Неодушевленные капризничают, не боясь наказания. Хамфри опять нажал. Еще немного – и победит!
Но дело шло туго, потому что Хамфри был стар и слаб, а удилище выкручивалось, как только могло. Наконец волшебнику удалось сократить вредную штуковину до размеров небольшого цилиндра. Потом он смял и цилиндр, превратив его в нечто вроде обыкновенской монеты, и спрятал кружок в карман.
И вдруг земля задрожала. Хамфгорг зажал уши. Добрый волшебник Хамфри повернулся, чтобы встретиться лицом к лицу с неожиданной угрозой. Зеркало повернулось так, что стал виден...
– Провальный дракон! – в ужасе крикнула Айрин. Напоминание о недавней встрече с чудовищем отнюдь не померкло. – Так вот куда он побрел от замка повелителя зомби! Пока я искала Айви...
Пыхая жаром из ноздрей, дракон наступал на Хамфри и Хамфгорга. Хамфри что‑то крикнул – и ковер резко поднялся. Хамфгорг от неожиданности свалился на землю. Ковер взмыл в небо, унося с собой волшебный узел Хамфри, и вскоре исчез.
– Какой ужас! – воскликнула Айрин. – Хамфри лишился своих волшебных тайн!
– Мне нельзя было отпускать его, – мрачно произнесла горгона. – Мужчины вообще так беспомощны. Но кому‑то надо приглядывать за домом, пока он набирает воду из Родника молодости.
– Родника чего? – спросила Айрин, испытав новое потрясение.
– О, я проговорилась! – смущенно воскликнула горгона. – Ведь это тайна.
А в зеркале события разворачивались своим чередом. Провальный дракон наступал на папу и сына.
– Тайна? – переспросила Айрин. Вопреки ужасным событиям, разворачивающимся на ее глазах, новость страшно заинтересовала ее. Значит, там, посреди поляны, находится Родник молодости. Родник? Если это и в самом деле родник, то довольно странный, потому что он больше похож на прудок или озерцо. Может, вода и впрямь бьет вверх, но только раз в день. Может, это происходит, когда надо повысить уровень. Многие люди в течение столетий искали родник. Искали родник, а натыкались на стоячее озерцо. Это их и сбивало. Думая, что перед ними обыкновенная вода, они прикладывались попить... и выбывали из игры. Вода превращала их в беспомощных младенцев, а младенец не может ничего рассказать.
– Ты понимаешь, горгона, какую роль мог сыграть этот родник в истории Ксанфа? – вопросила королева. – Мой отец...
В зеркале Хамфри кричал на сына. Тот вертел в руках завернутую в платок бутылку. Сцена словно длилась вечность: наступающий, пыхающий дымом дракон, пятящийся старик, медленно разворачивающий платок мальчик.
– Неужели ты не понимаешь, что родник просто необходимо было хранить в тайне? – возразила горгона. – Хамфри пользовался водой разумно, сохраняя себя на уровне чуть больше ста лет. Повелитель зомби знает о роднике. Он употребляет воду для придания большей ловкости своим зомби. Повелитель зомби давным‑давно, еще в прежней жизни, знал об источнике. Он и рассказал Хамфри. Когда‑то это был настоящий родник, но столетия утомили его. Узнай о нем все, в Ксанфе просто перестали бы умирать от старости. Представляешь, какая бы сделалась со временем давка...
Айрин слушала не очень внимательно. Ее гораздо больше интересовали события в зеркале. Мальчик наконец‑то развернул бутылку и снял пробку. Следуя указаниям отца, он размахнулся и плеснул на дракона широкой струей.
– Осторожно! – невольно крикнула Айрин, понимая, к каким бедам может привести столь необдуманное движение.
Вода обрызгала дракона, который сразу стал уменьшаться и молодеть. Но досталось и Хамфри!
Айрин в ошеломлении не отрывала глаз. Вода Родника молодости была грозным оружием. Слишком большая доза ее лишала человека силы и превращала в младенца. Пить необязательно, достаточно плеснуть на кожу.
