Продемонстрировав уже знакомую ей прыть, он схватил ее за руку и крепко сжал. Казалось, целую вечность они сидели и молча смотрели друг на друга. Когда он наконец заговорил, то голос его звучал низко и неровно:
— Ты только что говорила, что хотела бы узнать меня получше. Я тоже хочу поближе с тобой познакомиться. Может, прямо сейчас и начнем?
Она судорожно сглотнула. Ей хотелось вырвать свою руку. Но даже пытаться было бесполезно — у него пальцы как из стали. Она увидела в его зрачках свое отражение, и предательское выражение собственного лица испугало ее. Вся дрожа, она прошептала:
— Начнем что?
— Начнем лучше узнавать друг друга.
Не успела она глазом моргнуть, как он встал и обошел стол. Она вдохнула воздух и хотела что-то сказать, но он уже поднял ее на ноги и сжал обеими руками. Затем одной ухватил за черные кудри и откинул голову назад, глядя ей прямо в лицо.
— Что может быть лучшим способом узнать друг друга, чем поцелуй взаимной родственной любви?
Однако лицо, которое приближалось к ней, выражало отнюдь не братскую любовь. Это была последняя отчетливая мысль Эрин перед тем, как она почувствовала, что он прижимается ртом к ее рту. Он так глубоко запустил пальцы ей в волосы, что слезы унижения смешались со слезами боли. Вторая его рука прочно обхватила ее спину, прижимая руки к туловищу, и притягивала к его твердому телу.
Она извивалась, но ее движения лишь усиливали его хватку. Она пыталась кричать горлом, но крики тонули во рту, который слился с ее ртом. Под его нажимом губы ее дрожали, и она ничего не могла сделать с его языком, настойчиво проникающим в глубину ее рта.
Никогда прежде ее так никто не целовал. Отвратительно! Смертный грех! Зная степень их родства, исследовать так глубины ее рта — это порочно, омерзительно.
Но до чего же приятно!
Она пыталась вернуть себе самообладание — не только в физическом плане, конечно. Ее ноги уже и так подвели ее, и, к своему стыду, она повисла на нем, чтобы удержать равновесие. Она изо всех сил пыталась вернуть себе волю.
Она сопротивлялась тем ощущениям, которые переливались у нее вдоль позвоночника и которые вызывали у нее дрожащую, таящую теплоту в глубине живота, которую она пыталась не замечать. Глаза, было широко распахнувшиеся от удивления и негодования, теперь сами собой закрылись, отказываясь повиноваться командам, поступающим от мозга, повелевающего им оставаться открытыми и облить презрением этого гнусного типа.
От полного падения Эрин спасло звяканье ключа, вставляемого в замок с черного хода. Она возобновила борьбу и наконец сумела отстраниться от него, и в тот же момент он поднял голову и ослабил руки. Он повернулся к двери, продолжая, впрочем, крепко держать Эрин за плечо.
В дверях стояла изящная молодая блондинка. Она по-детски улыбалась, несмотря на то, что глаза были подернуты печалью и полны глубокой тревоги.
Посередине комнаты стояла пара, застывшая в позе карикатурного объятия. На бледном лице женщины было мрачное и виноватое, опустошенное выражение.
Лицо мужчины оставалось твердым и невозмутимо спокойным. К нему и обратила блондинка свой насмешливый взгляд.
— Здравствуйте, миссис Лайман.
— Мистер Баррет, — ответила она смущенно, — что…
— Миссис Лайман, вы знаете эту женщину? — перебил он. — Вы когда-нибудь раньше ее видели?
Молодая женщина, которую называл «миссис Лайман» тот, кто по всем соображениям был ее мужем, посмотрела на Эрин и покачала головой.
— Нет, мистер Баррет, я никогда ее прежде не видела.
Баррет! Баррет!
Эрин подняла недоверчивые глаза на человека, который продолжал мертвой хваткой держать ее руку. Ее взгляд встретил холодные и безжалостные синие глаза.
— Кто вы такой! — вскричала она.
II
— То же самое я хотел бы спросить у вас, леди, — прорычал он, с силой выволакивая ее из кухни. Через плечо он бросил ошеломленной Мелани Лайман:
— Миссис Лайман, покричите, пожалуйста, через улицу и попросите Майка прийти сюда посидеть на телефоне. Велите ему навести справки об автомобиле, который стоит перед домом. Я буду в кабинете, но лучше, чтобы меня не беспокоили, если только не что-нибудь срочное. И пожалуйста, не выходите на улицу без сопровождения кого-нибудь из ребят.
— Хорошо, не буду, — услышала Эрин ее кроткий голос. Видно по всему, она привыкла повиноваться командам этого грубияна, чего нельзя было сказать о ней, Эрин О'Ши. Как только у нее появится возможность, она задаст ему такого жару, что он пожалеет.
