Мы оставляли позади сопку за сопкой, они вздымались все выше, и наконец мы добрались до самой высокой. С ее гребня мы увидели дымящийся вулкан – судя по всему, ближайший и далеко не единственный в этом мире. А за ним над самым горизонтом багровело солнце. Барханы подступали к отрогам истресканных, оплавленных и, конечно, красных гор. Гряду прорезал узкий каньон, к нему‑то мы и направились. Тесниной идти гораздо легче, чем лазать по скалам.
Скрежет мы услышали одновременно и остановились – Подожди здесь, – сказал я. – Пойду взгляну.
– Ди Гриз, я с тобой! Пока мы здесь, мы напарники!
Конечно, она была права. Я кивнул и прижал палец к губам. Мы очень медленно, осторожно двинулись вперед. Скрежет звучал все громче и вдруг оборвался. Мы остановились.
Невдалеке раздалось чавканье, затем царапанье возобновилось. Мы сделали еще несколько шагов и увидели...
Человек стоял на цыпочках и острым камнем сдирал со скалы что‑то серое. Отвалился кусочек, человек сунул его в рот и принялся шумно жевать. Мне это показалось занятным, но еще интереснее выглядела его кожа. Ярко‑красная. Из одежды на нем были только старые, выцветшие шорты, похоже, когда‑то они были брюками. Сзади в экс‑брюках зияла прореха, из нее торчал красный хвост.
А тут человек нас заметил. Мгновенно развернулся кругом, разинул слюнявый рот с черными пеньками зубов и запустил в нас камнем. Мы пригнулись, камень угодил в скалу рядом со мной и разлетелся вдребезги.
В тот же миг негостеприимный туземец обратился в бегство. С удивительным проворством вскарабкался на отвесный утес и скрылся за его кромкой.
– Краснокожий...
– Очень краснокожий. А ты заметила красные рожки на лбу?
– Трудно было бы не заметить. Может, выясним, чем он занимался?
– Да. Чем занимался и что ел. – Я подобрал камень с острым краем и направился к тому месту, где до нашего появления трудился хвостатый незнакомец. И обнаружил небольшую трещину в скале, там росло что‑то серое, похожее на резину. Будучи повыше ростом, чем наш недружелюбный друг, я легко дотянулся до растения. Резал и рубил, пока из трещины не вывалился серый кусок.
– Что это? – спросила Сивилла.
– Понятия не имею. По‑моему, больше смахивает на растение, чем на животное. И мы видели, как он его ел. Хочешь попробовать?
– Разве что после тебя.
Очень пресно, очень скользко и почти невозможно разжевать. Такое ощущение, будто сунул в рот кусок пластмассы. С той лишь разницей, что растение содержало влагу. Наконец перемолотый зубами "деликатес" спустился в желудок и, похоже, решил поселиться там надолго. Желудок жалобно заурчал.
– Попробуй. Гадость неимоверная, но в ней есть вода, а может, и несколько калорий.
Я оторвал веточку и протянул Сивилле. Она подозрительно оглядела угощение со всех сторон и положила в рот. Я поднял голову и тотчас прыгнул в сторону, увлекая за собой Сивиллу. На то место, где мы только что стояли, с грохотом рухнул валун.
– Сердится, – прокомментировал я. – Мы его оставили без обеда. Давай‑ка отойдем от скал и понаблюдаем за ним.
Но краснокожий не дал нам возможности понаблюдав. Он полез наверх и целиком скрылся из виду.
– Побудь здесь, – сказал я Сивилле. – Присматривая за рогатым злыднем. А я еще надергаю жвачки.
К тому времени, как мы управились с завтраком, солнце чуть‑чуть поднялось над горизонтом. А может, мне только показалось. Мы худо‑бедно заморили червячка, отогнали жажду и расположились на отдых в тени поскольку воздух ощутимо разогревался.
– Не деликатес, зато сытно. – Сивилла выковырнула из зубов жесткий кусочек растения, брезгливо посмотрела на него и уронила на землю. – Что теперь делать будем? Есть предложения?
– Попробуем шевельнуть мозговыми извилинами.
