Это событие наступало через пятнадцать дней, и к этому моменту нашему принцу требовалось привлечь внимание сестры Кэнтара и вызвать у неё к себе если не любовь, то хотя бы симпатию, чтобы Кэнтар мог уговорить её выйти за Рональда замуж.
Такой короткий срок так сильно впечатлил Его Высочество, что он несколько минут, выпучив от возмущения глаза, открывал и закрывал рот.
- Порядочная девушка не может влюбиться за десяток дней и дать согласие на брак! - возмутился он.
- Если ты вспомнишь существующие правила выдачи замуж, то у порядочных девушек о симпатиях редко когда спрашивают, да и ее согласием на брак то же не часто интересуются! Даже не всегда говорят с кем, сообщили, когда свадьба, и пишите письма, - съехидничал я.
- Какие, письма? - удивился принц.
- Пригласительные. Гостей созывать, - выкрутился я.
- А почему Его Величество Кэнтар не сделает так же, сказал о замужестве и мне не надо будет всякой чепухой заниматься? - недовольным голосом поинтересовался Рональд.
- Ну, во-первых, чтоб она случайно раньше времени не проболталась, а то еще помешают. А во-вторых, это нужно тебе самому. Жить с женщиной, вышедшей замуж по приказу или по любви - большая разница. К слову, тебе тоже следовало бы влюбиться, говорят, легче переносить женские капризы, когда эту женщину любишь, - мне вспомнилась моя сестра из другого мира, с её фокусами по отношению к своему мужу.
- Мне дам как-то не требовалось уламывать, уговаривать, да и соблазнять тоже, все больше отбиваться приходилось, - хмуро сообщил принц.
- Ничего страшного. Когда-то надо начинать. Почему не сейчас? Начни с такого способа: подходишь, говоришь комплимент, типа вы сегодня изумительно выглядите, и сразу же, не оглядываясь, уходишь, и так по нескольку раз на дню. Я не проверяла лично, как это работает, а лишь читала в книге, поэтому будь осторожен, чтоб там по морде, в смысле, по лицу не получить, или еще чего-то подобного. Результаты мне каждый день сообщай, если пойдёт как-то не так, придумаем что-то другое, - порекомендовал я, и быстро сбежал, сказав, что очень занят.
С самого появления нас в замке королей Родэна, Сэт носился по всем этажам, исследуя его вдоль и поперек. Поздно вечером, когда все ложились спать, или рано утром, если подслушиваемые разговоры затягивались допоздна, он появлялся в моей комнате и рассказывал о чем, где и кто, из находящихся в замке, разговаривал.
Так же он исследовал тайные переходы и комнаты, про которые, если судить по количеству пыли и паутины в них, все кто мог и должен был знать входы и выходы, успешно забыли, или, переходя в мир иной, не успели передать эти сведения своим преемникам.
Мы договорились с Сэтом, что наибольшее внимание он уделяет подслушиванию конкретных помещений, в которых жили советники, министры, всевозможные управляющие… Для нас было очень важно как можно скорее разобраться, кто из окружения враг, кто друг, а кто из нейтралов. Врагов следовало срочно убрать толи физически, то ли послать куда подальше, а на их место поставить более лояльных людей.
Со слов Сэта были составлены карты тайных переходов, и начаты проверки всех входов и выходов, а также мытьё и вычистка всех проходов, чтоб не получилось выйти где-то в паутине и пыли. К тому же благодаря чистоте коридора или комнаты, мы могли судить, что уже исследовано, а что нет. Этих ходов оказалось такое множество, что мы, несмотря на то, что урезали свой сон до шести часов, и посвящая придворной жизни лишь три-четыре часа, не успевали очищать уже найденные проходы. К тому же, выяснив, что некоторые ходы подходят к комнатам министров и членов Совета, мы стали выставлять для подслушивания у скрытых отверстий дежурных. Все это мы делали силами команды, чтобы никто посторонний не догадался о том, что мы знаем о существовании потайных переходов и пользуемся ими.
