.. – прошептала она так тихо, что я едва расслышал.
– И никто иной. Все будет в порядке.
Трогательное обещание, но в ту минуту мне ничто другое не пришло на ум. Где мы, что случилось? Если мы попали на тот свет, то он изрядно отличается от местечка, которое описывала Сивилла. Вместо травы – колючий вулканический шлак, вместо неба – скалы. Откуда идет свет? И что сказал Слэйки на прощание? Кажется, он говорил о том свете, который не совсем тот...
После долгого самоистязания я принял сидячее положение и увидел брешь в каменной стене. Мы находились в расселине или пещере. Сквозь проем виднелось красное небо.
Красное? Вдали глухо зарокотал гром, подо мной задрожала земля. По небу расползалась черная туча. Придерживаясь за скалу, я кое‑как поднялся на ноги и заковылял к Сивилле. Я помог ей сесть и опереться спиной о шершавый камень.
Она попыталась заговорить и зашлась кашлем. Наконец выдавила из себя:
– Слэйки... постоянно нас опережал.
– Что ты имеешь в виду?
– Играл с нами, как кошка с мышью. Должно быть, сразу узнал, что ты проник в Церковь. Внезапно прервал мессу, сослался на неожиданный визит, включил орган и запись хорового пения и попросил всех уйти. Всех, кроме меня. Пообещал сказать кое‑что важное, отвел в сторонку. Меня это, конечно, заинтриговало, и к тому же, что я могла поделать? Как только остальные женщины вышли, он набросил на меня какую‑то штуковину... что‑то вроде серебряной паутины, я толком не успела разглядеть, потому что сразу упала. Это было ужасно! Я ни единым мускулом не могла пошевелить, даже глазами. Видела, что он затаскивает меня в темную комнату, и не могла сопротивляться. Даже слова сказать! А самое страшное, тебя не могла предупредить. Потом зажглись лампы, и я увидела, как ты падаешь. Помню, он к тебе обращался. А после – снова мрак.
– Я запомнил не намного больше. Он меня подстерег и вырубил. А потом открываю глаза и вижу здесь тебя.
Я похлопал ладонью по боковому карману, нащупал выпуклость рации и слегка повеселел. Вынул ее, поднес к уху, включил. Тишина. Я проверил все остальные устройства. Бесполезный хлам. Аккумуляторы и батарейки разряжены. Даже лезвие перочинного ножа вытащить не удалось. Он выглядел так, будто побывал в плавильней печи.
Глядя на кучку металлолома, я испытал желание пинком разбросать его по пещере. Я поддался соблазну – все равно больше заняться было нечем. Бывшая техника приятно зазвенела о камни.
– Хлам. Не работает. Все испорчено. – Я встал и побрел навстречу свету.
– Джим, не уходи...
– Я недалеко. Хочу только выглянуть, утолить любопытство. Придерживаясь за скалу, я медленно зашаркал к выходу из пещеры.
Добрался до выхода, высунул нос наружу. Тут у меня отвисла челюсть И подкосились ноги. Добрую минуту я стоял на коленях и мог только пялиться, а затем с трудом встал и вернулся к Сивилле. Она уже устроилась поудобнее и вообще выглядела гораздо лучше.
– Ну и что там?
– Не рай, это ясно как дважды два. Небо не голубое, а красное. Ни белых облаков, ни травы. Зона тектонической активности, неподалеку от нас действующий вулкан. Туча дыма, хотя лавы не заметил. А еще – разбухшее до безобразия солнце, отродясь такого не видал. Не белое или голубое, а красное. Чем и объясняется преобладание красных тонов в расцветке ландшафта.
– Где мы?
– Гм... – Я замялся в поисках толкового ответа. – Ну, с уверенностью можно сказать, что не на Вулканне. И...
От нее не укрылись мои колебания.
– И?
– Кажется, я что‑то видел.
– "Что‑то видел"! Посмотрел бы сейчас на свое лицо! Ты же серый от страха.
Я попробовал рассмеяться, но из горла вырвалось только жалкое бульканье.
– Или кого‑то.
