Я была словно не живая, настоящий манекен… А вечером пришли двое. Один жирный, брюхатый, а другой коротенький, скользкий… Что они вытворяли со мной! То, что было раньше – сказки для детей… Под утро, когда они ушли, а Мануэль крепко спал, я вышла из дома… Не знаю, куда я шла, зачем. Мыслей никаких. Просто шла, почти бежала. А когда услышала шум приближающейся машины – бросилась под нее. Как Бекки удалось меня не переехать, одному богу известно…
Во время рассказа Кэти Тина расплакалась.
– И Бекки взяла ее к себе? – растроганно проговорила Тина. – Бедная Ширли… – Ну теперь она в богатом доме и может жить как хочет.
Кэти уклончиво молчала. Тина бросила недоуменный взгляд на подругу.
– А почему тебе сказали, что она родственница Антони? – спросила Тина.
– Они не хотели, чтобы я знала о ее прежней жизни. Их можно понять.
– Наверно, – согласилась Тина.
ТЕ ЖЕ И АНТОНИ
Дождь ошалело лупил по Манхэттену. И с высоты десятого этажа автомобили казались озабоченными лакированными жуками. А газон, что делил Парк-авеню на две равные части, представлялся пробором, выполненным искусным парикмахером. Телевизор надоел, со своей бесконечной рекламой жратвы он и сам казался большим тортом, который сунули в угол гостиной.
Тина в раздражении выключила телевизор и улеглась на тахту рядом с тоскующей Кэти.
Некоторое время они лежали молча.
Неожиданно дверь распахнулась. В ее проеме стояла ослепительная Бекки.
– Что скисли?! – весело крикнула она. – Поехали в ресторан. Быстро одеваться!
Девчонок точно ветром сдуло с тахты.
– Ресторан! – завопили они, приплясывая на ковре и срывая с себя домашнюю одежду.
– О'кей, я жду вас в холле, – улыбнулась Бекки.
В эту минуту она казалась себе такой же девчонкой. И не она, а добрая бабушка Мэри, мать рано умершей матери Бекки, пришла порадовать ее, девочку Бекки, каким-нибудь очередным развлечением…
– Что ты наденешь? – спросила Кэти, роясь в шкафу.
– Сейчас придумаю, – ответила Тина, разглядывая содержимое другого шкафа. Нисколько не смущаясь, она чувствовала уже себя такой же полноправной хозяйкой, как и Кэти…
Вскоре девчонки уже стояли перед зеркалом, внимательно себя разглядывая.
– Я хочу накраситься, – заявила Кэти.
– И я, – радостно поддержала подругу Тина.
Независимые и гордые они предстали перед Бекки. И тотчас гостиную огласил безудержный хохот. Бекки даже привалилась к стене, чтобы не свалиться от смеха.
– Глупышки! Ха-ха… Иметь такие свеженькие, милые личики и сделать с ними черт знает что!
Не переставая смеяться, Бекки схватила девчонок за руки и потащила в ванную комнату.
– Сейчас же смыть всю эту гадость!
– Ну, Бекки! – жалобно заныла Кэти. – Оставь хоть ресницы.
– Ладно, только ресницы, – уступила Бекки.
Тина, поеживаясь, ждала своей очереди…
Антони уже сидел в машине.
– Ого, какие куколки будут сегодня окружать меня! – он рассмеялся.
– Видите, как вы развеселили дядюшку Антони, – с подчеркнутым спокойствием проговорила Бекки. – Давно я не видела его таким веселым.
Тон жены задел Антони, он умолк, но вскоре принялся мурлыкать какой-то мотив. Лимузин мягко нес себя, чуть подрагивая на случайных неровностях дороги. Казалось, автомобиль знал себе цену, снисходительно терпя соседство своих коллег, среди которых не так уж и часто попадались равные ему по происхождению…
Девчонки чинно сидели, выказывая всяческое почтение красавице Бекки, утопавшей в кожаном кресле, похожем на темное облако.
– Что притихли? – дружески проговорила Бекки. – Какие пай-девочки! Нужно вас растормошить. Тони, позабавим наших девочек?
– Хо! – неопределенно выдохнул Антони, что, вероятно, означало полную готовность.
– А как, как? – затараторила Кэти.
