Зайцевым выиграли бой с шестьюдесятью пятью
самолетами врага, как лихо и в то же время глубоко продуманно провели трудную
разведку пикировщики А. Парфенов и Ф. Клюев, как сбил двух бомбардировщиков
противника рядовой пулеметчик аэродромной охраны С. Лидерман, как блестяще летал
и бомбил на требующем очень точного пилотирования пикировщике Пе-2 лишившийся
ноги летчик Илья Маликов — достойный собрат ставших народными героями
Алексея Маресьева и Захара Сорокина.
Доброе отношение автора записок к боевым товарищам хорошо выразилось и в,
казалось бы, мелком, но, по-моему, показательном эпизоде: он так характеризовал
свою дивизию приехавшему старшему начальнику, что тому не оставалось ничего
другого, как переспросить: «Три полка, и каждый из них — лучший?..»
Впрочем, здесь автор этих строк должен сознаться в некоторой собственной
необъективности: лично ему из всей славной 241-й дивизии сердечно ближе всех
128-й авиаполк, в котором он служил зимой сорок первого — сорок второго
года. Благодаря этому он имеет возможность сравнить людей, лично хорошо ему
известных, с тем, как они показаны в книге А. Федорова. Эти люди — Герои
Советского Союза Я. Андрюшин, М. Мизинов, Н. Мусинский, Ф. Паршин, И. Пивнюк, А.
Свиридов — в ту суровую первую военную зиму только начинали накапливать
боевой опыт, для которого (как, впрочем, для любого опыта), как известно,
заменителей не существует. Опыт этот доставался нелегко: господство в воздухе
было еще не на нашей стороне, самолетов не хватало, не раз после очередных
потерь в полку оставалось всего по четыре-пять боеспособных машин... И все-таки
полк воевал, выполнял боевые задания, формировал и выращивал кадры — тех
людей, которых мы видим на страницах «Платы за счастье» такими же смелыми,
ищущими, инициативными, как в начале войны, но теперь, два года спустя,
несравненно более опытными, грамотными, умелыми. Здесь снова в частном
отражается общее.
«Плата за счастье» написана хорошим, ясным языком, чему, впрочем, удивляться
не приходится: А. Г. Федоров далеко не впервые берется за перо. Старожилы нашей
авиации помнят его первое выступление — правда, в несколько ином
жанре — большую статью, плод личного боевого опыта и долгих размышлений о
практике боевого применения пикирующего бомбардировщика «Петляков-2»,
появившуюся в центральной газете Военно-Воздушных Сил в разгар боев горячего
1942 года. И статья эта не прошла незамеченной — ее читали фронтовые
летчики, о ней спорили, ее выводы и рекомендации тут же проверяли в бою...
Так же не осталась незамеченной и книга «Плата за счастье». Ее с интересом и
удовлетворением читали очень разные читатели: молодые и умудренные годами,
военные и гражданские, авиационные и вполне «земные»... В таких книгах каждый
находит свое.
Фронт идет через КБ
Литературные произведения о людях технического творчества —
конструкторах или изобретателях — чаще всего строятся на том, что герой,
преодолев множество субъективных и объективных преград, добивается реализации
своего проекта. Подобные ситуации описаны во многих книгах — в том числе и
в таких значительных, как, например, «Не хлебом единым» В. Дудинцева или
«Искатели» Д. Гранина.
Слов нет, бывает в жизни и так. Невозможно утверждать, что подобный конфликт
надуман.
Но обращает на себя внимание другое: большинство произведений художественной
литературы, посвященных людям технического творчества, на этом и заканчивается.
Препятствия преодолены, соперники посрамлены, новая машина построена и
заработала — иногда даже сразу, с первого пуска... Вроде свадьбы,
завершающей роман о любви.
А между прочим, не раз было замечено умными людьми, что главное,
психологически самое сложное в многолетних взаимоотношениях, так сказать, двух
любящих сердец начинаетсяпосле свадьбы.
