– Ну что вы, – возразил констебль. – Я совсем иначе сказал. «Не хотите отпускать – проводите их до моего дома», – и расхохотался.
– Другое развитие той же темы, – прокомментировал Барри. – Я предпочитаю свою версию. В ней есть мораль: мы можем обрести власть над вещами и временем.
– А как-то раз, – продолжал констебль, – я играл в карты в джунглях с некими туземцами, и…
И тут Уилл вспомнил один прием смертоносного боевого искусства Димак, известный как «дурное дыхание древнего дракона». Получив мощный удар в подбородок, констебль Тюдор распростерся на свежевымощенмом каменном полу.
– А мне больше нравится такое развитие темы, – сказал Уилл.
– Славно, шеф. Что теперь?
Вместо ответа Уилл постучал кончиком трости мистера Рюна в стальную дверь камеры.
Вопли заключенного – которые все это время продолжались, хотя об этом не упоминалось, чтобы не отвлекать внимания от забавного диалога, – тут же стихли.
– Что там, констебль? – послышался голос старшего инспектора Сэмюэла Мэгготта.
– К вам особый посетитель, сэр, – отозвался Уилл, старательно копируя интонации констебля. – Направлен сюда Скотланд-Ярдом для допроса подозреваемого. Это человек из высшего общества.
– Впустите его, констебль.
– Весьма изящно, шеф, – заметил Барри.
Уилл опустился на одно колено и избавил констебля от связки ключей. После ряда попыток нужный ключ был обнаружен. Уилл отпер замок и шагнул в камеру, небрежно обронив через плечо:
– Подождите меня в коридоре, констебль.
Сэмюэл Мэггот повернулся на стуле и уставился на Уилла.
– Кля…
Больше он не успел издать ни звука. Ибо Уилл не даром обучался у мистера Хьюго Рюна смертоносному боевому искусству Димак. И на этот раз он использовал «тройной тычок трезвеющего тигра», выполненный тем же кулаком, что и прежний, и с тем же успехом. Сэмюэл Мэгготт рухнул со стула и растянулся на полу камеры.
– Ты истинный Мастер двенадцатого дана, шеф, – восхищенно заметил Барри.
– Я же говорил: предоставь мне действовать по собственному усмотрению.
Он уселся на освободившийся стул и посмотрел на узника в смирительной рубашке.
Узник в смирительной рубахе посмотрел на Уилла, и в его глазах мелькнул страх.
– Успокойтесь, – Уилл поднял руку; узник содрогнулся, и Уилл спокойно положил ладони на стол.
– Кто вы?
– А вы кто? – спросил двойник Уилла.
– Меня зовут Уильям Старлинг.
– Нет, арестованный замотал головой и попытался встать. Это какая-то уловка. Меня пытаются свести с ума.
– Вы не я. Вы не можете быть мной.
– Мной? – Уилл убрал со лба белокурую прядь. Он сам дрожал с головы до носков лакированных кожаных туфель. – Так вы – это я?
– Вы один из них. Вы – само зло. Просто убейте меня. Я ничего не скажу.
– Никто никого не собирается убивать. И я вас – точно.
Два Уилла Старлинга смотрели друг на друга. Оба были напуганы. Но один из них был напуган немного сильнее.
– Что вы от меня хотите? – зубы арестованного выбивали барабанную дробь. – Как я сюда попал? Где я? В когда?
– О да, – пробормотал Уилл. – Вкогда.
– Шеф, нам пора смываться. Ребята из Скотланд-Ярда уже на подходе. И перспективы у нас весьма мрачные, поверь мне.
– Я его здесь не оставлю.
– Тогда возьми его с собой. Но давай сваливать отсюда. Немедленно.
– Ты прав, – Уилл вскочил. – Я забираю вас отсюда. Идемте.
И протянул руку арестованному.
– Нет!!!
От вопля Барри у Уилла зазвенело в голове. Он выронил трость и инстинктивно зажал уши. [88]
– Нет, шеф! Не прикасайся к нему!
– Нет! Не так громко, – простонал Уилл, стискивая голову ладонями. Заключенный взирал на него с нарастающим ужасом.
– Ни в коем случае не прикасайся к нему, шеф. Иначе произойдет нечто ужасное.
– Придумай что-нибудь посвежее.
