Тут и пригодились мои бутерброды, которые я брал с собой для Ривы, и яблоки, которые она так любила. Солнце превратило океанские волны в лепестки роз, подул утренний бриз. Лицо Ривы, которое казалось мне в темноте, серым и безжизненным, ожило. Она смотрела на все вокруг, как человек, бежавший из тюрьмы. Она прикасалась дрожащими пальцами к ядовито-зеленым гобеленам мха, покрывшего развалины, ее глаза перебегали с одного предмета на другой, как будто бы она не была уверена в их реальности. Она боялась и была отчаянно смелой одновременно, как ребенок, впервые увидевший мир и осознавший, насколько этот мир велик и прекрасен.
— Господи, — выдохнула она, закрыла глаза и прижалась ко мне.
— Я пореву, а ты не смотри на меня, пожалуйста, — сказала она, обнимая меня.
Я и не смотрел, одной рукой я крепко прижимал ее к себе, а другой рукой гладил ее по волосам, таким коротким, а где-то внутри меня теплые волны с тихим шелестом накатывались на мое сердце. Что-то светлое внутри меня было похоже на это раннее утро и этот свет был таким горячим, что я не мог дышать. Я задыхался оттого, что я чувствовал, меня душила невысказанность светлого, я умирал и, как никогда ясно, чувствовал, что живу, живу, живу...
Мы пришли домой за полчаса до завтрака.
Арчера не было дома, он снова пропадал в городе. В зале сидели Артур, Чарли и Лис, Марта расставляла посуду. Она увидела меня и Риву и руки Марты сами собой уперлись в бока.
— Здравствуйте, — сказал я, улыбаясь, и Рива тоже сказала:
— Здравствуйте.
По лицу Марты я видел, что до взрыва не очень далеко, но это меня уже не пугало.
— Ага, — сказала Марта.
— Это — Рива. Марта, — начал я и Марта метнула в меня огненные копья своих глаз, — Марта, покажи, пожалуйста, Риве комнаты девушек влевом крыле, а я расставлю посуду сам, хорошо?
В глазах Марты пропал огонь, там осталось только толика недоверия и много любопытства.
— Хорошо, только иди, вымой руки, а то ты похож на черт знает что, — сурово проворчала Марта и сказала Риве своим обычным деловым тоном:
— Пойдем со мной.
Рива посмотрела на меня, я улыбнулся ей и тихо сказал:
— Все будет хорошо.
Марта и Рива ушли, а я помчался во двор мыть руки. Краем глаза я заметил, что Чарли и Артур улыбаются, а Лис откровенно скалится, но мне было все равно. Я вернулся через минуту, сбросил плащ, снял веревку и стал накрывать на стол.
— Ну и ну, — сказал Артур.
Чарли промолчал и Лис, что было странно, тоже, только его ухмылка говорила о многом. Они знали, что рано или поздно я приведу кого-то в Замок над Морем.
— После завтрака мы уходим, — сказал Артур.
Сердце мое упало.
— Что случилось? — спросил я.
— В городе есть работа для всех, — сказал Чарли, — Арчер встретит нас на месте.
— Я должен идти с вами? — задал я свой обычно глупый вопрос.
Они промолчали, потому что я уже знал ответ.
Мы поели раньше остальных и спустились в кухню, где хозяйствовала Марта. Рива стояла у плиты, помешивая в сковороде кусочки поджаривающегося мяса, а ней был любимый передник Марты, что уже о многом говорило.
— Мне надо уйти, Рива, — сказал я.
— Я знаю, Марта уже сказала мне, что вы уходите.
Я молча стоял возле нее и не мог отойти. Она улыбнулась мне.
— Со мной все будет хорошо, иди.
Я прикоснулся к ее плечу, а она прижалась щекой к моей руке...
Мы вышли в город — Артур, Чарли, Лис и я. Шли мы быстро и через час попали в лабиринт узеньких запутанных улочек Северного Фритауна.
У Артура за поясом был револьвер, я заметил его, когда Артур одевал плащ. Моя трость почему-то казалась мне тяжелой.
Арчер ждал нас в переулке Савой. Артур спросил у него:
— Что там?
Арчер отбросил окурок и тихо сказал:
— Он на месте, с ним еще четверо. Сколько людей внутри я не знаю, может быть, много. Все окна забиты досками.
— Черный ход?
— Заколочен.
