Задача состоит в следующем: надо подойти к ним, причём в лес и даже в запретную зону проникнуть довольно легко. Уже попав туда, можно спокойно пробираться кустарником. Но вот в чём трудность: сначала надо пересечь караульную тропу.
— Подумаешь, какое хитрое дело! — храбрится Жежен.
— Подожди. Тропа, по свидетельству наших товарищей, всё время находится под наблюдением часовых, которые стоят на постах, и патрулей, которые совершают обход. Так, Арман?
— Так.
— Ну и что же! — снова вмешивается Жежен. — Можно напасть на часовых или на патруль.
— Предположим, мы это сделаем. А дальше? Будет дан сигнал тревоги. Как же ты тогда подойдёшь к мачте незамеченным? В том - то и дело, что надо пробраться к нижним устоям двух мачт, заложить взрывчатку и уйти так, чтобы фрицы ничего не почуяли. Если нам это удастся — наша задача выполнена.
— Послушаем, что ты предложишь, — говорит Арман.
— Ты вот считаешь себя очень проницательным, Арман, а одного не заметил.
— Чего?
— Патрули встречаются друг с другом через одинаковые промежутки времени и почти всегда в том же самом месте.
— Конечно, я это заметил. Ведь мы с Виктором и сообщили тебе об этом.
— Ну, хоть и заметил, но надлежащего вывода не сделал. А эти патрули, обходящие тропу с точностью часового механизма, как раз и есть самое слабое место противника.
— Не понимаю.
— Почему они это придумали? Должно быть, просто потребовалось бы слишком много людей, чтобы поставить через каждые сто метров по часовому, потому немцы и предпочли высылать патрули, а посты разместили на больших расстояниях.
— Это твоё предположение, не больше.
— Может быть, у немцев есть и другие соображения: Но это ничего не меняет. Остаётся факт, что патрули встречаются через определённые промежутки времени и в определённых местах. И это важнейший факт; в нём ключ к решению задачи. Надо определить момент, когда наблюдение ослаблено. Ответ напрашивается сам собой: сейчас же после встречи, потому что в течение некоторого времени они идут спиной друг к другу.
— Да, но остаются посты — один после северного поворота, другой после южного.
— Зато на востоке поста нет. Мы определили время, когда надо пересечь тропу; остаётся найти самое удобное для перехода место. На мой взгляд, оно должно находиться на востоке.
Подумав немного, Арман возражает Рэймону его собственными доводами:
— Я не согласен с тобой: патрули наблюдают за тропой на всём её протяжении.
— Да, но есть повороты, — вмешивается Виктор. Арман и Виктора бьёт его же доводом:
— Повороты ухудшают дело, не видно; когда караульные выходят из-за них.
Рэймон в затруднении чешет затылок, потом внезапно задаёт вопрос:
— Эти повороты образуют прямой угол или кривую?
— Кривую.
— Тогда всё в порядке! Это значит, что ни постовые, ни патрули не видят, что делается на самом повороте. Тут-то и надо перейти тропу!
Виктор разглядывает план.
— А ведь верно! Подумать только, что» нам это и в голову не пришло!
И даже Арман уступает.
— Пожалуй, это возможно.
Жежену и Мишелю дело представляется простым. Рэймон продолжает:
— Что касается подробностей, увидим на месте. Сегодня осталось только решить, когда организовать нашу экспедицию. Я предлагаю завтра. Значит, нельзя терять время; Нам ещё предстоит выработать точный маршрут, а пока что мы можем решить, как добраться до цели. Поедем мы, конечно, на велосипедах, но по дороге нас могут задержать. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы кого-нибудь захватили со взрывчаткой в руках. Вот почему я вам только что показал бидон. Там мы спрячем револьверы.
— Что ещё надо везти? — спрашивает Мишель.
— Взрывчатку, детонаторы и двадцать метров шнура.
— У меня есть предложение! Классное предложение! — говорит Виктор.
— Выкладывай!