– Ну, бабушка…
– Как? – Антони отвел взгляд от дороги. – Покажем им топлесс.
– Ну ты скажешь, Тони, – перебила Бекки. – Неужели в Нью-Йорке нет лучше зрелища?
– Топлесс, топлесс! – завопила Кэти. – Мы хотим топлесс, правда, Тина?
Тина помалкивала. Ей было неудобно настаивать, как-никак она гость. Но всем своим видом она поддерживала подругу.
– Нос еще не дорос, – осадила Бекки. – Топлесс им подавай, – но в голосе ее не было строгости.
– Топлесс, топлесс… Бекки, ну пожалуйста, – заныла Кэти. – Тони, пожалуйста… Мы уже взрослые… Посидели бы вы у нас на уроках! Подумаешь, какой-то там топлесс…
– А что у вас на уроках? – живо заинтересовался Антонии.
– Как что?! – воскликнула Кэти.
– Кэти, – укоризненно остановила подругу Тина.
– А что?! – не унималась Кэти. – В наше время считается, что детей вредно держать в стороне от жизни.
– Тогда другое дело, – буркнул Антони. – Я думаю, они сами могут нас кое-чему поучить, а, Бекки?
– А тебе лишь бы… – упрекнула Бекки мужа. – Поезжай в Уолт Трейд центр, там прекрасная кухня. И вполне пристойно.
– Ты что, Бекки?! – воскликнул Антони. – Через весь город, ведь всюду пробки?! Я знаю одно местечко…
Вскоре они остановились у какого-то заведения.
– Ох, Тони, – укоризненно покачала головой Бекки.
Ресторан освещался волшебными огнями.
Тихая музыка и шикарная публика волновали девочек.
Метрдотель, бесшумный, как летучая мышь, провел их к столику, у пустой пока сцены. Второй официант подал меню. Названия блюд такие, о которых в Спрингфильде и слыхом не слыхали…
– «Полуночный ковбой»! – вычитала Кэти. – Это такой фильм…
– Это мясо теленка, – важно пояснил Антони. – Для тех, кто понимает.
– Возьмем что-нибудь полегче, – решила Бекки. – Надеюсь, вы не так уж и голодны.
– Вот еще! – не выдержал Антони. – Дай девчонкам настоящей еды. Чтобы кровь разогнать. А потом подольем вина…
Бекки зло стрельнула глазами.
– Оставь, Тони… Ты сейчас в другой компании, – холодно проговорила она.
Антони покрутил головой и сжал губы. Кажется, он сдерживался из последних сил, чтобы не вспылить…
Но в это время со сцены в зал грянула обвальная музыка. Кэти и Тина вздрогнули. Оставив меню, они таращили глаза на сцену, где извивалась девица, чуть старше их, в строгом темном платье. Во время танца она сбрасывала одежду, но это был не стриптиз. Это было вполне пристойное зрелище – девчонка сняла с себя верхнюю часть костюма, обнажая великолепную смуглую грудь… Как она извивалась, что проделывала своей грудью – волшебство и только… Потом на подмогу ей выбежали еще три девицы в одних серебряных трусиках. И начали, и начали вертеть своими грудями. Зал бесновался. От чопорной обстановки не осталось и следа. Все хлопали в такт, подгоняя одобрительными криками мелькающие на сцене женские груди.
– Топ-лесс! Топ-лесс! – скандировали молодые люди за соседним столиком. – Гип, топ-лесс, гип!
Кэти и Тина не могли оторваться от сцены. Все было интересно, но краска стыда заливала их лица. Они не смели взглянуть на старших. Антони пил, отправляя в себя рюмку за рюмкой, отбивая ладонью такт и не сводя со сцены диких глаз. Казалось, он ведет себя так специально, назло Бекки. А та делала вид, что не замечает вызова мужа, захваченная вихрем представления…
В перерыве девочки уткнулись в тарелки. Они не могли справиться со смущением…
Первой овладела собой Тина.
– Им, наверно, хорошо платят? – робко промолвила она.
– Не мало, – Антони наклонился к Тине, хотел что-то еще сказать, но замер, глядя куда-то поверх плеча Бекки. – Вы на этих птичек поглядите! – фыркнул он с пьяным одобрением в голосе.
За соседним столом, среди группы разгоряченных молодых людей, сидели две девицы без верхней одежды.