— Не сочтите за неуважение, но можно спросить, почему вы называетесь воителями?
— Да, есть немало того, чего вы, молодые коты, не знаете, — заметил Чутколап.
— И вы всегда охотитесь в такой… компании? — спросил Хвосттрубой.
— Ну… — начал было Чутколап. Но Шустрик перебил его:
— А что умеет делать Прищур?
Неугомон широко зевнул и недовольно заметил:
_ Да уж, вопросы они задавать умеют. Пойду-ка я добуду чего-нибудь на завтрак. — Его гибкое тело легко метнулось в кусты.
— Неугомону не хватает терпения, — заметил Чутколап, — зато у него есть другие достоинства, которые с лихвой его заменяют. Попробую ответить на первый из ваших вопросов.
Позади него сердито засопел Толстопуз.
— Воители, — начал Чутколап, бросив на него взгляд, — последняя ветвь Племени, ведущая свой род от тех котов, которые когда-то охотились под предводительством лорда Тенглора. Мой предок, Скрюч, служил ему еще во времена принца Дымчара.
— Мы дали клятву лапы и сердца охранять этот род. Пока живы воители, времена героических битв, клятв и служения истине не умрут. — Чутколап серьезно взглянул на Фритти и Шустрика. — Если не подчиняться правилам и приказам, жизнь становится суетой и копошением, исчезает достоинство. Мы, воители, блюдем законы Первородных, сохраняем их. Это не всегда легко… многие, в ком течет древняя кровь, неспособны на это.
Черная голова медленно повернулась в сторону леса.
— Наши ряды уменьшаются, — вздохнул Чутколап.
— И станут еще меньше, — произнес слабый, тонкий голос.
Чутколап и остальные повернулись к Прищуру, все еще лежавшему в стороне.
— Ты прав. Да, ты прав, — устало выдохнул тан.
— И может, это не так уж плохо, — сердито пробурчал Толстопуз. — Среди нас есть и такие, без которых я, например, вполне мог бы обойтись.
— Вы всегда путешествуете таким большим отрядом? — полюбопытствовал Хвосттрубой. — Это очень странно!
В ответ Шурш и Толстопуз рассмеялись, а Чутколап поспешил объяснить:
— Нет, конечно нет. Странно было бы, если вдруг последователи Тенглора Огнелапа, который почти всегда ходил один, стали бродить целой ватагой, как стая Рычателей. Кроме того, нас осталась всего горстка. У каждого тана свой округ, и, хотя в ночь Ока мы встречаемся с одним-двумя ближайшими соседями, обычно каждый ходит сам по себе.
— Но здесь же вас пятеро, — заметил Шустрик.
— Да, но это особый случай. Нас созвали к моему брату — тану Камышару. Там соберутся все воители, до которых дойдет эта весть. Так много нас не собиралось со времен моего отца.
— Мы будем танцевать, петь и рассказывать всякие небылицы, — хмыкнул Шурш. — Чутколап станет бороться с Камышаром, Толстопуз нанюхаетсядухмяны , кошачьей мяты, и нам придется за него краснеть. — Он отпрыгнул, чтобы избежать затрещины старого кота.
— Да, — негромко проговорил Чутколап, — но не радостные причины потребовали этой встречи, и нам будет о чем подумать, кроме веселья.
— Это уж точно, — проворчал Толстопуз. — Например, о том, какая помойная собака так надругалась над Чащеходом.
Чутколап толкнул его в бок:
— Ты опытный охотник, старина, но иногда язык у тебя обгоняет разум. Судьба Чащехода — неподходящая история для невинных ушей. — Он указал на Фритти и Шустрика. — Оставим эту тему.
Фритти было ясно, что Чутколап замял разговор не только потому, что щадил их чувства. Хитрый черный тан не хуже самого Фритти умел проявлять осторожность и сдержанность при первом знакомстве. Хвосттрубой еще раз восхитился выдержкой Чутколапа.
— Ну что же, мне кажется, пора последовать примеру Неугомона и позавтракать. — Тан поднялся.
— А потом ты расскажешь еще? — вскочил с места котенок. — Про вашу встречу и про Прищура?
— Все в свое время, мой юный друг, — ласково ответил Чутколап.
