Она с восхищением наблюдала, как он аккуратно протиснулся между толстым торговцем и его столь же толстой супругой.
— Эй, мальчик! — позвала Арра.
Похоже, он знал Трущобы. Его сверкающие глаза и резкие, быстрые движения напомнили ей маленького лесного зверька.
— Ты не мог бы отвести меня в одну таверну? Я не помню, как называется, но на вывеске изображена улыбающаяся женщина в красном платье. — Он ловко поймал монету, которую она кинула.
— Это «Улыбка Троллопа», — сказал он, глядя на нее с недоверием. — В Трущобах. Это не так уж безопасно, миледи.
Она повертела перед ним еще одной монетой.
— Я не такая робкая, как кажусь, — сухо сказала она.
На его лице появилось озорное выражение:
— Я, вообще-то, должен бежать по поручению, но мог бы пойти в обход, если…
Она кинула ему третью монету, полузолотой.
— Конечно, я заплачу за твои неудобства.
Он кивнул:
— Пойдемте.
Даже в Трущобах, где было не так много народу, она с трудом поспевала за ним. Наконец он остановился перед свисающей вывеской из ее видения. Она кинула ему еще одну монету, и он поспешил прочь.
Арра вошла не сразу. Вывеска была та самая, а вот дверь какая-то другая. Она пошла поискать дверь в кухню и обнаружила во дворе. Дверь была открыта.
Appa осторожно заглянула внутрь. Это была длинная темная комната. Вся жизнь кипела у противоположной стены, у очага. Седой мужчина — судя по кожаному фартуку, обтягивающему его брюшко, буфетчик или владелец таверны — осматривал котел с жирным рыбным рагу; мальчик не спеша резал хлеб и сыр, раскладывая куски на деревянные подносы. Это был мальчик из ее видений. Мужчина еще разок помешал рагу и, сдавленно чертыхаясь, поспешил в общий зал. Арра вошла в кухню.
— Извините, я ищу Норку или Мышку, — сказала она мальчику.
Мальчик перестал резать и оглядел кухню.
— Здесь их нет.
— Они придут попозже?
Он еще раз проделал то же самое, потом тупо уставился на Арру.
— Могут.
— Можно, я подожду их здесь? — любезно спросила она. — Это очень важно.
Мальчик кивнул в сторону общего зала.
— Ждите там.
— Я бы лучше подождала здесь, — сказала она, ломая голову над тем, как заставить мальчика расслабиться. Он не мог быть таким тупым, каким старался казаться. Хотя сейчас в его выражении не было и намека на острый ум, но она помнила, что в видении он показался ей умным и наблюдательным. Прежде чем она успела попробовать другую тактику, в кухню вернулся хозяин.
— Тантор, мне нужен хлеб. — Заметив Арру, он сердито спросил. — А вы что здесь делаете, кроме того что отвлекаете моего племянника?
Что-то в этом имени показалось Арре знакомым. Она пристально посмотрела на хозяина таверны и спросила:
— Как вы его назвали?
— Тантор, — прорычал он. — Его так зовут. Мне не нравится кличка, которую ему дала Норка, — Осел. А теперь вы ответите, что делаете в моей кухне?
Арра ответила, стараясь подавить нараставшее возбуждение:
— Я ищу Норку или Мышку.
Хозяин таверны скривился:
— Во время Ярмарки Итих? Они обе будут работать до полуночи. А теперь, если хотите поесть или выпить пива, пройдите в зал. А нет, так ступайте прочь. Это кухня таверны, а не гостиница и не место встреч! — Он схватил поднос с хлебом и сыром. Видя, что она не двинулась с места, раздраженно топнул. — Давайте, убирайтесь. Заходите вечером, а сейчас Тантору нужны все его мозги, и чтобы никто не отвлекал. — И ушел.
Арра стояла, не двигаясь. Так бывает, когда беспорядочно перебираешь струны, и звуки вдруг складываются в мелодию. Вот и сейчас разрозненные кусочки вдруг сложились в одно целое.
— Осел; ты Осел. Норка, Мышка, Осел, Филин, — мягко сказала она.
Арра не успела договорить, как сзади ее схватил кто-то, кто научился драться нечестно. Одну руку ей больно вывернули назад, а к горлу приставили нож.
— Ты кто такая? — прохрипел мужской голос.
— Одна из шавок Гитивов?
