А в «Порванном Барабане» Ринсвинд с раскрытым ртом внимал рассказу Двацветка.
– Так что я решил увидеть ваш город своими глазами, – повествовал маленький чужестранец. – На это ушли все сбережения, которые я накопил за восемь лет. Но мое путешествие стоит каждого полурайну. Я хочу сказать, наконец-то я очутился здесь. В Анк-Морпорке. В двуедином городе, прославленном в песнях и сагах. На улицах, знававших поступь Хэрика Белого Клинка, Хруна-Варвара, Бравда из Пупземелья и Хорька… Знаешь, здесь все именно так, как я себе представлял.
Лицо Ринсвинда являло собой маску, изображавшую зачарованный ужас.
– Я уже не мог выносить жизнь в Бес Пеларгике, – безмятежно продолжал Двацветок. – Сидеть целый день за конторкой, складывать колонки циферок, не ждать от будущего ничего, кроме пенсии… где ж тут романтика? Двацветок, сказал я себе, сейчас или никогда. Зачем слушать чужие истории? Ты сам можешь поехать туда. Хватит слоняться вокруг доков и подслушивать матросские байки. Одним словом, я составил себе разговорник и купил билет на ближайшее судно, следующее к Коричневым островам.
– И ты не взял с собой никакой охраны? – пробормотал Ринсвинд.
– А зачем? Что у меня красть?
Ринсвинд кашлянул.
– У тебя есть… э-э… золото, – намекнул он.
– И двух тысяч райну не наберется. Этого только-только хватит, чтоб не помереть с голоду пару-другую месяцев. У меня дома. Здесь, наверное, на эти деньги можно прожить подольше.
– Райну – это такая большая золотая монета? – уточнил Ринсвинд.
– Ага. – Двацветок обеспокоено посмотрел на волшебника поверх своих странных зрительных линз. – Как, по-твоему, две тысячи – это приличная сумма?
– Аг-ха, – прохрипел Ринсвинд. – Я хочу сказать, да, приличная.
– Вот и здорово.
– Гм, а в Агатовой империи все такие богатые, как ты?
– Я? Богатый? Помилуйте меня боги, да с чего ты это взял? Я всего-навсего бедный клерк! Как ты думаешь, я не слишком много заплатил трактирщику? – вдруг забеспокоился Двацветок.
– Э-э, он мог бы удовольствоваться и меньшим, – предположил Ринсвинд.
– Ладно, в следующий раз буду умнее. Вижу, мне многому предстоит научиться. Кстати, Ринсвинд, мне в голову пришла одна идейка… Ты случаем не согласишься поступить ко мне на службу в качестве… гм, не знаю, вероятно, в данных обстоятельствах эту должность можно назвать «гидом»? Я могу платить тебе один райну в день.
Ринсвинд открыл рот, чтобы ответить, но почувствовал, что слова застряли в горле и явно не торопятся выходить в мир, который быстро сходит с ума. Двацветок залился краской.
– Я тебя обидел, – заметил он. – С моей стороны было дерзостью просить об этом такого профессионала, как ты. У тебя наверняка множество проектов, которые ждут своего воплощения. Какое-нибудь высокое волшебство…
– Да нет, – слабо пискнул Ринсвинд. – Как раз сейчас я свободен. Райну, говоришь? Один райну в день. Каждый день?
– Наверное, в сложившихся обстоятельствах мне следует предложить тебе полтора райну. Плюс, конечно, все издержки.
Волшебник, совершив невозможное, овладел собой.
– Подойдет, – кивнул он. – Я согласен.
Двацветок достал из сумки большую золотую кругляху, взглянул на нее и положил обратно. Ринсвинду не удалось рассмотреть ее как следует.
– Думаю, – сказал турист, – что сейчас мне не помешает немного отдохнуть. Путешествие было долгим. Надеюсь, ты сможешь вернуться сюда в полдень, и мы тогда осмотрим город?
