Она сделала еще несколько шагов в глубь комнаты и опустилась на колени на том самом месте, где в свое время лежала. Кстати, если бы ее вдруг кто-то сейчас застал, она могла объяснить, что ищет потерянные контактные линзы или что-то в этом роде. Так, вон на том пульте стояла свеча в старомодном подсвечнике. Свечу охранники так и не нашли. В принципе, охранники не отвергали наличие свечи – пользование ею было разумным, поскольку незнакомец, включи он свет, бесспорно мог встревожить охранника, проходящего в определенное время по улице. Поэтому он и воспользовался свечой. Но почему свечой – ведь обычный карманный фонарь в таком случае куда удобнее. А вон на той стене, кажется, была какая-то темная тень.
Да, точно, здесь, подумала девушка, внимательно оглядывая участок стены.
Конечно, сейчас там ничего не было.
Джоанна поднялась на ноги, чувствуя себя неловко. Отряхивая брюки на коленях, девушка подошла к двери. Да, вот тут, на гладкой металлической поверхности, она видела отблеск пламени свечи. Потом она стояла вон там, а то, что было потом, было окутано кошмаром, ужасом. В любом случае, теперь на двери ничего не было.
Она повернулась и снова стала смотреть на стену, где она видела тень; подсознание говорило, что при другом угле зрения она сможет разглядеть что-то такое, чего не смогла увидеть, стоя на коленях.
Нет, ничего не видно.
И вдруг ее словно подбросило – ведь уборщики наверняка протирали стену. Но стоп, разве тут вообще протирают стены? Скорее всего – да, ведь в эту комнату частенько наведывается начальство!
Но что она собиралась тут увидеть? Профиль какого-нибудь чудовища из романа Альфреда Хичкока? Или творения Джорджа Лукаса – ТНХ-1138? Или же след гигантской собаки Баскервилей?
Кто-то вдруг прорычал за ее спиной: "Ууууу!" Она чуть снова не упала в обморок!
Дни непрестанного страха и так уже превратили ее нервы в натянутые струны, поэтому она среагировала моментально. Ее руки ринулись в спасительный кошель, где лежало единственное ее оружие – молоток, который однажды уже выручил ее. Еще секунда – и она нанесла бы удар, но вовремя сдержалась – перед ней стоял улыбающийся Гэри Фейрчайлд.
– Эй, успокойся, – примирительно сказал он, – неужели я и вправду так тебя напугал?
Девушку сотрясала крупная дрожь, но, к ее собственному удивлению, голос не дрожал, а звучал даже с надлежащим гневом:
– Как? А ты что, и вправду собрался меня напугать? Для чего тебе это понадобилось?
Гэри был явно застигнут врасплох.
– Я… я… – забормотал он. – Да не сходи ты с ума! Я же хотел… Но ты знаешь… – она действительно все поняла, но Гэри предпочел быстренько сменить тему разговора. – Послушай, а ты не меня случайно искала?
Ей очень хотелось сказать что-нибудь типа: "С какой это стати мне нужно искать кого-то, кто ударился в детство со своими глупыми шутками?" Но ведь она пришла сюда не скандалить с этим парнем! Иначе он начнет рассыпаться в извинениях, и тогда она может действительно разозлиться, слушая его глупую болтовню. И потому она просто сказала:
– Нет, я просто пришла сюда в надежде, что преступник вдруг вернется на место преступления.
– Но, малышка, – удивился Гэри, – это было Бог знает когда! Ты что же, думаешь, что он все это время ошивался тут неподалеку?
Ругая себя за такой промах, девушка весело, насколько это у нее получилось, рассмеялась:
– Ага, попался на мою шутку, признайся, что поверил?
Парень тоже с готовностью рассмеялся.
Задумчиво глядя на его мускулистое тело, обтянутое белыми джинсами и гавайской рубашкой, Джоанна вдруг задумалась о том, понравился бы он ей, если сейчас она встретит его в первый раз, или нет.
Несмотря на то, что она знала Гэри вот уже два года, она не могла сказать о нем ничего подозрительного. Так, веселый парень, вот и все.