– Ха-ха-ха, шеф.
Ничто не снимает напряжение лучше, чем маленькая шутка. Но я не шучу. Не прикасайся к нему. Ни при каких обстоятельствах.
– Почему? – спросил Уилл.
– Потому что если он – это ты, а ты – это он… Это словами не передать, что тогда случится. Ну, вообще-то я могу попробовать, но тебе не понравится.
– У меня нет времени выслушивать твои догадки.
– А придется, шеф, придется. Потому что вся суть как раз во времени. Представь себе, что это ты сам, оказавшийся лицом к лицу с самим собой вследствие какой-то аномалии путешествий во времени. И если это так, вам ни в коем случае нельзя друг к другу прикасаться. Парадокс времени, сам знаешь. Двое тебя не могут занимать одно и то же место. Это все равно что аннигиляция. Ужасный взрыв – и ни его, ни тебя. Ты смотрел «Патруль Времени?» Помнишь, что стряслось с Дэвидом Уорнером, когда он налетел на самого себя? Бабах! Жуткая сцена. Но фильм просто чудесный. Кстати, Дэвид Уорнер постоянно снимался в фильмах на эту тему. «Время после времени», «Бандиты времени»…
На миг Уилл задумался. На очень долгий миг. Нет, пожалуй, чуть дольше, чем на миг. На миг и еще четверть мгновения ока. Когда имеешь дело со столь малыми промежутками времени, трудно быть точным.
– Вставай! – рявкнул он, обращаясь к своему окровавленному двойнику. – И иди со мной, если жить хочешь!
– Хорошо сказано, шеф, – согласился Барри. – Кажется, это тоже из какого-то фильма. Фильм дурной, но мне безумно нравится.
Однако заключенный шутки не оценил. Он по-прежнему сидел, дрожа от страха, и только отвернул лицо.
– Тебя убьют, если останешься здесь! – взывал к нему Уилл. – В эту эпоху действует смертная казнь. Тебя повесят в качестве Джека-Потрошителя.
– Я не… – пленник застонал.
– Тогда топай!
Уилл Старлинг-второй неуклюже встал. Уилл Старлинг-первый почти протянул ему руку. Почти.
– Не забывай о Дэвиде Уорнере, – напомнил Барри.
– Сматываемся, – Уилл распахнул дверь камеры.
– Что случилось? – спросил констебль Тенпоул Тюдор, тупо заглядывая в дверь. Уилл уложил его новым ударом и поднял трость Рюна.
– Сматываемся, – повторил он, махнул тростью арестованному. – Сматываемся, быстро.
Пленник заковылял к двери, перешагнул через бесчувственного старшего инспектора, а затем через бесчувственного констебля. На выходе Уилл подтолкнул своего двойника тростью.
– До конца и вверх по лестнице, – скомандовал он. – И быстро. Как можно быстрее.
Однако следовать этой инструкции оказалось непросто. Узник спотыкался на каждом шагу и, казалось, вот-вот потеряет сознание. Время от времени он останавливался, облокачивался на ближайшую стену, и Уиллу ничего не оставалось, кроме как подталкивать его тростью. Возможно, поэтому они добрались до обшарпанного стола, украшенного латунным звонком, достаточно скоро.
И тут Уилл увиделих.
Он увидел их через полупрозрачные стекла полицейского участка. Снаружи только что остановились два кэба – двухколесных, с козлами, расположенными сзади, – и из них выходили пассажиры. Джентльмены, похожие на представителей деловых кругов, в высоких цилиндрах и длинных темных пиджаках. И женщины. Хорошо – даже роскошно – одетые, но удивительно… субтильные, скорее даже истощенные, с полупрозрачными личиками. Четыре женщины, неправдоподобно похожие друг на друга как сестры. Но не сестры.
– Зло, – прошептал Уилл.
– Чувствую, шеф, – отозвался Барри. – Именно оно самое. Надо уходить через черный ход. И быстро.
– Назад, – Уилл ткнул тростью своего двойника. – Вон к той двери.
– Оставьте меня в покое! – застонал тот.
– Извини, – Уилл ткнул его еще раз, посильнее. – Но у нас серьезные проблемы. Так что ступай. Если знаешь, что для нас так будет лучше.
Они прошли в какое-то помещение.