Мы добрались до той пустынной дороги недалеко от моего дома, и здесь везде был нехоженый снег. Следующие пятнадцать минут мы вели себя, как форменные психи, швыряясь снежками и валяя друг друга по земле. Во время этой битвы я так хохотала, что закололо в боку.
В конце концов мы в изнеможении рухнули рядышком на землю. Я была так измочалена, что только и могла, что смотреть в небо, пытаясь перевести дух. Поняв, что задница у меня вся промокла и заледенела, я повернулась к Кейну:
— Все это здорово. Но, я думаю, пора искать какое-нибудь убежище, где есть горячий шоколад.
— Но сначала давай сделаем снеговиков, — предложил Кейн. — Я не лепил их сто лет.
Он снова улегся рядом со мной и начал колотить по земле руками и ногами.
— Для этого еще мало снегу, — запротестовала я. — Нужно, чтобы было, по меньшей мере, шесть дюймов.
Кейн сунул в рот горсть снега и шумно захлюпал.
— Ну и что? Попробовать-то можно!
С его логикой не поспоришь, и я, как смогла, вылепила снежную бабу. Затем встала перед ней, чтобы оценить результат.
— В общем, неплохо, — согласился Кейн. — Ну так что — я, кажется, слышат, кто-то говорил о горячем шоколаде? Ключевое слово «горячий»?
Через несколько минут мы стояли, запыхавшись, у меня на кухне. И оба стягивали ботинки, носки и свитера, пытаясь обнаружить на себе хоть что-нибудь, что оставалось бы еще сухим. Влажные волосы Кейна местами стояли дыбом, а губы приобрели синеватый оттенок.
Все уже ушли спать, поэтому я на цыпочках прокралась в нашу домашнюю прачечную и отыскала для Кейна папины тренировочные штаны и трикотажную спортивную рубашку. Потом пошла к себе в комнату и переоделась во фланелевую пижаму. К тому времени, как мы уселись с горячим шоколадом рядом с камином, мерцающим угольками, нам обоим было сухо и тепло.
Внезапно Кейн глубоко вздохнул.
— Чего это ты? — спросила я.
— Не знаю. Я просто подумал, что сегодня самый подходящий вечер для романа.
Я смотрела на огонь, представляя, как Джеймс где-то прижимает к себе Таню, пьет горячий шоколад и говорит, как он тосковал без нее. Я почувствовала, что в горле встал комок, и с трудом сглотнула.
— Да, — прошептала я. — Понимаю, что ты имеешь в виду.
Кейн повернулся ко мне. Глаза его казались почти черными. Он придвинулся поближе, накрутил прядку моих волос себе на указательный палец. Сердце мое быстро забилось, и я ощутила ту же неловкость, что и на танцевальном вечере.
— Ты знаешь ту песню? — тихо спросил он.
Я покачала головой, не в силах оторвать взгляд от его глаз.
— Какую песню?
— «Если не можешь быть с тем, кого любишь…»
— «Люби того, с кем ты сейчас», — докончила я.
Мой взгляд упал на его губы, и я почувствовала, что загипнотизирована его близостью.
Кейн положил одну руку мне на затылок и нежно притянул меня к себе. Я закрыла глаза, мечтая о том, чтобы его губы коснулись моих.
Как только я ощутила его поцелуй, меня словно залило жидким огнем. Ни о чем не думая, я прильнула к нему, не желая его отпускать. Фейерверк, который я ожидала, когда была с Джеймсом, наконец-то вспыхнул. Каждая клеточка моей кожи ожила и горела так, будто меня поместили в самый центр опыта по делению атомного ядра. Внешний мир испарился, и единственным предметом — одушевленным или неодушевленным, — который продолжал существовать на планете, был Кейн.
Через мгновение он отодвинулся.
После поцелуя на меня сразу же накатило отчаяние. Неужели я это сделала? Неужели я только что поцеловала Кейна — своего лучшего друга? Миллион вопросов зароился в моей голове.