Такие же слова Хвосттрубой не раз слышал от Потягуша, и они все еще звучали у него в ушах, когда коты отправились на охоту.
После завтрака все разбрелись по краю поляны, чтобы хорошенько умыться и поспать. Пошел легкий дождь, и какое-то время Хвосттрубой наблюдал, как падающие капли поднимают с земли крошечные облачка пыли. Стук дождя по листьям у него над головой убаюкивал, глаза закрывались сами собой.
— Первые дожди в году приносят много впечатлений, не так ли? — Высокий голос Прищура был обманчиво беззаботен.
— Простите, я не понял. Какие впечатления?
— Впечатления. Сны. Осмысления и указания. Я считаю, что ранние дожди… ну, я уже сказал.
Присутствие Прищура, странный разговор, который тот вел, вызвали у Фритти чувство беспокойства.
— Боюсь, я плохо разбираюсь в таких вещах.
Яснозрячий с интересом посмотрел на Фритти.
— Как знаешь, — сказал он. — Как знаешь.
Он отошел, словно неся на кончике длинного хвоста какую-то тайную шутку.
Чутколап наблюдал за ними с другого конца поляны. Он встал, потянулся и, переступив через дремлющего Толстопуза, направился вдоль опушки. Глядя на него, Хвосттрубой снова поразился сдерживаемой мощи черного кота.
— Ты чем-то расстроен, юный Хвосттрубой. Что, Прищур предсказал тебе плохую судьбу? — Тан опустился на землю рядом с Фритти.
— Нет. Он просто хотел поговорить, но, по-моему, я его не совсем понял. Надеюсь, он не обиделся.
— На твоем месте я не стал бы волноваться. Знаешь, провидцы — странный народ. Умные, быстрые, как мокрая ящерка, только странные и немного угрюмые. Так уж они воспитаны. Пока остальные учатся ловить Писклей,яснозрячие учатся читать погоду по следу улитки, вызывать заклинаниями саламандр и тому подобное. Во всяком случае так говорят. Как бы то ни было, они все немного не в себе — Прищур еще далеко не самый худший.
Хвосттрубой почувствовал, что тан устраивает небольшое представление специально для него, но ему все равно нравился этот необычный разговор.
— Кстати, — продолжал Чутколап, — мне бы очень хотелось узнать, куда ты направляешься со своим маленьким другом. Мы были бы рады сопровождать вас, если нам окажется по пути.
— По правде говоря, я уже об этом подумал, — признался Фритти, томно потягиваясь. Он тут же остановился, почувствовав, что неудобно так вести себя в присутствии тана. — Еще не знаю куда, но, верно, решу в ближайшее время, — тихонько закончил он.
Чутколап не подал виду, что заметил смущение Фритти.
— К сожалению, мы не можем взять вас на встречу танов. Понимаешь, там очень настороженно относятся к посторонним…
Хвосттрубой молчал. Задача найти Мягколапку снова встала перед ним во всей сложности. Как трудно брать на себя ответственность! Как хорошо и просто было еще совсем недавно, в котячестве. Как найти ее? Любая приходившая в голову мысль, стоило ее внимательно рассмотреть, оказывалась бесполезной.
— Шустрик, наверное, уже рассказал, почему мы оказались в этих лесах? — спросил он наконец тана.
— Да, рассказал. Ты поступил правильно, поступил доблестно. Мне бы очень хотелось дать тебе мудрый совет, как найти твоюфелу , но, увы, мир чересчур велик. Впрочем, она не первая, кто пострадал от таинственных происшествий. Ничего больше я сказать не могу. До встречи танов я обязан хранить молчание. — Черный кот поднял лапу и задумчиво почесал за ухом.
— Я тоже слышал много странных историй, — заявил Хвосттрубой. — По правде говоря, мой клан послал делегацию котов ко Двору Харара — просить помощи в этом деле. Наверное, мне нужно отыскать их и выяснить, что они узнали. Боюсь, я ничего не обдумал как следует, прежде чем отправиться в путь. Да, пожалуй, мне надо идти ко Двору.
В глазах Чутколапа мелькнуло странное выражение.
— Вот как? Ко Двору? Ну что же, каждый охотник должен пройти путь своими лапами.