В последние несколько дней жизнь словно вышла из-под ее контроля, ей было жутко осознавать, насколько все хрупко и как мало зависит от нее, если какой-то удар грома или метеорит может разом все разрушить.
Выражение «удар грома» вошло в ее раздумья без предупреждения; и совершенно не зная, что с ним делать, она оставила его лежать на дне сознания, так же как оставила полотенце на полу, в ванной, не потрудившись его поднять.
Как же она тосковала по солнечному свету! Внизу колеса ее машины перемалывали милю за милей, сверху давили тучи, и она все больше и больше оказывалась во власти пингвинов. В конце концов она почувствовала, что не в силах больше этого выносить, и решила, что вывести ее из этого состояния сможет только пешая прогулка на свежем воздухе.
Кейт поставила машину на обочине, и не успела она это сделать, как в нее тут же врезался старый разбитый автомобиль марки «ягуар», который непрерывно ехал за ней уже семнадцать миль.
13
Ощутив порыв благородного негодования, Кейт, вся кипя, выскочила из машины и бросилась к водителю другой машины с намерением высказать ему все, что она о нем думала, водитель же в этот момент вылезал из своей машины, чтобы то же самое высказать Кейт.
– Вы что, не видите, куда едете? – заорала она на него.
Это был мужчина довольно пухлого телосложения, одетый в длиннющее кожаное пальто и достаточно уродливую красную шляпу – не самая удобная для вождения одежда. Последнее пробудило сочувствие Кейт.
– Почему это я не смотрю, куда еду? – ответил он возбужденно. – А вы разве не смотрите в свое зеркальце заднего вида?
– Нет, – вызывающе сказала Кейт, воинственно подбоченясь.
– Ах вот как, – изумился ее противник. – И можно узнать почему?
– Потому что оно лежит под сиденьем.
– Понятно, – усмехнулся он. – Спасибо за откровенность. У вас есть адвокат?
– Обычно да, – ответила Кейт. Это было сказано с надменным и вызывающим видом.
– Стоящий адвокат? – спросил мужчина в шляпе. – Мне он понадобится. Моего адвоката на время засадили в тюрьму.
– Но вы никак не можете пользоваться услугами моего адвоката.
– Почему же?
– Не стройте из себя идиота. Речь идет о столкновении противоположных интересов.
Ее противник скрестил руки на груди и облокотился на кожух своей машины. Некоторое время он обозревал окрестности. Узкая дорога становилась все менее различимой по мере того, как на местность опускались зимние сумерки. На секунду он влез в машину, чтобы включить подфарники и предупреждающие задние огни. Мерцая янтарным светом, задние огни уютно осветили чахлую траву на обочине. Передние фары не было видно, так как они были погребены в фарах «ситроена», принадлежащего Кейт, так что мигать они были просто не в состоянии.
После этого он вновь занял прежнее положение и оценивающим взглядом принялся рассматривать Кейт.
– Вы водитель, – начал он, – причем я употребляю это слово в наиболее условном смысле, подразумевая под ним того человека, кто занимает сиденье у руля в том, что я буду именовать – используя данный термин без всякого заднего смысла – машиной, в тот момент, когда она передвигается по дороге, который справляется с этой функцией потрясающе, можно сказать – невероятно отвратительно, не обладая ни малейшими представлениями, как это нужно делать. Вы улавливаете ход моих рассуждений?
– Нет.
– Я хотел сказать, что вы плохо водите машину. Знаете ли вы, что уже на протяжении более чем семнадцати миль вы занимали чуть не всю дорогу?
– Семнадцать миль! – вскричала Кейт. – Вы что, все это время ехали за мной?
– Лишь до какого-то момента, – ответил Дирк. – Я пытался придерживаться этой стороны дороги.
– Понятно. Ну что ж, я также очень вам благодарна за откровенность. То, что вы делали, должна сказать, просто возмутительно.
