— Это твой клиент? — настаивал Акулья Наживка. Взгляд его был жестким.
Норка кивнула.
— Кто он такой? Что ты у него украла?
Норка скривила губы.
— Что, разве слухи до тебя не дошли?
— Слухи врут. Что ты украла?
От его взгляда у девушки застыла кровь. Целую вечность она размышляла, а он ждал, как свернувшийся кольцами удав. Наконец, не видя другого выхода, Норка ответила:
— Кошелек, в котором было пять империалов, золотое кольцо с печаткой из черного камня и вот это. — Она сунула руку за пазуху. Но, дотронувшись до миниатюры из слоновой кости, она заколебалась. — Я не сказала об этом Хижану, да и вообще никому, если уж на то пошло. Так что, если не хочешь, чтобы меня убили… — Она швырнула портрет, но Акулья Наживка поймал его. Его глаза сначала засветились — он явно узнал этого человека, а потом заметно округлились от удивления.
— Какая была печатка?
— Бабочка в шестиконечной звезде. Хижан сказал, что это Дом Ажеров. А кто был мой клиент? И кто это на портрете?
Пока Акулья Наживка сидел, задумавшись, Мышка выхватила портрет у него из рук.
— Это же он! — крикнула она. — Точно! Точно!
— Кто? — спросила Норка.
— Он! Ученый Король Кетиран.
— Король, — разом выдохнули Киса, Норка и Филин.
— Кто это был? — снова спросила Норка. — Кто этот человек, которого наняли убить Короля? И кто его нанял? Дом Ажеров?
Акулья Наживка поднялся, забрал у Мышки портрет и сунул его Норке в руки.
— Спрячь это.
— Акулья Наживка! — крикнула Норка, остановив его на полпути к двери. — Лучше объясни.
— А то что? Я считаюсь с угрозой, только если ее прямо высказывают.
— Или я пойду к Хижану.
— Хорошо, — проворчал он. — Тебя могут из-за этого убить — а у меня всего лишь подозрения. Я попытаюсь тебя защитить. — Прочитав по ее глазам, что она с ним не согласна, он шумно вздохнул и вернулся к ней. — Я думаю, кто-то хотел впутать в это дело Дом Ажеров, заставить людей думать, что это они наняли того человека, чтобы убить Ученого Короля. Никак по-другому я не могу объяснить, почему в один кошелек положили кольцо с печаткой и столь узнаваемый портрет. Это глупо. Теперь…
— Подожди! — крикнула Мышка. — Так, значит, кто-то пытается убить Ученого Короля?
— Короля всегда кто-то пытается убить. Только никому не рассказывайте о кошельке.
— Не будь дураком, — твердо сказала Киса. — Ты же знаешь, мы обязательно расскажем Ослу.
— Ладно, но больше — никому. И смотрите, чтобы вас не подслушали. Это не игра, ребятки. — С этими словами Акулья Наживка растворился в ночи.
Не успел он уйти, как появился Осел. Он обратился к Норке с выражением благоговейного ужаса:
— Ты что, и вправду украла кошелек с пятью империалами?
Она торжественно кивнула.
— Хижан за это произвел меня в Подмастерья. А ты все время стоял снаружи?
Он пожал плечами.
— Почти. Я слышал, какую суматоху подняли стражники из-за клиента Хорька. Ох, и злились они. Кажется, у него что-то должно было быть с собой, а не оказалось. Я смотался, когда услышал, как один из них сказал: «Обыскать улицы».
— Что будем теперь делать? — спросила Киса.
— Ничего, — ответила Норка. — Ждать. Заляжем на дно.
— Надо предупредить его, — сказала Мышка.
— Не будь дурочкой, — фыркнула Норка. — Кто нас послушает?
— Нет, — сказал Филин. — Нет. Мышка права, должны предупредить Короля, но надо сначала побольше разузнать… — Взгляд у Филина был отчаянным и блуждающим.
— Филин, — возразила Киса, тряся мальчишку за руку. — Мы всего лишь трущобные крысы. Мы ничего не можем сделать!
— Но мы нужны ему! — завопил Филин и расплакался.
Глава пятая
РАБ
Поздно вечером Филин пробрался в полуразвалившуюся лачугу, которая служила домом ему и его брату. Он слышал тяжелое дыхание Захира, прерываемое время от времени бессвязным бормотанием.