Он провел ее в небольшую комнату и закрыл за собой дверь, как следует заперев ее на задвижку. Она повернулась, чтобы посмотреть ему в лицо и приготовившись к бою. К ее ужасу, он вдруг грубо стянул с нее жакет и швырнул его через всю комнату на кожаный диван. Она была слишком поражена, чтобы возразить, когда он не менее бесцеремонно вытащил ее блузку из-за пояса юбки. Толкнув к ближайшей стене, он повернул ее к себе спиной и поднял ей руки за голову.
Она задыхалась от унижения и отвращения, а он ощупывал ее сверху донизу. Его руки безжалостно скользили по ее ребрам, грудям и между ними, затем вниз к талии. Они залезли под пояс юбки и обследовали ее живот и бедра. После этого он резко развернул ее лицом к себе.
Она не помнила, чтобы когда-либо в жизни была так разъярена, как в тот момент. Кровь у нее в жилах закипела, в голове застучал пульс.
Взор затуманился от нахлынувшей ярости, так что ей даже пришлось моргнуть, чтобы восстановить четкость зрения.
— Разве вы не собираетесь раздеть меня догола для обыска? — оскалилась она.
— Только если сочту нужным. Пока что нет. Но не искушайте судьбу.
Его самоуверенный ответ привел ее в еще большее бешенство, и она попыталась оттолкнуть его от себя на более приличное расстояние. К ее удивлению, он поддался и отступил на шаг.
— Кто вы, черт возьми, такой, чтобы так со мной обращаться? Я требую от вас немедленного объяснения!
Она знала, что на этого громилу ее слова произведут мало впечатления. Они ей самой показались банальными, как в мелодраме, и ребяческими, но в голове все смешалось, и она потеряла всякую способность к красноречию.
— Потише, леди. Я представлюсь вам, и тогда мы поумерим пыл и выясним, наконец, кто вы такая, — это гораздо важнее.
Он вынул из заднего кармана бумажник и, раскрыв, поднес к ее глазам, чтобы она могла прочесть: «Лоренс Джеймс Баррет, Министерство финансов США».
Она перевела глаза с государственной печати на его лицо и увидела, что он продолжает сверлить ее взглядом. Она почти ощущала, как тает под его твердым взглядом, как ее покидают все силы и весь ее гнев.
Господи! Во что она влипла?
— Приятно познакомиться с вами, мисс О'Ши, — сказал он с сарказмом. Не выпуская ее руки, он подтолкнул ее к кожаному дивану. — Садитесь и не двигайтесь.
Эрин была слишком ошеломлена и озадачена, чтобы сопротивляться, поэтому инстинктивно повиновалась и опустилась на диван. Мистер Баррет поднял ее жакет и обыскал карманы. Ничего не обнаружив, уронил его обратно на диван. Эрин машинально сложила жакет и положила рядом с собой. Ей не хотелось надевать его или заправлять блузку в юбку. Ее охватил странный жар, вся кожа горела.
Он подошел к двери, распахнул ее и прокричал:
— Майк!
— Да, Ланс.
— Пожалуйста, принеси мне ту сумочку с дивана в гостиной.
— Запросто, — ответил голос.
— И посмотри, не попадутся ли где мои очки.
— Они на столике возле кресла, где вы сидели, — машинально отозвалась Эрин.
Он с удивлением повернулся в ее сторону. Эх, надо было ей прикусить язык! Теперь он знает, что она наблюдала за ним и его машинальными движениями.
— Посмотри там на маленьком столике, — прокричал он в дверь.
Дожидаясь, пока его подчиненный исполнит его просьбу, Ланс Баррет продолжал изучать Эрин. Она неуютно поерзала под его взглядом и вновь почувствовала себя подопытным кроликом, за которым требуется неослабное наблюдение. Она прилагала усилия, чтобы смело встретить его взгляд, и понимала, что проигрывает самым жалким образом. Никогда еще в жизни поворот событий так не поражал и волновал ее. Как сказала бы ее мать, она пребывала в изумлении.
Майк был моложе своего шефа, пониже ростом, черноволосый. Лицо невыразительное — как раз для такой работы, подумалось Эрин. Его невозможно запомнить. В толпе он останется совершенно неприметным.
Взяв у него из рук очки и ее сумочку, мистер Баррет спросил:
— Что машина?
Майк посмотрел на Эрин, но лицо его по-прежнему ничего не выражало. Еще одна профессиональная черта, подумала Эрин.
— Все чисто, Ланс. Сегодня днем она была взята напрокат в международном аэропорту Сан-Франциско.
— О'кей, спасибо. — Майк собрался идти, но мистер Баррет остановил его:
— Принеси мне все, что есть в этой машине: сумки, чемоданы, все, что тебе покажется важным. Она все еще незаперта?
Майк кивнул и вышел, закрыв за собой дверь.