптоне.
Джейсон страдальчески скривился, сморгнув скупые слепящие слезы…
– На кой ляд мне твое самосознание, Полин? Может, оно и растет, зато грудь вон уже на два дюйма усохла.
– Какого хрена ты мою грудь приплел? – окрысилась мама. Помолчала немножко и говорит: – А как личность я разве не выросла, Джеймс?
– Дудки, Полин. Совсем наоборот. Вот перестала носить шпильки и сразу уменьшилась.
Клевая шутка. Мы с папой, конечно, посмеялись. Но не очень долго – заметили, как мама на нас зыркает. У нее бывает такой взгляд! Прямо испепеляющий. Потом мама отвернулась к окну, и в уголках ее глаз блеснули слезинки.
– Если бы у меня была дочка, – прошептала она. – Было бы с кем поговорить.
– Святые угодники! Не заводи эту бодягу, Полин, – пробурчал папа. – Хочешь сообразить еще одного Адриана? С меня и этого хватит.
Они ударились в воспоминания, так что битый час только и разговоров было что про мое счастливое детство. Предков послушать, у них не ребенок родился, а Дэмьен из “Омена” ().
– А все этот чертов доктор Спок виноват. Если б не его дерьмовые советы, Адриан таким бы не стал, – заявила мама.
Тут уже у меня терпение лопнуло.
– Каким таким? – Напросился, называется.
– А кто полдня с толчка не слезает? – Это родная мама!
И родной отец туда же. Добил лежачего:
– Жмот ты, парень, редкий. И на книжках своих долбаных сдвинутый.
Я так и отпал. Как это говорится? “Лишился дара речи”. Потом все-таки собрался с силами и постарался придать своему голосу небрежно-веселый тон:
– Вам, значит, хотелось бы другого сына? Интересно, какого?
Пока они расписывали своего идеального сыночка, мы успели весь “Сейнсбери” обойти, очередь в кассу отстоять и до машины добраться.
Мне открылась вся горькая правда.
Отцу подавай такого наследника, чтоб играл стальными мускулами, семь раз в неделю развлекался на вечеринках, болтал на всех языках мира, чтоб глаз родительский радовался при виде его широкоплечей фигуры и здорового румянца на щеках без прыщей и чтоб он всегда снимал при дамах шляпу.