Только мельком, буквально сотую долю секунды. Он сразу убежал. Двуногий, прямоходящий. – Я умолк, и Сивилла посмотрела на меня с нескрываемой тревогой.
– Извини, я, наверное, глупо выгляжу. Он и правда слишком быстро двигался, я не успел как следует разглядеть. Но мне показалось... Нет, я даже уверен, у него хвост. И... он с головы до ног ярко‑красный. Очень не скоро она нарушила паузу:
– Ты прав. Конечно, мы не в раю. Ты хорошо разбираешься в теологии?
– Не то чтобы очень, но все‑таки достаточно, чтобы гнать из головы мысли, которые там сейчас возникают. До твоего прибытия я успел немного покопаться в информационной сети насчет рая и загробного бытия в целом. Короче говоря, всякой душе хочется закончить свои дни на небесах. Там упоминается также местечко под названием ад, полная противоположность раю. Я уверен, ты об этом слышала.
Ее зрачки расширились от страха.
– Так мы, по‑твоему, туда и попали? В так называемый ад?
– Ну за неимением лучшей идеи и в надежде, что она появится, я считаю эту гипотезу вполне...
Снова издали донесся гром и под ногами вздрогнула земля. Внезапно на меня обрушилась страшная тяжесть, я повалился на колени. Тяжело... Ужас как тяжело. Сивилла опять распласталась на земле.
Тяжесть исчезла так же внезапно, как и возникла. Я встал. Меня трясло.
– Что... Что это было?
– Даже не представляю... Со мной такое в первый раз. Кажется, мы побывали под гравитационной волной.
– "Гравитационная волна"? Чепуха.
– Здесь – не чепуха. – Она попыталась улыбнуться и тоже задрожала. Казалось, она вот‑вот расплачется.
– Не надо, – попросил я. – Мы попали в очень необычное место, вполне возможно, оно находится в так называемом аду. Но при этом мы, кажется, живы, так что давай выйдем из пещеры и попробуем выяснить, суда же нас, черт подери, занесло!
Она встала, выпрямилась, расчесала пальцами волосы. Ей хватило сил даже на слабую улыбку.
– Бьюсь об заклад, я чертовски плохо выгляжу. Пошли.
Воодушевление вскоре нас покинуло. Жара крепчала. Это было и неприятно, и непонятно. В чем тут дело, выяснилось, когда мы обогнули одинокий утес.
Мы попятились под раскаленным ветром, а после, цепенея от страха, стояли и разглядывали картину, открывшуюся нашим глазам. Широкую реку пышущей жаром лавы. Темная корка на ее поверхности была сплошь растрескана, в бороздах сияла огненно‑красная жидкость. Мы отступили по собственным следам.
– Попробуем в другую сторону. – Я закашлялся.
Сивилла не ответила, только кивнула, ее, должно быть, тоже мучила жажда. Есть ли хоть капля воды на этом огромном красном лоскутном одеяле? Ответ так и напрашивался, но я его отмел с порога.
А вслед за ним отправил другую мысль. Об Анжелине. Может быть, она где‑то здесь? Что, если Слэйки закинул ее сюда незадолго до нас? Нет, не сюда, твердо подумал я. В рай. Я упорно внушал себе, что Анжелина не могла попасть на эту ужасную планету.
Мы прошли мимо пещеры и углубились в пустыню с покатыми шлаковыми барханами. Было жарко, но не так нестерпимо, как у лавовой реки.
– Минуточку. – Сивилла остановилась и села на широкий валун. – Устала немножко. Я кивнул и сел рядом.
– Неудивительно. Не знаю, что за штуковину испытал на нас Слэйки, но она явно небезопасна для здоровья. И для физического, и для психического.
– Так тяжело на сердце... просто жить не хочется. Знала бы, как тут руки на себя наложить, – даже рассуждать не стала бы...
Видя грусть на ее прекрасном лице, внимая отзвукам изнеможения в голосе, я вдруг рассвирепел. Каким надо быть подонком, чтобы довести до такого состояния этого красивого, умного, сильного агента?!
– Слэйки! – заорал я.