При виде Ташевой рабыни "золотая молодежь" притихла, но потом с ней заговорили, сначала девушки, потом парни, и Лике пришлось улыбаться и поддерживать беседу, хотя бы для того, чтобы не подводить Нею. В результате она целый вечер развлекала чужих гостей, и через пару часов была уже как выжатый лимон, с трудом вынося на себе чужие взгляды. К счастью, гости принесли с собой гитару, и по очереди начали петь. Разговоры стихли, потому что развлечение это было барское, редкое среди мясников и сапожников. Они пели, сменяя друг друга, юноши и девушки, кто лучше, кто хуже. Наконец, гитару взял в руки Тибун (сын богатого купца, как жарко нашептала в ухо Лике Нея) и провел пальцами по струнам. Лика невольно замерла. Вот его действительно стоило послушать. Когда он запел, голос у него оказался сильный, но мягкий, с бархатными переливами и потаенной страстью, которая так нравится женщинам. Девчонки и, правда, млели и от песни и от самого певца, который был высоким и стройным, с очень смуглым лицом и квадратным подбородком. Он пел песню за песней и смотрел на Лику, которая сидела напротив него. Она уже не знала, куда деваться от красноречивых переглядываний и перешептываний вокруг нее, как вдруг он закончил петь и протянул ей гитару.
— Может, теперь попробуешь ты?
— Нет, я не умею! — Лика даже спрятала руки за спиной, но Тибун не собирался отступать.
— Это просто. Давай, я покажу тебе, как это делается!
Он сел рядом с Ликой и положил гитару ей на колени. Наверное, он не хотел ничего такого, просто приобнять понравившуюся девушку, показывая ей аккорды, но все случилось не так, как он планировал. Как только гитара оказалась в руках Лики, она почувствовала себя так, как будто встретила друга после долгой разлуки. Пальцы сами вспомнили, что нужно делать, легко пробежали по струнам, и неожиданно для всех прозвучала мелодия. Нежная, необычная, совсем непохожая на местные медленные и мелодичные баллады. Ее начали спрашивать, откуда эта песня, но она так и не смогла выдавить из себя правдоподобное объяснение. Тибун, заметив ее смущение, быстро отшил всех любопытствующих, и начал учить Лику местным песням. Это оказалось очень простым делом, она схватывала все на лету, потом негромко запела, и в комнате опять стало тихо, потому что это было прекрасно. Ее голос звучал, как весенний рассвет, как волшебная сказка на ночь, как обещание чего-то волнующего и несбыточного, такого, о чем все мечтают, но никогда не говорят вслух.
Ее долго не хотели отпускать, хотя было уже поздно. Мало-помалу молодежь все же начала расходиться, никому не хотелось получать нагоняй от родителей даже ради прекрасных песен. Лика устала, но Тибун не отходил от нее, а вместе с ним оставались во флигеле и некоторые из его друзей. Нета тихой мышкой сидела в уголке и ждала свою подругу, не решаясь возвращаться без нее. Лика, бросив на нее очередной виноватый взгляд, решительно встала.
— Мне пора!
Тибун тоже подскочил, схватил гитару и кивнул приятелям, чтобы уходили без него.
— Я провожу!
Никто не стал возражать, потому что парни, которые обычно провожали их с Нетой, частично разошлись, частично не захотели нарываться на неприятности, а Лике хотелось только побыстрее добраться до дома и доставить туда же свою маленькую подружку в целости и сохранности.
Но на этом ее мучения не закончились. Всю дорогу Тибун уговаривал ее взять его гитару, чтобы потренироваться без помех. Уже у самого дома, устав возражать, Лика согласилась, но с условием, что только до завтра. Тибун был рад и этому, хотя она не понимала, какое ему дело до ее тренировок.
Наконец, они пришли. Нета, тихо попрощавшись, проскользнула в ворота, а Лика задержалась, потому что Тибун рассказывал ей очередную историю.
На уход Неты, равно как и вообще на ее существование, он никак не отреагировал. Как будто ее и не было.
— Ну, все, мне пора, до завтра!