Исследуя новое ответвление прохода, я не заметил, как потерял направление и, как мне показалось, начал накручивать круги. Как такое могло получиться, я не представлял, но выйти в уже исследованное место у меня не получалось. В какой-то момент, споткнувшись, я выронил факел, который зашипев, тут же потух и дальше мне пришлось двигаться уже на ощупь. Будучи без света и в замкнутом пространстве, а так же, не зная как выйти к своим, я потерял счет времени.
Устав бродить, я в изнеможении опустился на пол, и вдруг рука зацепила какую-то железку. От радости я чуть не подпрыгнул на месте, но усилием воли удержал руку на месте, а затем медленно попытался ощупать находку. Похоже на запорный механизм, вот только расположен почти у пола. Продолжая наощупь изучать механизм, я пытался решить, что делать: продолжить и дальше разыскивать коридор, ведущий к нам, или попробовать выйти здесь.
Пока размышлял, рука случайно нажала на какой-то там штырек сильнее, чем следовало, и тихо скрипнув, начал открываться проход. Быстро вскочив, я подбежал к нему, молясь про себя всем богам, чтоб никто это не видел, а то придется убить человека, только из-за того, что он оказался не в том месте в неподходящее время.
Выглянув, я обнаружил коридор, в котором почти никого не было, только неподалеку спиной ко мне располагался мужчина, который то ли открывал, то ли закрывал дверь в комнату. Не ожидая пока появятся еще какие-либо зрители, я рванул к мужику и стал мягко, но настойчиво толкать его в спину.
- Ах, сударь, вы позволите? Пожалуйста, мне нужно срочно с вами переговорить. Это очень важно. Да шевелите ногами, - под конец фразы, не сдержавшись, зарычал я.
Затолкав его в комнату, и убедившись, что тайный проход закрылся, захлопнул дверь. Если в коридоре было полутемно, и моим глазам, после полной темноты, было нормально все видно, то здесь для моих глаз было слишком светло, и мне приходилось часто моргать, чтобы привыкнуть к яркому свету.
Тем не менее, окинув комнату быстрым взглядом, я заметил, у двери тумбочку с большим подсвечником и быстро переместился к нему поближе. Мало ли как отреагирует на моё появление и внешний вид моя жертва. Посоха, или другого оружия у меня с собой не было, а с подсвечником мне уже приходилось управляться. Лишь заняв нужную мне позицию, я попытался рассмотреть, кого же это я осчастливил своим присутствием.
Передо мной стоял мужчина лет тридцати, одетый по последней моде, но без излишней пёстрости, строен, где-то на голову выше меня, с русыми волосами и светло-коричневыми глазами. Лицо его сложно назвать красивым, но породистость, аристократичность, придавала ему своеобразную привлекательность.
Мое перемещение к столику не осталось им незамеченным, но отреагировал он лишь ехидной усмешкой, которая почти сразу исчезла с лица. Рассматривая его, заметил реакцию на мое перемещение, я лишь насмешливо хмыкнул, мол, не стоит недооценивать противника. В ответ на моё хмыканье он сложил на груди руки и так же беззастенчиво начал рассматривать меня с головы до ног.
Наглость какая! Возмутившись, я решил принять высокомерную позу, но, проведя рукой по волосам и лицу, нащупал слой паутины и мусора покрывавший меня. Замерев на секунду, я поднес глазам руку и тут же рванул к зеркалу, висевшему неподалеку.
ТО, что я там увидел, напоминало помесь метелки для темных и старых чердаков и ёршик для печных труб. С минуту созерцал это пугало, затем попытался представить, насколько высокомерно оно могло бы выглядеть. От представленной картинки меня разобрал смех, и я начал ржать. Слезы потекли по грязным щекам, и моя попытка их вытереть не менее грязными руками приводила к появлению разводов, делая меня похожим на индейцев или африканцев в боевой раскраске.