– Кстати, – сказала она, лихорадочно запихивая молоток в глубь кошеля, в мешанину вырезок, расчески, монет, авторучек, записных книжек, купюр и пудреницы, – ведь он запросто мог сюда вернуться! Если он собирался что-то стащить отсюда, то почему бы…
– Но, крошка, – сказал Гэри напористо, – что ему тут красть? Ему уж лучше вытащить из компьютера какую-либо запчасть, чем рыться тут – и бирок инвентарных нет, и тащить удобнее, да и сбыть…
Джоанна знала, что Гэри говорит чистую правду. Кому как не ей было знать, как резонно он иногда может рассуждать. Порой, работая с компьютерной сетью, он выходил на такие данные, которые сан-серанское руководство с уверенностью считало недоступным ни для кого, поскольку они были защищены ключевыми словами особой секретности. А сейчас, когда начали устанавливать систему нового поколения, Гэри с головой ушел в ее изучение, резонно полагая, что, шагая в ногу со временем, ты одновременно крепко держишься за высокооплачиваемую работу.
Но почему же все-таки вор забрался сюда?
– Послушай, Джоанна, – нарушил вдруг тишину Гэри, – я через пару минут закончу со всей этой галиматьей! Давай, я тебя потом провожу? Мы можем пойти куда-нибудь…
В ответ она покачала головой.
– Спасибо, но все нормально, – конечно, ей одной было страшно ходить по пустынным коридорам, но если уж она вбила себе в голову что-то о заплутавшем маньяке, то и Гэри от этого не спасет. И потому она сказала: – Ну ладно, завтра увидимся. Хорошо?
Он подошел и обнял ее за талию, явно ожидая поцелуя. В конце концов она все-таки его поцеловала. Как обычно, он неверно истолковал этот поцелуй, а потому спросил:
– Слушай, ты, конечно, придешь ко мне в субботу? Я пригласил весь отдел.
Ну что же, тогда еще легче отказаться от предложения, подумала она и тихо сказала:
– Право, не знаю, Гэри.
– А я обзавелся четырьмя новыми компьютерными играми, и пивко у меня имеется великолепное! Кстати, вино тоже есть, если ты его очень любишь… Так что… – И парень многозначительно посмотрел на нее.
Джоанна вздохнула. Уже не только отдельные личности из среднего звена управленческого персонала, но и этот Гэри постоянно навязывал ей свое общество.
Ей совсем неприятно было думать о том, что на этой вечеринке все напьются, станут говорить разную чушь… С другой стороны, на вечеринках она бывала не столь часто, но знала, что вечеринки – это такая вещь, которая вроде бы должна приносить людям веселье и наслаждение.
– До тебя так далеко ехать, – начала она.
– Только десять минут отсюда, – с жаром воскликнул Гэри, – основная часть гостей прибудет днем. Посидим у озера, может, позагораем, врубим музыку погромче… Что за жизнь, каждый день жуткое однообразие, когда-нибудь нужно и оттянуться как следует! Очевидно, сейчас Гэри передавал ей слова из какого-нибудь фильма-мелодрамы или чего-то в этом духе. А поскольку она имела некоторое представление о музыкальных пристрастиях Гэри – тяжелый рок типа "Хаоса" или "Падших Ангелов", – желания поехать к нему на выходные становилось у девушки все меньше и меньше.
– Если бы ты знала, какая чудная графика в этих новых компьютерных играх! – продолжал подзадоривать он. – Ну пожалуйста, – продолжил Гэри, видя, что девушка не слишком-то поддается на его рекламу. Он нервно ухмыльнулся – именно эту ухмылку в нем Джоанна терпеть не могла – и проговорил: – Ну ты же знаешь, что я без ума от тебя! Помнишь, да? Ты же моя любовь, – тут он придвинулся ближе, явно ожидая нового поцелуя, – мне просто хочется, чтобы ты была со мной…
– Гэри! – с внезапной решимостью и твердостью сказала она, – если ты еще хоть раз попросишь меня переехать к тебе, я вообще перестану с тобой разговаривать! Я же тебе уже сказала, что не знаю…
– Но почему нет, деточка? – спросил он с некоторой долей упрека. – У меня же полно места! И до работы тебе будет легче от меня добираться, не нужно будет тратить на дорогу так много времени! Ты вообще сэкономишь кучу денег – и на бензине, и на квартплате! – Ну, это уж точно было из телепрограммы, она могла ручаться. – Ну приезжай в субботу, я прошу тебя! Или у тебя в субботу какие-то дела?
