– Уж не этот ли молодой человек так ловко проник в вашу спальню? – со смехом спросил он. – Только можно ли обвинять его в предательстве, если ваша супруга сама открыла дверь? Вам следовало бы лучше следить за своей красавицей женой, чем обвинять кого-то в предательстве. Молодой оруженосец будет участвовать в общем бою.
Бальдер только скрипнул зубами. Но… С королем, конечно, не спорят, и он смог сделать только одно – покоситься вслед уже успевшему уйти недругу и прошипеть:
– Общий бой? Ну ладно, посмотрим. Там ты мне попадешься…
ГЛАВА 5
Поединком Монтегю и Стаффорда день завершился, и Джоржд Элдли, к тому моменту успевший выбраться из своих доспехов, радостно оскалил зубы в улыбке. Зубы у него были безупречные.
– Ну, как ты? Где, кстати, остановился?
– Да нигде.
– Ясно. На этот вечер могу пригласить тебя к себе. Вернее, к графу Бёгли, который сегодня позвал гостей, и нас, конечно, угощением не обойдут. Завтра он вряд ли будет рад тебе – после больших трат на пиршества его охватывает жадность и он начинает на всем экономить.
– Какой странный лорд, – изумился Дик.
– Ничего странного, только поэтому он время от времени еще может устраивать такие роскошные приемы, как сегодня. С финансами у него не все ладно.
– Бывает.
– Но завтра ты сможешь переночевать в королевском дворце. Не волнуйся, после завтрашнего дня ты станешь совсем своим в этой армии едоков. – И он покровительственно похлопал нового друга по плечу.
Разумеется, Дик не стал отказываться, только предупредил:
– Я не один.
Джордж только руками замахал, мол, что за беда. Граф Бёгли был владельцем довольно большого дома в Лондоне, который, конечно, мог вместить всех гостей, но только на время пира, не более того. Это относилось в первую очередь к знатным гостям, они после угощения и развлечений должны были вернуться к себе. Дик же и Серпиана вполне могли переночевать где-нибудь в уголке, в комнате, до отказа набитой спящими. Они нисколько не смущались подобной перспективой. Дик, говоря по правде, хотел только одного – поесть и был уверен, что того же хочет и его спутница.
– Жареное-то мясо ты ешь или тебе необходимо закусывать сырым? – спохватился он уже почти на пороге трапезной залы.
Девушка успокоила его:
– Время от времени нужно, но не так часто. Обойдусь, если, конечно, на этом столе будет мясо.
Мясо было. Граф решил нарушить обычай, в соответствии с которым все блюда подавались сперва на верхний стол, и гости выбирали себе все, что им нравится, по старшинству, постепенно передавая блюда все ниже и ниже по столу. Разумеется, лучшие лакомства и здесь предлагали сперва хозяину и его почетным гостям, но на каждый стол поставили по огромному блюду с самым незатейливым мясом – говядиной, свининой, курятиной, и, по крайней мере, оно-то должно было достаться оруженосцам и старшим слугам (младшие все равно оставались голодными, потому что бегали с блюдами). Возле каждого гостя они положили стопку лепешек, потому что на такую ораву мисок не напасешься, и их не было вовсе, только у самых знатных, да и то они предназначались для костей.
Дик ухаживал за Серпианой, а его потчевал Джордж. Он, находящийся в фаворе у графа Бёгли, сидел довольно высоко, хотя не имел сколько-нибудь стоящего титула (все досталось его старшему брату, как водится), и нового друга и его спутницу посадил рядом с собой. Хозяин дома, уже успевший выпить королевского вина в почетной ложе, был настроен благодушно и не заметил этого. Молодой корнуоллец начал с того, что подволок поближе к себе отлично прожаренного каплуна с большого блюда и показал на него девушке, мог, угощайся, пока есть. Та радостно улыбнулась – любому мясу она предпочитала птицу – и вцепилась зубами в оторванную ножку.
Зубки у нее были белые и очень мелкие.