В голосе Лики явно прозвучала усталость. Тибун создавал так много шума, что у нее разболелась голова. Она взялась за щеколду, но Тибун положил свою ладонь на ее руку.
— А завтра ты точно придешь?
Его прикосновение было ей неприятно.
— Я же обещала вернуть тебе гитару, значит, приду! — Раздраженно сказала она и выразительно посмотрела на его руку. Хвала богине, руку он убрал. Лика вошла и громко хлопнула калиткой перед его носом. Больше всего на свете ей хотелось упасть на кровать и забыться сном. На плечи давила усталость, Лика еле брела по садовой дорожке, неся в руках гитару, которая казалась ей тяжелой, как камень.
Вдруг ее плечо сжала твердая ладонь. Она рванулась, но шарахнуться в сторону ей не дали.
— Это кто? — Прозвучал прямо над ухом очень спокойный хозяйский голос.
— Это? — Рил не сразу сообразила о ком речь. — Это Тибун.
— А, Таронов сынок! — Презрительно протянул Таш, поворачивая ее лицом к себе. — Молодец, богатого жениха себе нашла!
— Что? — Опешила Рил. — Да как вы можете?
Он неприятно засмеялся.
— О, я еще и не так могу! А ты уже и подарки у него берешь? — Он взял у нее из рук гитару, покрутил, испытывая сильнейшее желание хватить ею о ближайшее дерево.
— Это не подарок! — Возмутилась Рил. — Я взяла ее всего на один вечер! И этот проклятый Тибун мне не жених!
— Вот как? — Переспросил Таш, опуская гитару. — Не жених? Значит, просто так гуляешь? А клеймо заработать не боишься?
— Послушайте, вы!! — От злости глаза Рил замерцали в темноте зеленоватым светом. — Вы же сами велели мне ходить на эти Свигровы посиделки! А еще кто-то обещал, что не будет отдавать меня, кому попало, и я выйду замуж только когда сама захочу!!
Однако, характер!
Разговаривать таким тоном и выдвигать Ташу требования давно уже никто не рисковал. Выходка рабыни его рассмешила, и с него как-то разом слетела вся ревность и накопившаяся из-за нее злость.
— Я от своих слов не отказываюсь!
— Вот и отлично! — Отчеканила она. — Я понимаю, что вам не терпится избавиться от обузы, но будьте добры подождать, когда я выберу того, кто мне подходит!
Настал черед Таша опешить.
— С чего ты взяла, что я хочу от тебя избавиться? Я тебя что, как-нибудь обидел?
— Нет, но вы же хотите, чтобы я вышла замуж!!
Ясно прозвучавшее в голосе отчаяние удивило его, и Таш, чьи мысли уже повернулись в другую сторону, осторожно сказал:
— Так будет лучше, Рил.
— Да знаю я! — Уже спокойнее ответила Рил. — Я же пообещала, что попытаюсь!
Таш не помнил, чтобы она ему такое обещала, но это было неважно. Важно было то, что в ближайшем будущем она никуда не уйдет. Он протянул ей эту змееву гитару, которая все еще была у него в руке.
— Ладно, все, прошли мимо и забыли! Держи свою погремушку!
— Это не погремушка! — Оскорбилась Рил за гитару. — Я сегодня научилась на ней играть.
— Как, за один вечер, что ли? — Не понял Таш.
Рил пожала плечами.
— Наверное, я раньше умела, а теперь просто вспомнила. Хотите, я вам сыграю?
А почему он не должен этого хотеть?
— Ну, не здесь же. Пошли в дом!
Рил хотела начать показывать свои умения на кухне, но Таш не дал. Повел в гостиную, усадил на стул, а сам пошел разводить огонь в камине. Строго говоря, ему бы следовало приказать это сделать своей рабыне, но с кремнем и кресалом у нее отношения как-то не сложились, и она потратила бы на это дело часа три минимум. Таш на будущее пообещал себе купить ей магическую зажигалку, чтобы не мучилась. Наконец, создав соответствующий антураж и решив вознаградить себя за несколько дней ревности, Таш уселся напротив нее и торжественно сказал:
— Начинай!
Рил засмеялась и начала.