Филин подавил вздох. Должно быть, Зах принял дозу наркотика на целый полугильд, если до сих пор в беспамятстве. Потом мальчик печально улыбнулся. По крайней мере, можно не бояться, что Зах проснется. Брат в таком состоянии не заметил бы, даже если мимо него прошел Король со всеми своими гарольдами, бьющими в литавры.
Продвигаясь на ощупь, он вскоре нашел кремень и лампу. В следующее мгновение лачугу залил теплый свет лампы. И тут Филин застыл. В свете лампы в дальнем углу блеснули глаза; это была не крыса, а человек. От страха мальчик клацнул зубами, но усилием воли взял себя в руки и поставил лампу на пол. Затем он, делая вид, что ищет что-то, стал пробираться к двери. Кто бы там ни прятался, ничего хорошего эта встреча не сулила — иначе почему чужак с ним не поздоровался?
Ему почти удалось выбраться из лачуги, он уже нырнул в дверной проем, но в этот момент кто-то схватил его и накинул на голову холщовый мешок. Его толкнули, и он упал, сильно ударившись о мостовую. Судорожно хватая ртом воздух, он услышал голоса.
— Поймал его? — Этот голос доносился из лачуги.
— Да.
— Хорошо. Свяжи, только осторожно. Зах избил его, так что не сделай еще хуже. Когда свяжешь, я хочу на него взглянуть.
Мальчику связали запястья и щиколотки, потом сняли мешок. Один из мужчин подошел к нему с лампой в руке. Мужчина и мальчик разглядывали друг друга. Перед Филином стоял человек лет тридцати пяти, откормленный гораздо лучше, чем любой из обитателей Трущоб; круглые серые глаза и густая борода придавали ему необычный вид. Заметив, что мальчик разглядывает его, мужчина улыбнулся и стал походить на кота, сидящего перед полной миской сметаны.
— В кои веки, — пробормотал он, — я не разочарован. У тебя поразительно красивые глаза, парень, хоть ты весь в синяках.
Филин отвернулся, его охватило холодное отчаяние. Теперь он знал, кто это такой: Антаг, работорговец. Двое продолжили разговор, и Филин заставил себя прислушаться.
— …не в состоянии взять деньги, сэр. Может быть, оставим всю сумму здесь?
— Чтобы потом он сказал, что я не заплатил? Нет уж. Подожди, пока он очухается, и заплати ему двадцать гильдов и фентарру Сонного Дурмана.
— Не надо, — взмолился Филин. — Не давайте Заху так много Дурмана. Он примет все сразу — не удержится — и отключится на несколько дней. Кто-нибудь обязательно украдет у него деньги или даже убьет его.
— Твой гнусный братец продал тебя, парень. Неужели тебя волнует, что с ним будет дальше. — Работорговец нахмурился, увидев на щеках Филина слезы. — Но, похоже, тебя и вправду это волнует. О Боги! Он тебя не стоит. — Он наклонился и поднял Филина.
— Если вы развяжете мне ноги, я сам пойду, — предложил Филин.
Мужчина засмеялся.
— Если бы я развязал тебе ноги, ты бы побежал.
— Сэр, — вмешался другой мужчина. — Может, сходить за Таленом?
— Не надо. Я справлюсь. — И он двинулся в темноту, унося Филина.
— Что вы собираетесь со мной делать? — спросил Филин, глядя ему в лицо.
— Я собираюсь продать тебя, парень. У меня есть клиент, который ищет как раз что-то вроде тебя.
— У меня есть подруга в Гильдии воров, она мне кое-что должна. Может, вы продадите меня ей?
— Сомневаюсь, что твоя подружка должна тебе так много. Если клиент заинтересуется тобой, то мы будем обсуждать цену в империалах. И даже на открытых торгах, я думаю, за тебя можно выручить шестьдесят золотых. — Он взглянул на Филина даже с сочувствием. — Послушай, тот, кто выложит за тебя такие деньги, не даст тебе голодать.
Филин расплакался.
— Но я не хочу быть рабом.
Работорговец поставил Филина на ноги и вытер ему слезы.
— Теперь слишком поздно, малыш. Ты уже раб. У меня есть на тебя документы, я заплатил твоему брату.