А я займусь Уилмой.
Кирби нашел только растворимый кофе — ну что ж, как отрезвляющее сгодится, подумал он. Из другого конца дома доносились разнообразные звуки, взвизги Уилмы, гул набираемой в ванну воды.
После водных процедур и кофе Уилма выглядела приглаженной и пристыженной. Разговаривать с ней можно было.
— Бетси привезла вам мою записку?
— Да, Кирби.
— И вы с ней говорили?
— Чуть ли не всю ночь. Она заставляла меня вспоминать всякие вещи о вашем дяде. Ей кажется, что сокрыто нечто совершенно особенное. Но у меня этого нет. Я даже не знаю, что это такое. Ваш дядя был очень необычным человеком. Да ему и не нужно было что-то особенное при его-то уме. Я сделала, как он сказал, и как бы меня ни преследовали, я никогда, никогда…
— Я знаю, что вы очень лояльны, Уилма. Возможно, из лояльности вы и умалчиваете о существовании чего-то, что, как вам известно, где-то существует?..
— Клянусь, что нет, Кирби. Клянусь. Она сказала мне, где вы находитесь. Как вы можете прятаться в квартире такого вульгарного человека?
— Поскольку я с этим человеком не знаком, судить о нем не берусь.
— Там вы и познакомились с этой дешевой девицей? Кто эта девица, .Кирби?
— Бонни Ли — моя хорошая зна… извини. Бонни Ли — девушка, которую я люблю.
— О! — ужаснулась Уилма.
Бонни Ли подмигнула Кирби.
— Ты чуть не сплоховал, приятель.
— Уилма, вы следили за выпусками новостей?
— Наверно, я их все слышала, но кое-что помню не очень хорошо. О яхте и ваших вещах на ней, и о том, как вы сбежали от полицейских сегодня утром, забрав их оружие. Это… просто не похоже на вас.
— Когда Бетси ушла отсюда?
— Очень рано утром. Она сказала, что сгоняет блеф. Это звучит как-то не совсем правильно. Сгонять блеф? Да, так юна и сказала. Но это необычное выражение.
— Вероятно, вы уже поняли, что ее блеф не сработал.
— Я не понимаю, что случилось. Прошло, наверно, три часа, когда появились эти матросы. Они позвонили дверным звонком, как полагается, и я подумала, что это вы или Бетси — вдруг она вернулась. Когда я открыла, они вломились сюда. Они казались… приветливыми, но в какой-то неприятной манере. Я попыталась поговорить с ними строго, тогда Рене — это высокий, но тогда я еще не знала его имени — схватил мое запястье и стал медленно выкручивать, так что я наконец оказалась на коленях и лицом в ковер. Боль была ужасная. У меня до сих пор в руке какое-то странное ощущение. Я поняла, что надо вести себя осторожнее. А кто они такие, я не знала. Но я уже сообразила, что они отвезут меня на яхту. А Бетси уже там. Они заставили меня сесть в машину на пол и пригнуться. Было очень неудобно и жарко. Потом у них вдруг что-то случилось плохое. Они стали злиться на меня и друг на друга, спорить о том, что им сейчас делать, и наконец привезли меня обратно. По их словам я догадалась, что яхта ушла. Они не понимали, в чем дело, пока мы не услышали выпуск новостей. Там говорилось, что Бетси больна. Она, конечно, очень впечатлительная девушка, но мне не показалось, что ей грозит нервный срыв.
— Сестрица, — тяжело вздохнула Бонни Ли, — ты меня убиваешь. Я тебе точно говорю. Эти мерзавцы схватили Бетси, утащили на свою яхту и били до тех пор, пока она не сказала, где найти тебя и Кирби, и заставили Кирби пообещать, что он сам туда приедет — помочь Бетси и помешать им сделать с тобой то же самое, что они сделали с ней. Эту вещь, о которой ты ничего не знаешь, эту вещь они очень хотят получить.
Уилма смотрела на Бонни Ли остановившимися глазами.
— Били ее?
— Милашка, ночью за углом от фонаря тебя могут пришить за семь долларов, так в честь чего ты глаза выпучила? Где ты жила все эти годы?
— Это ужасно! — заявила Уилма. — Ваш дядя согласился бы со мной, Кирби.