— Нет! Меня зовут Арра. Я из Каледана. Разве Норка не рассказывала тебе обо мне?
— Нет, — сказал он, не ослабляя хватки. — С какой стати? И что вы знаете об остальных?
Арра судорожно сглотнула, чувствуя холодное лезвие прямо у горла.
— Норка — я встретила Норку в порту. Я видела Филина во Дворце, а о Мышке рассказывал Венихар.
Акулья Наживка убрал нож и отпустил женщину. Она обернулась, чтобы взглянуть на него. Когда их глаза встретились, они оба узнали друг друга. Акулья Наживка заговорил первым:
— Так-так, чужеземная ведьма Короля.
— Кто вы?
Его улыбка была неприятной:
— Я — Акулья Наживка.
— Вы — Анжибар! Сходство…
— Нет!
— Да! Какая побочная ветвь? Не Гитивы. Может, Ажеры?
— Нет! Я просто Акулья Наживка!
Взгляд Арры затуманился на мгновение, когда в сумрачной кухне ей явилось видение: белая роза — знак Дома Ихавов. Она заставила свою память пройтись по семейным генеалогическим древам. Ее голос был очень напевным.
— Жанесс Анжибар вышла за Хаанира Ихава и родила сына, Анжирана, который женился на…
Акулья Наживка схватил Арру за запястье и сжал так, что она вскрикнула от боли.
— Ни слова больше — или я сломаю вам руку. Послушайте: мне не нужно ни крупицы моего прошлого, — свободной рукой он провел по шраму на лице. — Ни одной. И если для того чтобы сохранить секрет, мне придется убить, я это сделаю. Я отказываюсь быть фигурой на доске хассе в игре Домов Советников. Вы понимаете?
Арра согласно кивнула. Он отпустил ее руку, и она прижала ее к животу, борясь с подступающей тошнотой.
— Вы тот, кто организует портовых рабочих, — сказала она через секунду. Это был не вопрос, но Акулья Наживка кивнул.
— Я могу убить, чтобы сохранить и этот секрет, — предупредил он.
— Это я уже поняла, — язвительно сказала Арра. — А кто, по-вашему, тогда фигуры в игре? И зачем им нужен Филин?
Акулья Наживка сверкнул глазами:
— Имя Цитанек о чем-нибудь говорит вам?
Арра медленно кивнула:
— Антель Анжибар — сестра Иткефы — вышла замуж за Цитека Гитива. У них было несколько детей; одного из них звали Цитанек.
— Поразительная память, — сказал Акулья Наживка с иронией.
— Да. Это правило Школы Келланда. Так что Филин?
— Какая настойчивость. Мне это нравится. Исива Гитив купила Филина за десять империалов; должно быть, он ей очень нужен.
— Она сказала, что он очарователен, и у бедного ублюдка нет шансов, — пробормотала Арра. — Что вы знаете о Цитанеке?
— Я видел его в таверне с Ридевом Ажером.
— Ридев Ажер? Акулья Наживка, мне все это очень не нравится.
Акулья Наживка дернул плечом.
— «Пьешь с благородным — берегись яда», — процитировал он известную пословицу.
— «В интригах много партнеров, но мало друзей».
Акулья Наживка засмеялся:
— А эту пословицу никогда не слышал. Откуда вы ее взяли?
Арра чуть улыбнулась.
— Я ее придумала. — Потом она заметила темное расплывающееся пятно на его рубашке. — О, мой бог. У вас идет кровь. — Она хотела взглянуть на рану, но он отклонился. — Я только хочу помочь.
— Осел перевяжет меня. Вам лучше уйти; если Аркид вернется и застанет вас все еще здесь, тогда действительно начнутся неприятности.
Арра колебалась, но мальчик предостерегающе зашипел, показывая на дверь.
— Я вернусь, как только смогу, — пообещала и выскользнула на улицу как раз в тот момент, когда в кухню вошел хозяин с грудой грязной посуды.
Глава четырнадцатая
ЯРМАРКА ИТИХ
Толпы на Ярмарке Итих — мечта вора-карманника. Норка угрем скользнула между гуляющими, перекладывая себе содержимое чужих кошельков.
Мышка с родителями бойко торговала букетами цветов. Не забывая об опасности, Норка болтала не умолкая. Один раз издалека она мельком заметила Хорька, который шнырял в толпе, как малек в водорослях.