Правда, и рассказать об этом,
наверное, труднее.
Точно так же не кончается дело и с первым пуском новой машины. Более того: по
существу оно только начинается! Оказывается, задуманная, спроектированная,
«пробитая», изготовленная и даже заработавшая машина — это скорее старт,
чем финиш. Не случайно испытатели давно уже не считают первый вылет опытного
самолета самым острым, да и самым важным пунктом программы его летных испытаний.
Можно сказать, что вся жизнь конструктора — все равно, удачливого или
неудачливого, но удачливого в особенности — это почти непрерывная цепь
конфликтных ситуаций, которые только начинают разворачиватьсяпосле того,
как реализован в металле его первый проект. Конфликтов возникает много: мелких и
крупных, явных и скрытых, вызванных чьим-то недомыслием и вытекающих из
объективно действующих закономерностей... И каждый из этих конфликтов имеет
двоякую природу. С одной стороны, в нем есть конкретное техническое содержание,
есть та самаясуть дела , обойти которую — значит оставить читателя в
неведении, кто, почему и чего добивается. С другой же стороны, в любом конфликте
подобного рода обязательно происходит столкновение человеческих эмоций,
характеров, темпераментов, личных и общественных устремлений. Чтобы разобраться
во всем этом, не упустив ни одной из этих двух ипостасей, надо глубоко вникнуть
в обе, воспринять их и умом, и душой. Словом, автору надо быть одновременно и
«инженером человеческих душ», и просто инженером (пусть не по образованию или
опыту работы, но по умению и вкусу к полноценному, не поверхностному
проникновению в конкретную сущность вещей).
Такое сочетание всегда дает результаты, высоко ценимые читателем. Вспомним
хотя бы книги о жизни и творчестве ученых — физиков и математиков, —
принадлежащие перу Д. Данина, Б. Кузнецова, А. Ливановой. К сожалению, люди
техники до последнего времени почему-то привлекали к себе внимание литераторов в
значительно меньшей степени.
Тем больше оснований по достоинству оценить книгу Михаила Арлазорова «Фронт
идет через КБ»,
содержание которой раскрывается автором тут же, в подзаголовке: «Жизнь
авиационного конструктора, рассказанная его друзьями, коллегами, сотрудниками».
Правда, читатель, раскрыв книгу, быстро убеждается, что каждый из друзей, коллег
и сотрудников авиаконструктора Лавочкина рассказал лишь о каком-то, пусть сколь
угодно интересном и значительном, но все жеотдельном факте, случае,
эпизоде.Жизнь же конструктора рассказана, конечно, писателем.
Михаил Арлазоров работает в художественно-биографическом жанре уже много лет.
Читатели знают его книги о Н. Е. Жуковском и К. Э. Циолковском, вышедшие в серии
«Жизнь замечательных людей». Кстати, последняя из упомянутых книг — о
Циолковском — уже выдержала три издания: случай в серии ЖЗЛ довольно
редкий.
И прошла она нельзя сказать, чтобы тихо и гладко: вокруг некоторых авторских
оценок разгорелись бурные дебаты. Как, например, рассматривать несбывшиеся до
сего дня прогнозы Циолковского о перспективах развития дирижаблестроения? Что
это — ошибка гения или наше неумение реализовать его наследие?..
Не буду сейчас отвлекаться в сторону обсуждения вопроса по существу (хоть не
скрою, что лично мне позиция автора книги — «ошибка гения» —
представляется более убедительной). Я вспомнил об этой дискуссии лишь потому,
что она хорошо характеризует вкус и способности М. Арлазорова —
авиационного инженера по образованию — к вторжению вглубь
творческих проблем, которые как раз и составляют существо деятельности его
героя. Той самой деятельности, которая сделала замечательного человека
замечательным в наших глазах.
* * *
Личность Семена Алексеевича Лавочкина, и