С тех пор, как мы здесь проснулись, нас бросает то в жар, то в холод. Давай разберемся с тем, что уже знаем.
– Во‑первых, – сказала она, – мы попали в ад, каким его себе представляет Слэйки. Предлагаю называть это место адом, пока мы его не изучим как следует. Мы перенеслись в другое место, либо на другую планету. Или сошли с ума.
– Последнюю версию я не приемлю. Нам известно, что без техники тут не обошлось, – на Луссуозо найдена тщательно разрушенная аппаратура. Из Храма Вечной Истины Слэйки куда‑то перебросил Анжелину. А нас закинули сюда из Церкви на Вулканне. Это мы знаем доподлинно, и вдобавок нам известно кое‑что поважнее. Обратное путешествие возможно. Человек попадает на небеса и возвращается. И еще следует допустить, что раньше нас здесь оказалась Анжелина.
– Из чего следует: нужен "язык".
– Точно. Из чего следует: надо поймать краснокожего увальня за хвост, взять за рога и вытрясти все, что он знает. Пусть расскажет об Анжелине, об этом месте и с том, как он – и мы – здесь очутились. И как отсюда выбраться.
Я умолк, заслышав подозрительный шорох. Он нарастал и вскоре превратился в гул. Чуть позже мы различили человеческие голоса.
– Люди, – пробормотал я.
И тут показался наш новый знакомый. Его сопровождала целая делегация встречающих – по меньшей мере дюжина мужчин и женщин, все ярко‑красные, у всех острые камни в руках. Одного взгляда на теплую компанию хватило, чтобы понять: Анжелины среди этих людей нет и быть не может. Завидев нас, они остановились, а в следующий миг по мановению руки своего предводителя пошли в наступление.
– Бегите, если хотите! – выкрикнул вождь, потрясая камнем. – Все равно догоним. Бегите или стойте – разницы никакой. Мы вас убьем! Убьем и съедим! Ад – очень голодная страна.
Глава 7
Я поднял руку ладонью вперед – во всей вселенной этот жест означает мирные намерения. По крайней мере, так я полагал.
– Погодите, – сказал я. – Если вы нападете, нам придется за себя постоять. А мы очень опасны. Все вы получите увечья и даже погибнете, если осмелитесь сопротивляться. Мы не простые люди. Мы – безжалостные убийцы.
– Обед! – кипятился вождь краснокожих. – Мясо! Убейте их!
Я сложил поднятую кисть в чашечку, выставил перед собой другую и угрожающе запрыгал на полусогнутых ногах. Рядом Сивилла приняла точно такую же стойку для защиты и нападения.
– Надеюсь, ты это не всерьез? Ведь ты не собираешься их убивать?
– Нет. Но хочу напугать, чтобы побыстрее с этим закончить.
Вперед!
Мы дружно завопили и напали. Ребром ладони я саданул краснокожему верзиле по запястью, он взвизгнул и выронил оружие. Не теряя времени, я вонзил пальцы ему в солнечное сплетение, и, пока он падал, я проскочил мимо и сделал подсечки двоим рогатым, которые прикрывали его с тыла. Тем временем Сивилла стремительно обошла неприятеля с фланга. Два молниеносных удара по почкам, и две женщины с воплями летят с ног.
* * *
Увидев занесенный над моей головой камень, я резко присел, выпрямился и рубанул противника по шее. И шагнул в сторону, чтобы он не упал на меня.
Еще несколько красивых тумаков, и все кончено. Полз боя покрыто корчащимися, стенающими краснокожими людоедами. Один из них потянулся за камнем, я наступил ему на запястье. Это был последний очаг сопротивления.
– Какие‑то хилые, жалкие... – Сивилла недовольно отряхнула ладони.
– Иначе бы мы с ними не справились. Кажется, обошлось без переломов и крови.
Мы подобрали и отшвырнули подальше каменное оружие. А затем как следует рассмотрели поверженных забияк. Одеждой (если это слово здесь уместно) им служили грязные и выцветшие лохмотья, плохо скрывавшие, а то и вовсе не скрывавшие, те места, которые принято скрывать хорошо.