Можно выбраться только через парадную дверь и через окна второго этажа.
— Подвал?
— Не знаю.
— Значит, так, — повернулся к нам Артур, — входим через парадную. Задержать всех, кто есть внутри. Тот, кто нам нужен — блондин, лет двадцати, высокий, крепко сбитый. Держимся вместе, Алекс прикрывает. Справишься? — спросил он у меня.
— Да, — ответил я, покачивая тростью.
Мы вышли из переулка и Арчер указал на дом, над входом которого висела покосившаяся старая вывеска с выгоревшей от солнца надписью «Бильярдная». Мы остановились у потемневшей от времени парадной двери. Арчер вытащил обрез, Артур и Чарли — револьверы, Лис достал полицейскую дубинку. Ударом плеча Арчер распахнул дверь. Мы вошли и остановились, прижавшись к стенам, пока не привыкли к темноте глаза.
— Арчер, иди вперед. Я и Лис — комнаты слева, Чарли и Алекс — справа. Всем искать лестницу в подвал.
Мы начали движение. В комнатах было пусто, только мусор и запах мышей.
В конце коридора Арчер указал обрезом на столб — основание винтовой лестницы. Мы медленно спустились в подвал, Арчер — впереди, я — замыкающий. Я коснулся стены рукой. На ощупь она была холодной и влажной. Я почти ничего не видел, кроме спины Лиса. Поглядывая наверх, я видел свет.
Затем мы попали в подвальное помещение, плохо освещенное. Вдруг свет погас и кто-то проскочил за моей спиной. Я ударил тростью в темноту и попал во что-то мягкое, ударил еще раз. Раздался крик. Мои чувства обострились до предела, я ощущал запах ребят, у каждого был свой запах. Передо мной кто-то сопел. Я услышал, как дубинка Лиса рассекла воздух и глухой стук удара. Впереди кто-то напал на нас, слышались звуки ударов, чьи-то вскрики. Лис бил кого-то, приговаривая:
— Лови, зараза, получай!
— Ну все, хватит! — крикнул Артур, его голос дрожал от злости.
В темноте оглушительно громыхнул дробовик Арчера, подвал осветился мгновенной белой вспышкой выстрела. Я успел увидеть кого-то, лежащего на полу перед Лисом.
Вспыхнула спичка и Чарли зажег свечу. Артур пинками загонял в угол двоих парней, наставив на них револьвер. Арчер стоял в углу и целился в парня со светлыми волосами, похожими на солому. У правой стены стоял буфет, на нем пылилось несколько бутылок из-под вина, заплывших стеарином. Чарли зажег свечи в этих импровизированных светильниках и в подвале стало светло.
Я оглянулся и увидел темноволосого паренька, лежащего на полу и обхватившего руками голову. Он тихонько стонал и поэтому я понял, что он жив. «Это я его», тупо подумал я сквозь шум в ушах. Сердце билось так, что могло пробить стены.
— Ну, что, Джек, — Артур подошел к блондину, — ты долго бегал и, наверное, устал?
— Пошел ты..., — злобно оскалив зубы, бросил блондин.
Арчер ударил его ногой и тот вскрикнул.
— Я буду спрашивать тебя, а ты будешь отвечать, — сказал Артур, покачивая револьвером.
Лис оттаскивал человека, по которому прогулялся дубинкой, к стене.
— Где он?
— Кто?
И снова Арчер ударил блондина.
— Ты как будто бы не знаешь, Джек, — сказал Артур.
Я никогда не видел ребят такими. Впервые я был с ними в деле. Одно — знать, чем они жили раньше, и совсем другое — участвовать в этом самому.
— Я повторяю: где он? — жестко бросил Артур.
— Не знаю, — сквозь зубы ответил блондин.
— Ты не знаешь, Джек, — сказал Артур утвердительно, — а ты знаешь Арчера?
— Ну.
— Ты знаешь, что он может сделать с тобой, Джек?
— Знаю, мать вашу, знаю! — заорал блондин, — идите к...
Арчер ударил его, блондин попытался сгруппироваться и перехватить удар, и Арчер ударил его обрезом.
— Это не разговор, Джек, — сказал Артур презрительно, — для разговора ты слишком глуп.
Блондин промолчал, прижав руки к лицу.
— Где он, Джек? Где Никиш? — Чарли подошел и стал плечом к плечу с Артуром.