Пить необязательно, достаточно плеснуть на кожу. Вода не знала ни врагов, ни друзей. Пострадали оба – и дракон, и Хамфри.
Дракон сделался гораздо меньше, чешуя приобрела более яркий оттенок, и задышал он куда более густым дымом. А добрый волшебник Хамфри превратился в весьма солидного гнома лет пятидесяти. Фигура его стала гораздо стройнее, на голове выросли волосы. Но на этом перемены не завершились. Дракон и Хамфри продолжали молодеть. Они стремительно двигались назад, к детству.
– Оба теперь совсем зеленые, – заметила горгона. – Наше счастье, что вовсе не исчезли. Обоим уже за сто. Это их и спасло. А я использовала заклинание, оставленное Хамфри на всякий случай, чтобы возвратить его в замок.
Превратившийся в младенца Хамфри исчез с картинки. Айрин испуганно вздрогнула, но потом догадалась: он не растворился, а просто исчез со сцены... С полянки исчез, а в замке появился.
Хамфгорг, испуганный и огорченный, расплакался. Дракон‑младенец поежился, огляделся, расправил нежные крылышки и улетел прочь.
Зеркало потемнело. Айрин повернулась к младенцу.
– Так это и есть Хамфри! – изумленно воскликнула она.
– Он самый, – вздохнула горгона. – А Хамфгорг остался в лесу. На себя он не брызнул, но это единственное утешение. Зеркало помогло бы его найти, но оно улавливает только Хамфри, а я не знаю, как переключить улавливатель. Ты заметила, как только оно поняло, что Хамфри исчез, сразу померкло. И на поиски не могу отправиться, пока на руках у меня...
Хотя лицо горгоны скрывала вуаль, Айрин поняла, что та плачет. На бедняжку обрушилось сразу столько несчастий, что она, конечно, нуждалась в помощи. Айрин и горгона оказались сестрами по несчастью, но все же королева в душе удивлялась, что сама горгона, умудренная годами и опытом, горгона, ужасная, когда сбрасывает вуаль, растерялась, как обыкновенная женщина. Для сохранения телесной и магической силы требуется все‑таки некое душевное равновесие.
– Сядем и подумаем, – предложила Айрин, тронув горгону за локоть. – И мой ребенок потерялся. Я ведь шла в замок за советом.
И зря. Хамфри сам превратился в ребенка.
Горгона послушно пошла за Айрин. Они пришли на кухню, самое подходящее место для замужних кумушек. Горгона предложила чаю с медом.
Айрин заметила куски сыра. Один был громадный, с пятнистой коркой. Айрин протянула к нему руку, но кусок злобно огрызнулся.
– Не трогай, – предупредила горгона. – Это чудовищно невкусный сыр. Я кормлю им чудовищ. Лучше отведай этого. – И горгона придвинула к королеве другой кусок.
Айрин осторожно откусила.
– Вкусный. Как он называется?
– Горгонский сыр. Сама сделала. Посмотрела – он и окаменел.
Айрин невольно усмехнулась. Оказывается, горгона применяет свой взгляд и в домашнем хозяйстве.
Затем перешли к делу.
– Сначала надо найти няньку для Хамфри, – предложила Айрин. – А можно ли вылечить такое фантастическое омоложение?
– Его вылечит только одно – время, – печально ответила горгона. – Вспомни жертв Источника любви. Зная, что в свое время Хамфри окрепнет и возмужает, я согласна ждать. Надеюсь, когда‑нибудь, когда Хамфри достигнет средних лет, я окроплюсь водой из родника и сравняюсь с ним, но годы ожидания превратят мою жизнь в настоящий ад. И как обойдется без доброго Хамфри наш бедный Ксанф?
Виды на будущее, конечно, не радовали.
– Обычно на каждое заклинание есть контрзаклинание, – напомнила Айрин. – Может, нам удастся отыскать какое‑нибудь средство, ускоряющее взросление?
– Хамфри знал все, но именно он сейчас знает меньше всех.
Какая грустная ирония. Айрин откусила еще кусочек сыра.