Я была не в состоянии произнести ни слова.
— Ух ты, уж и не знаю, так ли хороша была эта затея, — сказал он, ероша себе волосы.
Мое смущение быстро уступило место злости.
— Зачем ты это сделал? — прошипела я.
— Почему я? — спросил он. — Ты тоже здесь была.
Я сжала руки в кулаки.
— Эта была твоя идея. Не отпирайся, — я пыталась говорить спокойно, но сорвалась на крик.
Кейн уставился на меня.
— Ну хорошо, это была явно очень неудачная мысль, — признал он, ткнув кулаком в диван.
— Просто ты не можешь вынести, что в городе есть единственная девушка, которая устояла перед тобой, — заявила я.
— Не льсти себе, Делия! Это больше никогда не повторится.
— Вот и хорошо! — я скрестила руки на груди.
— Вот и хорошо! — повторил он, вставая. — Поблагодари папу за одежду. Верну ее, как только смогу.
— Можешь не делать нам одолжений, — сказала я, выходя в холл.
— Не беспокойся. Не буду.
Он схватил непросохшую куртку и напялил на себя.
Я распахнула дверь и уставилась на него. Руки у меня тряслись, и я почувствовала, что вот-вот разревусь.
— Передай мой поклон бабушке и дедушке, — сказал Кейн.
Он вышел в снежную темень, и я хлопнула дверью за его спиной. В этот момент я не думала о том, что перебужу весь дом. Это был худший день в моей жизни, и все, чего мне сейчас хотелось, — это свернуться калачиком и выплакаться, чтобы уснуть.
Я услышала, как Кейн заводит машину и выезжает по аллее, и слезы, которым я до сих пор не давала воли, покатились по щекам. Я бросилась к себе в комнату, сдерживая рыдания.
Снова я все испортила, загубила свою жизнь.
— Ну почему я? — шептала я в темноте. — За что?
Глава 12
КЕЙН
Едва продрав глаза в пятницу утром, я сразу понял: что-то не так. Но только через несколько минут смог собрать воедино удручающие события предыдущего вечера. Потом вспомнил, как поцеловал Делию.
Я застонал, легонько стуча головой об стену над кроватью. Одним махом я нарушил основное правило идеальной дружбы. Теперь Делия ненавидит меня, и с этим уже ничего не поделаешь.
Я снова и снова мысленно прокручивал эту сцену. Что побудило меня поцеловать ее? Может быть, снег? Или камин? Я замотал головой. Слишком больно докапываться до причин — да и бессмысленно. Я испортил все дело, ничего уже нельзя поправить.
И как быть с Ребеккой? По существу, я ей изменил. Даже если поцелуи с Делией произошел в момент временного умопомрачения, нельзя отрицать, что это было — независимо от того, узнает об этом Ребекка или нет.
Меня мучил другой вопрос. Если Ребекке об этом все-таки станет известно, будет ли это иметь для нее значение? Конечно, ее гордость будет задета. Но расстроится ли она по-настоящему — или просто разозлится? Она говорила, что позвонит мне из Нью-Йорка, но до сих пор не объявилась. Интересно, встречалась ли она со своим прежним бойфрендом?
Мысль о том, что Ребекка могла целоваться с другим парнем, оказалась странным образом успокаивающей. Раз я не схожу с ума от одной лишь воображаемой картины своей девушки в объятиях какого-то хлыща из Нью-Йорка, то это уменьшает мою вину. Мы с Ребеккой молоды — вполне понятно, что мы делаем ошибки. Так? Так.
Решив эту задачу, я снова переключился с Ребекки на Делию. Но не успел найти себе подходящих оправданий. Ко мне постучала мама.
— Кейн? Ты уже проснулся? — позвала она, с треском открывая дверь.
— К сожалению, да.
Я перевернулся на живот, надеясь, что она поймет намек и удалится.