Мне его мой заместитель подарил, когда кладбище переносили – фактически он переносом и руководил. Сказал, выдающаяся колдовская личность была. Мол, станет талисманом удачи к нынешним перевыборам. Хотя какая, к чертям, удача с этими безголовыми драконами… эх, прокатят меня на выборах, точно прокатят!
– Понятно. – Ройд посмотрел на рюмку, мэр намек понял: усмехнулся, налил и себе, и сыщику. – А ваш зам, он свою кандидатуру на выборы выставлял? – Ройд поблагодарил кивком, но пить не стал, лишь пригубил. – Или, возможно, собирается выставить? И еще: кто он? Я с ним знаком?
– Нет, не выставлял, – отрицательно покачал головой мэр, – хотя теоретически вполне может, есть на то еще время… А с ним ты, разумеется, знаком, он у нас начальником городского управления безопасности по совместительству работает. Шпионов ловит, хе‑хе!
– Ах вон оно как. – Ройд допил коньяк. – Тогда все становится на свои места: и то, что его сыскари не смогли найти причину случившегося… и что говорить он мне ничего не захотел, одни общие слова, не более.
– Неужто против меня интриги? – Мэр озабоченно приподнял бровь. – Тэк‑с, давай вываливай.
Ройд, откашлявшись, приступил к рассказу. Повествование оказалось долгим, Ройд старался не упустить ни одной детали… ну почти ни одной – не хотелось заранее расстраивать мэра, отчет о расследовании, тем более хорошо оплачиваемом, обязательно должен быть долгим, чтобы заказчик не усомнился в проделанной титанической работе… Даже если она, работа, и не была титанической. Мэр, рассеянно кивая, попивал коньяк и мрачнел на глазах.
– …И, стало быть, когда череп колдуна Орсуна вернется в могилу, колдовское стекло наверняка исчезнет, отправится туда, где хранилось все эти века. – Ройд умолк, переводя дух: очень он не любил длинных монологов, от которых начинало першить в горле, да куда ж деваться!
– Точно исчезнет? – Мэр с неприязнью посмотрел в сторону бара.
– Абсолютно точно, – убежденно сказал Ройд. – В конце концов, если я ошибаюсь, то верну гонорар. – Заявление было рискованным, но Ройд не сомневался в своей правоте.
– М‑да‑а, дела… – Мэр потянулся было за бутылкой, но передумал. – Не ожидал я подобного от своего зама, не ожидал… Плохо, однако, мы историю своего края знаем, ой плохо! Отчего и случаются всяческие недоразумения. Все недосуг, все работа заедает… Ага! А ведь это идея, – мэр энергично щелкнул пальцами, – построить предвыборную кампанию на поддержке этого, как его… образования, да! Под лозунгом «Люби свой край» или что другое, потом решу. Свежо, оригинально… опять же патриотично! Электорат клюнет, куда ж денется! – Мэр довольно потер ладони. – Право, что ни делается, все к лучшему! А с черепом поступлю вот как: вызову сейчас нужных людей и съезжу с ними на кладбище, на место его положим. И круглосуточную охрану возле могилы поставлю, чтоб, значит, наверняка.
– Причем обязательно вооруженную. – Ройд вспомнил слова таксиста. – Лучше всего пистолями с серебряными пулями. Говорят, неспокойно на кладбище!
– Опять? Еще одна проблема, тьфу ты! – Мэр в сердцах сплюнул. – Вампиры снова озоруют… мы ж их прошлым летом «серебряным туманом» потравили, ан нет, по новой поналезли! Хуже тараканов, честное слово. Придется отложить поездку на кладбище до утра, ничего не поделаешь.
– Тогда я пошел? – Ройд взял шляпу. – Отправлюсь на драконодром – и полуночным экспрессом в столицу: дело вроде бы сделано, чего задерживаться.
– Не забудь охраннику временное удостоверение сдать… Слушай, а ты не боишься, что пассажирский дракон в твой «глаз демона» заглянет? – усмехнулся мэр.
– Подождал бы до утра, для верности.
– Нет. – Ройд надел шляпу, встал. – Они, пассажирские, дрессированные и самостоятельных вольностей себе не позволяют. Это только свободные драконы любопытны сверх меры: как увидят что необычное, непременно его на зуб попробовать хотят… На то колдун и рассчитывал, не зря ж он столько лет с драконьим молодняком работал.
– Не понимаю, чего особенного в том неощутимом стекле можно углядеть? – с досадой поморщился мэр. – Тот же город, те же поля. Тоска, одно слово. Рутина.
– Весенний город и весенние поля, – предположил Ройд. – Зеленые. Разве не удивительно, особенно для перелетного дракона, увидеть весну среди холодной осени?
– Слова, слова! – Мэр снисходительно улыбнулся. – Романтический вздор, сыскарь, не более!
Ройд до этого сомневался, надо ли сказать мэру то, что он от него утаил, после услышанного Ройд не колебался:
– Между прочим, вы знаете, куда подевались головы погибших драконов?
– Нет. – Мэр насторожился. – И куда?
– Через полгода узнаете, – мрачно пообещал Ройд. – Потому не советую распускать вашу уборочную команду. – С этими словами он вышел из кабинета.
Улыбка сползла с лица мэра.
Чего Ройд, собственно, и хотел.
– Скоро в столице будем? – зевнув, поинтересовался Ройд у водителя, хотя и сам знал, что скоро. – Надеюсь, по графику летим?
– Минут через пять, думаю. – Водитель деловито подергал стальную цепь‑вожжи, пропущенную через щели в полу кабины, дракон медленно пошел ввысь, уходя от близких туч. – Того и гляди, молнией снизу шарахнет, – повернув голову к напарнику, озабоченно пояснил водитель. – Не хотелось бы! Оно конечно, ничего страшного, но если чешуйные пластины на брюхе приварятся, то драк несколько дней до одури чесаться будет, пока чешуя по новой не расслоится. С таким на маршрут не выйдешь, по технике безопасности запрещено. Учись, парень! – Водитель умолк и вернулся к управлению драконом. То есть стал бесцельно перебирать звякающие вожжи и тихо насвистывать что‑то грустное, хотя, скорее всего, он попросту ругал грозу с ее молниями на музыкально‑птичьем эльфийском – Ройд особо не прислушивался.
Впереди и справа от дракона, словно получив хорошего напутственного пинка, из туч вынырнул указательный ангел: золотая фигура блестела как начищенный самовар, и не заметить ее было невозможно.