После того как эта процедура повторилась трижды через весьма короткие промежутки времени, Криг, несмотря на свой промасленный костюм, промок до костей. Правда, он не мог определить, проникла ли вода внутрь «кабины», но стало ясно, что защитное покрытие не сможет выполнять свои функции в течение сколько-нибудь продолжительного времени. Поэтому Криг решил сразу же повернуть назад к стенке причала, пока его торпеда не превратилась вопреки его желанию в подводную лодку, а ему самому не пришлось прибегнуть к водолазно-спасательному прибору. Совершив довольно ловкий маневр, он подрулил к причалу.
Стало ясно, что так дело не пойдет. Вместо защитного покрытия следовало прибегнуть к первоначально запроектированному конструктором куполу из плексигласа, что превратило бы сиденье водителя в настоящую кабину.
– Жаль, что не удалось обойтись без купола, – сказал Мор задумчиво.
– При малейшем волнении на море плавание без купола исключено, – ответил Криг. – Но какие все-таки недостатки варианта с куполом?
– Нехватка кислорода в кабине, – сказал Мор. – Купол придется монтировать с расчетом на водонепроницаемость, следовательно, он не будет пропускать и воздух. Воздуха же в такой малой кабине водителю хватит максимум на один-два часа. Выхода нет, придется обеспечивать искусственную атмосферу. Нужны кислородные приборы, оксилитовые патроны для поглощения углекислоты. А теперь скажите мне, где и как все это разместить в торпеде?
Криг не знал, что на это ответить.
– Что ж, я сейчас кое-что покажу вам, – ухмыльнулся Мор. – У нас уже все готово. Только не пугайтесь.
Несмотря на это доброжелательное предупреждение, Криг все-таки был совершенно поражен. Единственное решение состояло в том, чтобы снять с торпеды одну из двух 110-вольтовых батарей и таким образом освободить место для баллонов с воздухом. В результате силовая установка, и ранее казавшаяся едва достаточной, ослаблялась еще больше.
– Какова же будет скорость в этом случае? – осторожно спросил Криг.
– Это всегда будет зависеть от необходимой продолжительности плавания. Мы рассчитали ее на 7 часов. При этом скорость еще будет достигать около 4 миль в час.
– Но этого совершенно недостаточно! Самый медленный конвой уйдет от такой торпеды.
Мор не мог скрыть своего удивления.
– Как, вы собираетесь на этой торпеде нападать на движущиеся конвои? Оставьте эту мысль раз и навсегда. Торпеда – не подводная лодка. Это – оружие против неподвижных судов, стоящих у берега, на рейде или в порту.
Криг кивнул примирительно. Ничего не поделаешь. Приходилось, к сожалению, довольствоваться малым. Границы применимости нового боевого средства были уже определены: действовать только вблизи побережья и только в штилевую погоду; скорость хода – около 4 миль в час; продолжительность плавания – 7 часов, что примерно соответствовало продолжительности ночи. Да и вообще торпеды могли действовать только ночью, так как днем противник безраздельно господствовал на море и даже малые цели, например голова или плечи водителя или одиночный стеклянный купол на поверхности воды, не ускользнули бы от его внимания. Таковы были границы. Но, и не переступая их, можно было достигнуть многого, можно было сделать одноместную торпеду грозным оружием. Не требовать невозможного, но возможное использовать целиком – вот чем следовало руководствоваться в данном случае.
В течение следующих суток Криг несколько раз садился в одноместную торпеду – первую, имевшуюся в германских военно-морских силах. Он плавал всего с одной батареей. Теперь ему уже не казалось, что он летит по волнам, как на катере. Криг водил и одну торпеду-носитель и торпеду-носитель вместе со второй торпедой под ней.
Он водил их не иначе, как с закрытым стеклянным куполом, хотя респиратор (автономный дыхательный прибор) еще не был вмонтирован, вернее, его еще вообще не существовало. Криг испытал, перепробовал и проверил все, что можно испытать, перепробовать и проверить за 24 часа.
Когда он, наконец, с вечерними сумерками в последний раз вернулся к причалу НИТИЦ и вылез из своей узкой кабины, его мнение сложилось окончательно. Несмотря на недостатки, обнаружившиеся в процессе испытаний, одноместная торпеда могла действовать, могла в известных пределах сослужить хорошую службу.
Впрочем, были и сомнения: откуда взять водителей, обладающих мужеством, достаточным для столь необычных действий, да к тому же еще и необходимыми знаниями в области судовождения и навигации? Налицо имелись четыре моряка-гардемарина и несколько рядовых, за плечами у которых был опыт службы на флоте. А остальные? Будет ли гроссадмирал Дениц упорствовать в своем решении не отдавать ни одного подводника во вновь создаваемые отряды?
* * *
Да, главнокомандующий не изменил своего решения. Через несколько дней в Эккернфёрде прибыли из разных частей первые 40 человек, которым предстояло стать водителями одноместных торпед, и вряд ли хоть один из них когда-либо проходил боевую подготовку на флоте. Впрочем, как отметил с известным удовлетворением старший лейтенант Криг, прибывшие казались людьми достаточно смелыми, и от них можно было ожидать успешных действий даже со столь необычным оружием. Все они вызвались на эти действия добровольно и частично прошли суровую школу капитан-лейтенанта Опладена. Значение этой школы Криг по достоинству оценил, когда убедился, что не так-то легко привести будущих водителей в замешательство.
Сначала он познакомил их с парой только что изготовленных учебных торпед, затем объяснил в общих чертах предстоящую задачу: в случае вторжения противника с моря подойти к находящимся в районе плацдарма кораблям и торпедировать их. Он довольно долго рассказывал о том, как это можно сделать, и наконец заметил:
– Половина шансов за то, что при благоприятной погоде, спокойном море и выгодном для вас положении противника подобная диверсия удастся, а вы сами на торпеде-носителе вернетесь на немецкий берет. Конечно, такая степень вероятности не очень уж высока…
Его слушатели молчали.
– Я говорю это вам для того, чтобы каждый до конца понял, что такая диверсия – отнюдь не увеселительная прогулка. Ваше решение должно быть совершенно добровольным. Каждый может отказаться, и это ему ничем не грозит.
Новички продолжали молчать, некоторые ухмылялись. То, что Криг говорил, было им уже известно. В соединении «К» все делалось только добровольно. И в момент их вступления в соединение, и во время службы в других отрядах МЕК, и теперь, в этом торпедном отряде, – везде требовались только добровольцы, а отцы семейств и единственные сыновья вообще не принимались. Никто не верил, что дело действительно так опасно, как оно выглядело в свете всех этих предупреждений. Но, если необходимо, – что ж, они готовы принять на себя еще с полдюжины добровольных обязательств.
40 человек прибыло, 40 и осталось в отряде. Им приходилось нелегко, так как служба начиналась ранним утром и не кончалась даже вечером. Как только «капитаны» (теперь их все именно так и звали) ознакомились со своими «кораблями», то есть неустойчивыми торпедами, участились ночные тренировки. Ведь прежде всего приходилось учиться именно действиям в ночных условиях. Не прошло и восьми дней, как начались упражнения в собственно торпедировании.