В субботу она была не занята, но об этом лучше было молчать, и потому она сказала:
– Даже не знаю, Гэри! Кое-какие мои знакомые собирались вытащить меня в одно место…
– А ты с ними приезжай! – тут же нашелся парень. – Кто они? Тоже тут работают?
Чувствуя, что от него так просто не отвяжешься, Джоанна вздохнула:
– Ладно, постараюсь приехать.
Тут в глазах настырного ухажера загорелся довольный огонек. Явно в предвкушении.
– Отлично, детка! – воскликнул Гэри. – Послушай, а сейчас ты действительно занята? Постой, пятнадцать минут – и твоя программа будет готова! И вот тогда-то мы…
Джоанна поколебалась несколько мгновений, размышляя, не ведет ли она себя слишком эгоистично и не составить ли этому парню компанию, даже если потом он обязательно потащит ее в какую-нибудь забегаловку… Но щедростью Гэри обычно не отличался. К тому же она знала, сколько продлятся обещанные им пять минут – однажды пять минут растянулись у него на полтора часа.
– Вообще-то я собиралась сделать совсем другое, – сказала она, – я хотела пойти домой, посидеть подольше в ванне и лечь спать. Но завтра мы увидимся.
Не обращая внимания на его протестующие: "Но, детка!", она переложила в другую руку свой знаменитый громадный кошель-ридикюль и поцеловала Гэри – скорее, подчиняясь правилам приличия, нежели душевному порыву. Да, скорее действительно приличия ради, думала она, шагая навстречу гигантскому прямоугольнику главного коридора. Отделавшись так ловко от Гэри, она чувствовала облегчение и вдруг подумала, что было бы, если бы она в самом деле любила его.
А в самом деле, любила ли она его? Если это любовь, то разве была бы такая механистичность, такая обыденность при переходе от состояния невинной девушки к состоянию женщины, уже кое-что познавшей? Здесь, на работе, Гэри был первым мужчиной, который обратил на нее внимание, стараясь оторвать ее от книжной жизни. Когда она только пришла работать сюда, в Сан-Серано, два года назад, Гэри пригласил ее сначала на завтрак, потом на обед, а потом довез ее до дома.
Гэри всегда хотел, чтобы она жила с ним. Позднее он начал прямо-таки допекать ее с этой идеей – и Джоанна подозревала, что просит он потому, что в возрасте тридцати четырех лет человек просто уже чувствует физическую потребность жить с кем-то. В ожидании ее согласия Гэри даже прикупил домик в удобном месте – десять минут езды до работы – и постоянно напоминал ей об этом. Впрочем, честен этот парень был редко – ведь каждым человеком в той или иной степени движут собственнические инстинкты, вот он и желал заполучить ее в свою собственность.
Вздохнув, девушка постояла, огляделась и зашагала дальше по коридору. Два раза за эту неделю ей чудился один и тот же кошмар: она как бы вновь переживала то самое нападение. И в эти минуты ловила себя на мысли, что начинает задумываться о браке с Гэри – но совсем не из-за любви к нему, а просто потому, что ей не хотелось оставаться одной, не хотелось ходить одной по пустынным коридорам. Тем более, что постоянное общение с таким жизнерадостным человеком заставит ее позабыть все свои страхи и неприятности. Жизнь с Гэри казалась ей чем-то вроде катания на карусели – летишь вместе с кем-то не известно куда, а вокруг тебя мелькают лица, мелькает жизнь…
И тут вдруг она подумала, какова бы сейчас была ее жизнь, если бы она с самого начала поддалась на его уговоры и переехала к нему.
Ну, подумала Джоанна, работала бы она еще точно здесь. А если нет? Если бы ей наскучило жить тут? Значит, Гэри согласился бы переехать с ней в другой город?
Оставил бы свой пруд, свой дом стоимостью в двести тысяч долларов с его гордостью – комнатой, сплошь заставленной видеокассетами, компьютер с шестисотмегабайтным диском? Интересно, как бы у них все сложилось – что бы выбрал Этот Гэри – ее или свой налаженный быт?
Не успела она предположить, что выбрал бы Гэри, как свет в коридоре почему-то погас.