Я бы посоветовала вам найти очень квалифицированного адвоката, потому что ему не избежать ударов раскаленными и острыми шпагами, которые вонзит в него мой адвокат.
– Тогда, может быть, мне лучше найти себе кебаб вместо адвоката?
– В вас у самого такой вид, как будто вы запихали в себя трудно определимое количество этих кебабов. Могу я узнать, с какой целью вы преследовали меня на протяжении стольких миль?
– У вас был вид человека, который знает, куда едет. Во всяком случае, поначалу. Первые сто ярдов или около того.
– Какое вам дело до того, куда я еду?
– Это имеет прямое отношение к технике моей навигации.
Кейт сощурила глаза.
Она уже собиралась было потребовать от него полных и исчерпывающих объяснений по поводу этой ремарки, но тут около них притормозил проезжавший белый «форд-сьерра». Из окна показалась голова водителя.
– У вас что, авария? – выкрикнул он, обращаясь к ним.
– Да.
– Ха! – сказал он и поехал дальше.
Через пару секунд возле них остановился «пежо».
– Кто это был? – осведомился водитель, имея в виду водителя предыдущей машины, которая останавливалась.
– Не знаю, – ответил Дирк.
– Не знаете? – сказал водитель. – Кстати, у вас такой вид, как будто вы попали в аварию.
– Да, – ответил Дирк.
– Я так и подумал, – сказал водитель и поехал дальше.
– Ну и водители стали в наше время, раньше они были не такие, правда? – сказал Дирк Кейт.
– А те, что наезжают сзади, – тоже порядочные скоты, – парировала Кейт. – Так почему все-таки вы меня преследовали? Вы, наверное, догадываетесь, что после всего этого мне трудно составить о вас хорошее мнение.
– Все объясняется очень просто, – сказал Дирк. – Обычно я всегда пристраиваюсь за какой-нибудь машиной. Но на этот раз я сделал это не специально – просто заблудился и пытался увернуться от летевшего навстречу грузовика, который занял все пространство дороги. Единственный способ это сделать – съехать на боковую дорожку, где невозможно было повернуть в обратную сторону. Проехав по ней некоторое расстояние вперед, я совершенно заблудился. Одна школа философской мысли считает, что в таких случаях следует свериться с картой, но мне так и хочется им возразить по этому поводу: «Ха! А если нет карты? Что, если у вас есть карта, но только Дордони?» У меня есть своя собственная стратегия на этот счет – найти машину или ее аналог, которая едет достаточно уверенно, и пристроиться за ней. Я не всегда попадаю таким образом туда, куда собирался ехать, зато иногда туда, куда, оказывалось, нужно попасть. Так что вы скажете по этому поводу?
– Маразм.
– Четкий и ясный ответ. Поздравляю.
– Я хотела сказать, кроме того, что сама иногда делала то же самое, но не дошла пока до того, чтобы позволять такое другим.
– Мудрое решение, – одобрил Дирк. – Не стоит особенно об этом распространяться каждому встречному. Оставляйте над этим завесу загадки – мой вам совет.
– Я не нуждаюсь в ваших советах. Куда вы направлялись до того, как решили, что путешествие длиной в семнадцать миль в обратном направлении приведет вас к желанной цели?
– В местечко под названием «Вудшед».
– А, в психушку.
– А вы что, знаете ее?
– Уже семнадцать миль, как я еду прочь от этого места, и хотела бы быть от нее еще дальше. В какой палате вас должны положить? Мне нужно знать, куда высылать счет за ремонт машины.
– Там нет никаких палат, – возразил Дирк, – а кроме того, они бы очень сильно огорчились, если бы услышали, что вы называете их клинику психушкой.
– Если их это огорчит, я могу только радоваться.
Дирк посмотрел вокруг.
– Какой прекрасный вечер! – сказал он.
– Ничего подобного.
– Понятно, – сказал Дирк.