Мы должны выяснить, что им нужно, и позаботиться, чтобы они эту вещь получили, или доказать, что она не существует.
Бонни Ли презрительно рассмеялась.
— Мы знаем, что это за вещь, и они ее не получат.
— А что это? — оживилась Уилма.
— Бонни Ли! — вмешался Кирби.
— Не беспокойся, драгоценный мой. Если бы я и хотела сказать ей, она еще не готова, и я уверена, что готова не будет никогда. Ну, что мы делаем дальше?
— Нужно увезти ее отсюда.
— Но куда? О! Ко мне. Черт возьми. Единственный адрес, которого эти люди еще не знают.
Уилма с новым интересом посмотрела на Кирби.
— Вы… в одиночку справились с этими матросами?
— Осторожно, Уинтер, — предупредила Бонни Ли. Она повернулась к Уилме. — Девочка, тебе не идет пить.
Уилма покраснела.
— Просто… просто мне вдруг все стало безразлично. Жизнь показалась такой сложной и невыносимой…
— Ты очень удивишься, сестрица, когда узнаешь, насколько сложнее жизнь для пьяной женщины. Убирайся отсюда, Кирби, я найду ей что-нибудь надеть.
— У меня есть одежда.
— Я знаю, умничка. И очки. И твоя фотография во всех газетах.
Кирби поднялся и пошел к выходу из спальни. Когда он сделал первый шаг в гостиную, у него взорвалась голова. Он с отвлеченным интересом наблюдал, как пол быстро приближается к его лицу. Так бывает, когда взрываются скалы. Вначале вспышка, потом пыль и грохот валунов. Он слышал как бы издалека крики женщины, падая в черный бархат.
* * *
Кирби возвращался из далеких мест, это было похоже на блуждание по лестнице подвала в темноте, за пределом которой чуть брезжил свет. Он открыл глаза, и свет ожег их, как кислота. Над ухом была равномерная пульсация монотонная боль.
Кто-то взял его за подбородок и грубо тряхнул голову — Кирби удивился, что она не отвалилась.
Он вгляделся в расплывающееся лицо Рене.
— Посмотри, какие я умею вязать узлы, — весело проговорил Рене. Кирби сидел в кресле. Он глянул вниз. Бельевая веревка связывала его руки чуть повыше локтей, прижимая локти тесно друг к другу, отчего спина неловко горбилась. Кисти рук, чуть онемевшие, не имели пут, но дуга их возможных движений оказывалась очень ограниченной. Вторая веревка связывала его чуть выше коленных суставов. Обе веревки крепились узлами, очень красивыми и прочными — Кирби таких вязать не умел.
— Каждый день чему-нибудь учись, приятель. Никогда не связывай запястья. Никогда не связывай лодыжки. Видишь эти узлы? Ни к одному из них не доберешься — ни пальцами, ни зубами. Нет, ты ничего не знаешь об узлах.
— Как я понимаю, ты высвободился, — убитым тоном проговорил Кирби.
— И распутал Рауля. Да он и так уже был почти свободен. Потом я встал у двери — и бац!
— Да, конечно, — согласился Кирби. — Бац. — Он оглядел пустую комнату. — Где мисс Бомонт? И мисс Фарнхэм?
— Бомонт? Это блондинка, да? Она решила не задерживаться. — Голос у Рене был раздраженный. Его руку украшала самодельная повязка, горло — глубокие длинные царапины. — Когда мы хотели ее схватить, она прямо взбесилась. Укусила меня. Царапалась как тигр. Пнула Рауля, подбила ему глаз и выскочила в заднюю дверь, которую ты разбил к чертям собачьим.
— Вы с Раулем не боитесь, что она вызовет полицию?
— Она? Не вызовет. Она выбежала прямо на босса и его ребят. Ей дали по голове, и она успокоилась.
Кирби подвигал руками и смог разглядеть свои наручные часы. Было без двадцати пять.
— Что же дальше?
Рене пожал плечами.
— Пока просто ждем. Босс думает, как доставить тебя и Уилму на «Глорианну». Может, они отойдут со всеми обычными формальностями, а потом встанут где-нибудь на якорь, и мы подойдем к ним на шлюпке.
— О.
— у босса такая радостная улыбка появилась на лице, когда мы тебя показали. Наверно, ты в этом деле самый большой выигрыш.