— Дорога туда почти всё время идёт вдоль Сены. Можно одеться рыболовами. В таком виде мы не будем бросаться в глаза. Возьмём с собой удочки, сачки и всю рыболовную музыку.
— Неплохая мысль!
— Взрывчатка громоздкая?
— Величиной с динамитный патрон, но её можно размять, как мастику, и придать ей какую угодно форму.
— Ну так можно будет набить ею удилища.
— Будьте осторожны, её и детонаторы нельзя держать вместе. Детонаторы можно положить в удилища. А для взрывчатки надо найти другое место.
— Что, если положить её в велосипедные рамы?
— А почему бы не в рули?
— Отлично!
— А шнур? — спрашивает Мишель.
— Шнур я беру на себя, — в полном энтузиазме говорит Жежен.
— Остаётся ещё одно.
— Что?
— Кинжалы. Они должны поместиться в бидонах. Каждый получит по кинжалу. Только берегитесь, они отравленные.
— Хорошо.
Рэймон пристально смотрит на товарищей.
— Вы все готовы принять участие в операции?
— Да.
— Последний вопрос. Вы уверены, совершенно уверены в успехе?
— Совершенно уверен, — очень спокойно отвечает Мишель.
— Ещё бы! — подхватывает Жежен.
— Даже не сомневаюсь, — прибавляет Виктор.
— А ты, Арман?
— Я тоже.
— Хорошо. Уверенность — основное условие удачи. Все пятеро встают.
— Ай! — вскрикивает Виктор, хватаясь за живот.
— Что с тобой?
— Ничего. Колика, наверно.
VII
В маленькой квартирке, затерянной где-то на шестом этаже большого дома в парижском предместье, Марсель, миниатюрная брюнетка лет двадцати восьми, только что спустила затемнение на окнах. Она встревожена.
Её муж в полдень всегда приходит домой завтракать. Сегодня он ушёл, взяв с собой пакетик с провизией и бутылку вина. Рэймон сказал ей, смеясь, что позавтракает с друзьями на лоне природы и вернётся в семь.
Конечно, иногда возвращается и позже, но сегодня она не видела его весь день. Немудрёно, что время тянется бесконечно. Девять часов вечера, а он ещё не вернулся.
Сегодня утром Рэймон напевал во время бритья и ушёл сияя.
А сейчас, вечером, она с грустью смотрит на разбросанные вещи, свидетельствующие о том, что он был здесь: на невытертую бритву «жиллет», на туфли, закинутые в угол, на грязный носовой платок под умывальником.. Ока не прикасалась к ним, собираясь ласково пожурить его за то, что он всегда оставляет вещи в таком беспорядке. Теперь она прибирает их, сдерживая слёзы.
Её муж не похож на тех соседей, которые возвращаются домой, проведя день на заводе или в учреждении. Её муж, которого консьержка знает только под партийной кличкой, — активный коммунист. Он сражается в рядах ФТП9 .
Иногда он назначает Марсель свидание в городе. Она обеспечивает связь и нередко принимает участие в его работе. Однажды вечером, целуя её в губы, он за её спиной прикрепил к решётке, огораживающей дерево, бомбу, которая через несколько минут взорвалась в толпе немцев, выходивших из кино.
Когда он тут, рядом, она не знает страха. Он всем внушает уверенность. Чудачка эта маленькая Марсель! Она предпочитает подвергаться опасности, участвуя в борьбе, чем находиться в неведении. Но вот уже насколько дней как её муж чем-то озабочен. Он не сказал ей, что именно готовится. Ей, конечно, ясно — что-то затевают, но на её вопросы он отвечает уклончиво и обращается с ней на этот раз как с ребёнком. Этого она не любит. Разве он не предупреждал её всегда, когда предпринималась новая операция? Разве она сама не выполняла поручений? И как раз теперь, когда она ничего не знает, он не возвращается.
Что могло с ним случиться? Тревога всё сильнее овладевает ею.