– За короля! – воскликнул кто-то из знатных гостей, и кубки, наполненные у кого чем, взлетели над головами. Король, который не пренебрег приглашением графа Бёгли, поощрительно покивал. Его золотой кубок, изукрашенный агатом, был полон лучшего вина, и слуга с кувшином стоял за его спиной, зорко следя, чтоб в королевской чаше не показалось дно.
Выпили. Дик налил себе пива – оно было куда приятней, чем то кислое вино, которое оказалось на их столе, – и подставил свою лепешку под кусок пирога, приехавший с верхнего стола. Из кухни принесли сразу десяток огромных круглых пирогов, начиненных самым разным мясом, потому, хоть знатные гости и взяли себе по куску, осталось еще немало. Дик не стал ждать следующего возлияния вгрызся в начинку, не коснувшись хорошо пропеченной корки. На зубах хрустели мелкие птичьи косточки. Впервые в жизни ему довелось есть пирог с зябликами.
– Хочешь зяблика? – спросил он Серпиану, отламывая кусок от пирога.
– Нет. Я предпочитаю зябликов сырыми, – очаровательно улыбаясь, ответила девушка, догладывая куренка.
Когда с кухни понесли рыбные блюда, знать уже утолила первый голод, начались разговоры и смех. Все обсуждали турнир – конечно, а что же еще?! – и смеялись, вспоминая то графа Норфолка, упавшего на траву, как мешок, то удивленные глаза графа Экзетера под разбитым в лепешку шлемом, то веселого хвастуна Глостера, сбитого наземь в первом же бою. Вспомнили и двоих оруженосцев, позабывших обо всем на свете и заставивших ждать благородных лордов Монтегю и Стаффорда. Дик с улыбкой выслушал лавину беззлобных шуток в адрес двух молодых людей, неопытных настолько, что они забывают обо всем вокруг, когда дорываются до драки, потому как про себя-то прекрасно знал, что ни о чем не забыл, все видел и слышал. Просто не хотел прерываться. С какой стати? Чем он хуже этих надутых графов? Только тем, что родился не в законном браке?
«Если б я родился в законном браке, вы гнули бы передо мною шеи, – подумал он, украдкой косясь на отца. – Потому как я был бы сейчас наследным принцем, графом Пуату и герцогом Аквитанским!». – Эта мысль совершенно поправила его настроение. Тем более что пока никакого наследного принца, графа Пуату и герцога Аквитанского и в помине не было – король не удосужился жениться. Проект марьяжа с сестрой короля французского Алисой (надо же, такое же имя, как у мамы, подумал Дик), расстроился не без участия благородной матушки Ричарда, Альенор Аквитанской. И, кажется, сейчас вернулись к тому же варианту, который был на примете двадцать лет назад, когда Алиса Уэбо еще не разродилась, – брак с дочерью короля Наварры и Португалии Беренгерой.
Оказалось, не у одного Дика мысли пошли в этом направлении. В самом деле, новый король взошел на трон, он уже не так молод – тридцать два года – и до сих пор не женат. Это в мире, где брак двенадцатилетнего мальчика с девятилетней девочкой воспринимается как нечто нормальное? Непорядок! Пусть никто, кроме королевы-матери, не решался заговорить с его величеством напрямую, разговоры по столам пошли, и даже не вполголоса. Дик молча слушал и жевал. Почему-то ему было немного грустно. Он представил свою мать рядом с Ричардом. Пожалуй, они смотрелись бы не хуже, чем любая другая пара. А чем плоха была бы Алиса Уэбо для короля? Да ничем. Просто она – не принцесса, и жениться на ней невыгодно. Вот и все.
Когда на столы понесли сласти, Дик уже был сыт по горло. Он только подталкивал пышные сладкие пирожки на меду и куски имбирного печенья своей спутнице и угощался пивом. Заметив, что и Серпиана стала равнодушна к еде, он наклонился к ней:
– Ты сыта?
– Более чем.
– Тогда пойдем потихоньку.