Осязание всегда было важным для Дженни — «любительницы все пощупать», по словам ее бабушки. Дженни умела ценить великолепие натурального шелка, соблазнительную гладь чистого хлопка, ворсистость нежной замши. В детстве и юности ее одеждой зачастую были вышедшие из моды чужие вещи, которые ее бабушка — прекрасная портниха — переделывала по ее фигуре. И лишь совсем недавно Дженни смогла себе позволить роскошь наслаждаться любимыми тканями — причем это касалось не только одежды, но и, например, шикарных хлопковых простыней на постели или толстых пушистых полотенец в ванной.
Ее умение ценить приятные на ощупь вещи отразилось также и в выборе материалов для медвежат. Во время завтрака она просматривала присланный поставщиком каталог материалов — здесь были образцы великолепного импортного мохера и нежнейшего плюша.
В тот момент, когда Дженни во второй раз наполнила свою чашку кофе, раздался стук в заднюю дверь.
— Уж не запах ли кофеина я учуяла? — воскликнула, зайдя в дом, ее подруга и помощница Мириам Вайсе.
— Угощайся, — с улыбкой пригласила Дженни. Мириам стала основной причиной переезда Дженни в Нью-Гемпшир. Они познакомились на съезде производителей плюшевых мишек в Нью-Йорке — Дженни на мгновение задумалась — Господи, должно быть, целых пять лет назад! С первого взгляда между ними возникла симпатия, а затем и дружба, которая со временем только окрепла; прямота и колкий юмор Мириам прекрасно дополняли более замкнутый характер Дженни.
Когда в прошлом году Мириам и ее муж Макс перебрались сюда, в Нью-Гемпшир, Мириам стала буквально преследовать Дженни уговорами бросить свою маленькую квартирку в Коннектикуте — все расписывала прелести этого города, убеждала Дженни, что лучше места, чем у подножия Белых гор, не найдется для истинного художника. В конце концов Дженни приехала к ней в гости и влюбилась в этот край. Неделю спустя она вложила деньги в свой нынешний участок. Ну а остальное, как говорится, уже история.
— Рабочие, как я погляжу, вовсю ремонтируют амбар, — заметила Мириам, наливая себе кофе.
— Правда? — Для Дженни это было новостью, так как этим утром она еще не видела рабочих.
— Это я острю, — отозвалась Мириам. — Уже девять, а в поле видимости ни единого рабочего.
— Мистер Гарднер заверил, что его самая лучшая бригада появится у меня утром, но позже.
— С каждым утром они появляются все позже, — буркнула Мириам, принимаясь за кофе. — Вот в чем беда.
— Он утверждает, что догонит график ремонтных работ…
— Утверждает он, видите ли. Здесь этим словом пользуются регулярно. Я ж тебе говорила, этих утверждателей нужно погонять, постоянно погонять.
Дженни не сдержала улыбки от ворчливого тона и особой речи своей старшей подруги.
— Так же, как я тебя погоняю?
— Погоняешь-погоняешь! Ха! Ты меня в жизни не погоняла. К счастью для тебя, я сама по себе трудолюбива. Но такое можно сказать не про каждого.
— Я не пущу дело на самотек. Если к десяти рабочих не будет, я позвоню мистеру Гарднеру и все выложу. Как тебе?
— Уже лучше.
— Отлично. — Дженни взяла свою кофейную чашку с нарисованным плюшевым мишкой и направилась в гостиную, временно служившую ей кабинетом. Здесь находились два компьютера, факс, ксерокс и коробки с материалами для игрушек. На этой неделе рабочие должны были закончить возведение внутренних стен в амбаре, и Дженни решила не работать там, пока ремонт не завершится. Кроме того, ей не хотелось, чтобы ее зажигательный сосед повторил свой полуночный визит. — Ты уже выяснила, что там с отправкой наших деталей для мишек? — спросила Дженни у Мириам.
— Поставщик утверждает, что все отправили еще две недели назад. Пообещали выслать замену.
— Очень хорошо. Без этих деталей мы никак не сможем начать производство.