– Заметано.
– Тогда, пожалуйста, будь так добр, попроси трактирщика, чтобы он показал мне мою комнату.
Ринсвинд выполнил это поручение и проводил взглядом нервничающего Пузана, который, примчавшись галопом из задней комнаты, повел гостя вверх по деревянной лестнице, расположенной сразу за стойкой. Спустя несколько секунд Сундук тоже поднялся на ноги и затопал следом за хозяином.
Волшебник опустил глаза и уставился на шесть больших монет у себя на ладони. Двацветок настоял на том, чтобы заплатить ему за первые четыре дня вперед.
Хью кивнул и ободряюще улыбнулся. Ринсвинд тихонько рыкнул на него.
В бытность студентом-волшебником Ринсвинд никогда не получал высоких оценок по предвидению, но сейчас в его голове запульсировали дотоле не использованные цепи, и будущее предстало перед ним так явственно, словно было вытатуировано яркими красками на его зрачках. Меж лопатками у Ринсвинда засвербило. Он понимал, что благоразумнее всего будет купить лошадь. Это должна быть быстрая лошадь – и дорогая. Однако из его знакомых барышников никто не сможет дать сдачу с целой унции золота. Таких богачей среди приятелей Ринсвинда просто не было.
Остальные пять монет помогут ему открыть какое-нибудь выгодное дело на безопасном расстоянии отсюда. Двухсот миль вполне достаточно. Это было бы благоразумно.
Но что же будет с Двацветком, который останется один-одинешенек в городе, где даже тараканы за милю чуют золото? Нужно быть настоящим подонком, чтобы бросить беднягу здесь.
.
Что за тень мелькнула там, в углу?
– Но я могу проявить милосердие, – добавил патриций.
Тень испарилась. Ринсвинд поднял глаза, и на его лице отразилась безумная надежда.
– Да? – выдохнул он.
Патриций снова махнул рукой. Стражники быстренько покинули залу. Оставшись наедине с верховным правителем двоединого города, Ринсвинд немного пожалел, что они ушли.
– Подойди сюда, Ринсвинд, – поманил патриций и указал на вазу со сладостями, стоящую на невысоком ониксовом столике рядом с троном. – Засахаренную медузу не желаешь?
– М-м-м, – протянул Ринсвинд. – Нет, пожалуй.
– А теперь я хочу, чтобы ты очень внимательно выслушал то, что я тебе скажу, – дружелюбно произнес патриций. – Иначе ты умрешь. Очень интересным манером. Не сразу. И пожалуйста, прекрати ерзать. Поскольку ты где-то в чем-то волшебник, тебе, конечно, известно, что мы живем в мире, имеющем, так сказать, форму диска? И что, по слухам, у дальнего края существует континент, который, несмотря на небольшие размеры, равен по массе всем мощным пластам земли в нашем полукружии? Согласно древней легенде, это объясняется тем, что в значительной степени он состоит из золота. Ты знал об этом?
Ринсвинд кивнул. Кто ж не слышал о Противовесном континенте? Некоторые моряки даже верили в эти детские сказки и отправлялись на его поиски. Судьба таких путешественников была проста: либо они возвращались с пустыми руками, либо не возвращались вовсе. Должно быть, попадали в пасть к гигантским черепахам, как считали серьезно настроенные мореплаватели. Потому что Противовесный континент был не более чем радужным мифом.
– На самом деле этот континент существует, – продолжал патриций. – Хоть он и не состоит из золота, этот металл довольно распространен в тех краях. Большая часть массы континента приходится на долю обширных залежей октирона, расположенных глубоко в земной коре. И для такого проницательного ума, как твой, должно быть очевидным, что существование Противовесного континента представляет смертельную угрозу для нашего народа… – Он остановился, глядя в раскрытый рот Ринсвинда. Вздохнул. – Ты уверен, что следишь за моими рассуждениями? – уточнил он.