Ну да ладно. Мои лингвистические способности обсудим в более подходящее время, а пока придется коротко ввести вас в курс дела. Есть у меня три друга – Ваня Жомов, Андрюша Попов и Сеня Рабинович. Правда, один из них хозяин, но это не страшно. Бывают в жизни вещи и поужаснее. Например, теща в роли альфа-лидера или свекровь в качестве панадола. И от головы, и от температуры. Был такой случай! Мне однажды рассказывали…
Что-то я опять отвлекся. Прямо беда со мной, после возвращения домой жутко рассеянный стал. Уж и не знаю от чего. То ли от перемены климата и смены временных поясов, то ли просто от того, что из-за нашего затянувшегося путешествия у меня жизненный цикл нарушился и мой персональный весенний гон начинается теперь прямо посреди ноября. А может быть, просто истосковался по родной обстановке. Не знаю, но оставлю решение этих вопросов собачьим психиатрам. Пусть, как только их изобретут, они над моими проблемами голову поломают, а я пока продолжу.
Так вот, трое моих друзей, которые, между прочим, вместе со мной несут службу в милиции, после традиционного отмечания профессионального праздника вступили в несанкционированный контакт с колдуном Мерлином и оказались в местах очень отдаленных. Таких, что Колыма после них просто соседним двором покажется. Из-за своего идиотского упрямства три доблестных милиционера утащили меня за собой, и пришлось нам помотаться во времени и пространстве. Побывали и в древней Англии, и в ее более современном варианте. А затем, совершенно случайно, посетили с дружественным визитом Скандинавию в целом и Одина в частности. По дороге насмотрелись всяких чудес и диковинок, стригущий лишай им на все волосатые части тела! Ну а по окончании этой идиотской турпоездки вернулись домой. Причем, знаете ли, тоже абсолютно не нарочно!
По дороге мой Сеня, как это у него заведено, подбирал всякую дрянь. То банду разбойников в Шервудском лесу, то птенцов из-под кукушки для колдовского зелья, а то просто су… пардон, женщин. Хотя больше всего на свете Рабинович любит коллекционировать деньги и драгоценности, что пристало скорее Скупому рыцарю, а не честному менту. По большей части насобирал Сеня бриллианты, надеясь на безбедную жизнь где-нибудь подальше от Красного моря, вот только именно эти камушки его и подвели.
Неизвестно отчего, но алмазы все до единого превратились в графит. А за остальные самоцветы можно было, конечно, выручить некоторую сумму, но совсем не такую, как Сеня рассчитывал. И пришлось Рабиновичу оставить все мечты об образе жизни пресыщенного путешествиями аристократа.
Ваня с Андрюшей тоже, разгуливая по временам и параллельным вселенным, стяжательством не брезговали. Вот только в отличие от Рабиновича сноровки особой проявить не смогли. Поэтому их основными призами за перенесенные тяготы и лишения стали лишь большой, погнутый в углах серебряный крест да огромная золотая чаша, называвшаяся Святой Грааль до того, пока ее не потеряли англичане, и переименованная Ваней в Мою Питейную Емкость после того, как он ее нашел.
Моим же единственным трофеем, привезенным из иностранных земель, оказались два десятка блох, проникновение которых в мою безукоризненную (хм!) шерсть я проморгал во время одной из ночевок в блохастой Скандинавии. Впрочем, прожили они у меня недолго, поскольку Сеня первым делом – конечно, после того, как проинспектировал свои «сокровища», пожаловался на судьбу-злодейку, обзвонил друзей и т. п. – вымыл меня в ванной антиблошиным шампунем. Блохи, хоть и оказались шведского качества, как «Сааб», сдохли довольно быстро, и я вновь стал радостен и чист. Последнее словосочетание употребляйте в любой удобной вам последовательности!
Правда, несмотря на «первоочередность» Сениной заботы о моих чистоте и здоровье, все же нужно отдать ему должное. О своей гигиене он тоже позаботился. После меня в ванну залез… И вы не улыбайтесь многозначительно! Мой Рабинович не относится к тем людям, которые, погладив пса, тут же руки бегут мыть. Он, между прочим, знает, что у породистых собак шерсть более стерильна, чем ваши руки перед завтраком. Конечно, если эти псы за собой следят и хоть раз в неделю заставляют хозяев их купать. А я именно к таким и отношусь – и породистый (чистокровный кобель немецкой овчарки), и аккуратный.
В общем, едва мы с Сеней закончили приводить себя в порядок, как домой к нам нагрянули Ваня с Андрюшей. Оба довольные, сияющие. Особенно Попов. Он, видите ли, едва от радости не лопнул, когда, проснувшись утром, сообразил, что вернулся домой в ночь с десятого на одиннадцатое ноября и его любимые рыбки еще даже проголодаться не успели. Правда, как он сказал, там мамин кот около аквариума как-то подозрительно выхаживал, но Андрей бесову животину быстро приструнил, отправив разгуливать к подъезду. Туда ему и дорога! Ну, не пойму никак, зачем люди этих котов домой пускают? Самое место им в подворотнях и на чердаках.
У Жомова тоже веский повод для радости был. Понимаете, он в нашей компании – единственная аномалия. Женатый человек, что с него возьмешь? Вы, если тоже в такую беду попадали, поймете, что могло бы быть, явись Ваня домой хоть на сутки позже, чем это позволено рабочим графиком. А он ведь не на сироте женат. У него и теща, между прочим, имеется. Да и мы уж никак не меньше месяца по разным там вселенным шатались.
Вот и представьте, как обрадовался Жомов, когда проснулся утром одиннадцатого рядом с женой, да к тому же, сколько она ни принюхивалась, была вынуждена с горечью констатировать, что запах алкоголя у инспектируемого объекта абсолютно отсутствует. Она ведь у него, как гаишник, только благодаря пьяным и живет. Правда, работники дорожной инспекции деньги таким образом на пропитание добывают, а Ванина жена кровь пьет. Правда-правда! Он сам не раз моему Рабиновичу об этом говорил. Только, видимо, пьет она помалу. Поскольку за столько раз, сколько Жомов за их совместную жизнь домой пьяным приходил, я, наверное, кровь бы у половины города выпить смог. А Ваня ничего. Живой ходит и даже не бледнеет. Прямо не человек, а кровеваренный завод!
В общем, все были рады, один Рабинович грустил. Да оно и понятно, у Сени забот всегда больше всех. Вот вы сами подумайте, Жомов с Поповым по возвращении хоть что-то, но приобрели: Андрюша нашел своих рыбок в добром здравии, а Жомов спасся от жены-кровопийцы.