А как с нашими новыми служащими? Документы в порядке, все оформлено?
Мириам кивнула.
— Оформили как положено.
— Замечательно. — Пять новых служащих плюс Мириам — как раз подходящее число работников для ее домашнего производства. Из этих пяти только трое, по сути дела, будут работать в пошивочном цехе в бывшем амбаре, а остальные двое — матери с маленькими детьми — получат работу на дом. У Дженни мама тоже была вынуждена работать дома, чтобы поддержать семью, вот почему Дженни радовалась, что поможет этим женщинам как-то справиться во время первых, самых тяжелых лет с детьми. — А как те заказы… — ее вопрос был прерван стуком в дверь.
— Кого-нибудь ждешь? — спросила Мириам. Дженни покачала головой.
— Может, доставили наконец наш пропавший груз?
— Нет, это не посыльный, — отозвалась Мириам, подавшись вперед в своем кресле и вглядываясь сквозь матовое стекло парадной двери в стоявшего там. — Разве что он сильно уменьшился в размерах с нашей последней встречи.
Дженни открыла дверь и обнаружила на пороге Синди. А в руках малышка держала самого потрепанного плюшевого мишку, какого Дженни только доводилось видеть.
— Нужно починить Задиру, — на одном дыхании выпалила Синди. — А то у него из живота все вываливается.
— Да уж, вижу.
— Дедушка хотел его выбросить, а я спасла. Ты можешь сделать его как новенького?
— Попытаться, наверное, можно. — Хоть это и не было основным занятием Дженни, но она прочла немало книг о починке игрушечных мишек. И даже парочку таких сама спасла от гибели на помойке.
— Вот хорошо. — Осторожно обняв Задиру одной рукой, Синди сунута другую в карман джинсов и выудила оттуда пригоршню мелочи. — У меня сейчас больше нет. — Раскрыв ладошку, она продемонстрировала несколько монет. — Хватит, чтобы починить Задиру?
— Мне не нужны деньги, Синди. — Дженни мягко пригнула пальчики крошечной по сравнению с ее собственной рукой детской ручки и подтолкнула кулачок девочки в сторону кармана, откуда появились монеты. — Оставь себе.
— И что у нас за гости? — Мириам остановилась на пороге рядом с Дженни.
— Это Задира, — ответила малышка. — А я — Синди.
— Твой мишка? — спросила Мириам. Синди покачала головой.
— Он был папин сто лет назад… когда папа был маленьким.
— Сто лет назад? Слышал-слышал, юная леди, — пробормотал Рейф, останавливаясь позади дочери на крыльце дома Дженни. — И почему это ты беспокоишь мисс Бенджамин в такую рань? По-моему, я велел тебе оставаться дома.
— Знаю, папочка. Но это же было, когда дедушка еще не нашел Задиру в коробке на чердаке. Дедушка искал свою матраску.
— Свою… что? — недоуменно переспросил Рейф.
— Свою матраску. Ну, ту, которую он носил на том большом корабле, где он раньше жил.
— Ах, свою матроску, — перевел наконец Рейф. Синди кивнула.
— Угу. Только он ничего не нашел. Зато нашел Задиру. И хотел его выбросить, потому что животик порвался и все вываливается. Ну, папочка, я же не могла дедушке разрешить… Задира просил меня его спасти. Вот я и принесла его к Дженни.
— Мисс Бенджамин, — поправил ее Рейф.
— Я сказала Синди, что она может звать меня по имени, — вставила Дженни.
— А папочке тоже можно звать тебя Дженни? — спросила Синди.
— Наверное.
— А ты можешь звать его Рейфом, — объявила Синди. И, наклонившись вперед, заговорщицки добавила:
— Это его имя, вот!
На мгновение на крыльце наступило молчание. Дженни перевела взгляд на Рейфа, одетого в джинсы и толстый свитер. Она заметила, что зачесанные назад волосы влажно поблескивают, словно он только что принял душ. А в результате высокие скулы стали еще заметнее, как и тень щетины на небритом подбородке.
Как будто прочитав ее мысли, он провел по подбородку ладонью.
— Прощу прощения.