Джоанна остановилась и стала затравленно оглядываться по сторонам, одновременно чувствуя, что в ее жилах буквально стынет кровь. Она посмотрела назад – все пусто, в темноте матовым глянцем отсвечивал не покрытый у стен ковровой дорожкой пол, сбоку через стеклянные стены виднелись огни далекого шоссе, а впереди еще на двадцать метров протянулся коридор. Дальше должен быть свет в главном вестибюле… Наверное, замыкание. Но если замыкание, то только на этом участке, дальше все должно быть нормально, там с освещением наверняка все в порядке.
Вдруг ее охватил ужас – подобно тому, как в распахнутую ненароком дверь врывается холодный ветер. Джоанна едва сдержалась, чтобы не помчаться в панике прочь, не разбирая дороги. Так не пойдет! Это же всего лишь замыкание, повторяла она себе побелевшими губами, а чего бояться замыкания. Скоро будет освещенный вестибюль, там все нормально…
Откуда-то слева, из одного из ответвлений, донеслись шаркающие шаги.
Гэри, подумала она, хотя знала, что у того походка совсем не такая. Она бросилась вперед, а рука инстинктивно рванулась к рукоятке заветного молотка.
Нет, здесь что-то было явно не так, и она постоянно чувствовала это, чувствовала инстинктивно.
Неужели я бегу, судорожно спрашивала она себя, или я просто начинаю сходить с ума? Или это переживания последних двух недель дали о себе знать?
Но теперь конец коридора тонул в непроницаемой тьме. Очевидно, замыкание распространялось и на этот отрезок. Но как только она подумала об этом, другая мысль обожгла ее мозг – при обычном замыкании не бывает такой тьмы. Тьма была совершенно непроницаемой, даже близлежащие стены с фотографиями Сан-Серано стали абсолютно неразличимы. Словно она сидела в темном колодце и смотрела на небо, где совершенно не было звезд. Стоять на месте ей не хотелось, но и бежать вперед, в эту густую тьму, у нее тоже не было никакого желания.
Перестань глупить, повторяла она себе, чувствуя, как по вискам струится холодный пот, там ведь ничего нет, охрана сто раз все проверила.
Но там все-таки что-то было. Там явно было какое-то движение. Ноздри девушки уловили какой-то совершенно незнакомый запах, отчего ее рассудок наполнился отупляющим ужасом.
Она развернулась и направилась назад, одновременно вспоминая, каким из примыкающих к главному коридоров можно попасть в главный вестибюль. Как все это глупо, думала она, стараясь в то же время шагать неслышно. Она успокаивала себя, говоря: к чему весь этот кошмар, если она в данный момент даже не спит, а только пытается уйти с работы?
Коридор вел ее в испытательный корпус.
Даже не ощущая, для чего она это делает, девушка как во сне открыла ручку единственной двери в стене рядом, проскользнула в комнату и захлопнула дверь за собой. Комната эта оказалась каморкой для уборщиков, тут воняло аммиаком и мокрыми тряпками. Как только она захлопнула за собой дверь, слабо мерцавшая под потолком шестисвечная лампа, мигнув, погасла. Но даже это не испугало Джоанну.
Уже достаточно уверенно ориентируясь в темноте, девушка щелкнула замком, запирая дверь. Она едва перевела дух…
И поняла, что в коридоре действительно кто-то есть.
Но что это были за звуки, она так и не смогла понять. Хотя обычно, когда человек живет один, он отлично разбирается в звуках. К примеру, у себя она могла ночью и с закрытыми глазами обойти свой дом – она знала: тут стоит холодильник (не удариться бы об острое ребро!), там диван, там журнальный столик.
А этот мягкий, словно крадущийся шум был похож на тот, который издают осторожно ступающие ноги. И еще этот шелест… похожий на шелест того балахона, той ткани, в которой был одет напавший на нее в ту ночь… Она подумала вдруг, не слышит ли идущий по коридору бешенный стук ее сердца.
У девушки вспыхнула отчаянная надежда – а вдруг этот кто-то пройдет мимо? Она слышала эти легкие шаги: шаг, другой, шаг, другой, шаг, другой. Стоп!
Неужели этот кто-то догадался, что она здесь?
В нижней части двери было нечто вроде небольших жалюзи, через которые проникала тонкая струйка свежего воздуха и бледный свет. Теперь этот свет полностью померк – какая-то тень заслонила его. Джоанна держалась за дверную ручку, но та вдруг начала осторожно поворачиваться.